Биография. Основные положения философской концепции фейербаха - фейербах Концепция новой философии фейербаха
1804-1872) - немецкий философ, прошел философ-материалист, атеист; характерная особенность философии Фейербаха - антропологизм. Антропологизм Фейербаха заключается в выдвижении на первый план проблемы сущности человека, которая рассматривается как “единственный, универсальный и высший” предмет философии. Заслугой Фейербаха является подчеркивание связи идеализма с религией.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Фейербах, Людвиг Андреас
1804-1872) - немецкий философ материалист и атеист, острый и бескомпромиссный критик религии и идеализма. Основные работы: Сущность христианства», «Основные положения философии будущего». Характерная черта материализма Фейербаха - антропологизм, т.е. понимание человека как чисто природного, биологического существа, как «единственного, универсального и высшего предмета новой философии». Философия Фейербаха, как и диалектика Гегеля, оказала большое влияние на К. Маркса и Ф. Энгельса.
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ, ЛЮДВИГ АНДРЕАС
немецкий философ (Ландхут, 1804 - Рехенберг, близ Нюрнберга, 1872). Сначала был гегельянцем, затем изменил позицию в связи с историческими работами по современной философии от Бэкона до Спинозы. Тогда он написал «К критике философии Гегеля» (1839). Примкнув к материализму, перешел к глубокой критике религии, в которую, по Фейербаху, мы проецируем все то, чем не обладаем на земле. «Сущность христианства» (1841) гласит, что только человек является объектбм истинной религии. Фейербах значительно повлиял на Маркса («Тезисы о Фейербахе», 1845) и Энгельса («Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии», 1888).
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ Людвиг Андреас
1804-1872) - последний представитель нем. классич. философии, материалист, атеист. В соч. «Сущность христианства» (1841), «Лекции о сущности религии» (1851) Ф. с позиций аигропологич. материализма подвергает сокрушит. критике религию и филос. идеализм. Ф. «сводит религиозный мир к его земной основе» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 2), рассматривает религию и теологию как продукты самоотчуждения че-ловеч. сущности, к-рые компенсируют утраченное единство человека с человеком, Я и Ты, индивидуума и рода. Усматривая основу религии в чувстве зависимости людей от неподвластных их воле сил, Ф. понимает религию как извращенное, фантастам, осознание и восполнение этой зависимости. Недостатком атеизма Ф. было то, что чувство зависимости он считал абстрактно-антропологич. качеством, коренящимся в эгоизме как извечной характеристике человека, не видел соц. корней религии. Критнч. анализ рел. миропонимания Ф. соединял с убедит. критикой религ. морали, показом враждебности религии общему прогрессу. Однако Ф. считал просветительство единственным способом борьбы с религией. Абстрактность и созерцательность антропологич. материализма обусловливает его расширительное понимание религии, что ведет к попытке сконструировать религию без бога, религию любви к человеку как высш. существу для человека. Атеистич. учение Ф. было критически переосмыслено и развито Марксом и Энгельсом.
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ (Feuerbach) Людвиг Андреас
род. 28 июня 1804, Ландсгут - ум. 13 сент. 1872, Рейхенберг, близ Нюрнберга) - нем. философ, младогегельянец, считал философию наукой о естественно понятой действительности в ее истине и универсальности. Истина, действительность, чувственность, по Фейербаху, тождественны. Путь к истине - это не материализм и не (теоретический) идеализм, не физиология и не психология; физическое и психическое образуют в человеке динамическую целостность, которая может быть разложена только в абстракции. Антропология есть также теология как продукт человеческого духа. Бог есть не что иное, как сущность человека, мысленно освобожденная от границ индивидуального, т.е. действительного, телесного человека, и опредмеченная, т.е. созерцается и почитается как некая другая, отличная от него, самостоятельная сущность. Человек есть "истинный ens realissimum" (реальнейшее сущее, Бог). Сущность человека - разум, воля и сердце. Старый непреодолимый разлад между посюсторонностью и потусторонностью должен быть снят, чтобы человечество всей душой, всем сердцем сосредоточилось на самом себе, на своем мире и своем настоящем. Если мы больше не будем верить в лучшую, потустороннюю жизнь, а будем стремиться к лучшей посюсторонней жизни, но не поодиночке, а объединенными силами, то мы создадим такую жизнь. При этом мы должны на место любви к Богу поставить любовь к человеку как единственную истинную религию, на место веры в Бога - веру человека в самого себя. Осн. произв.: "Das Wesen des Christentums", 1841 (рус. пер. "Сущность христианства", 1955); "Das Wesen der Religion", 1851 (рус. пер. "Сущность религии", 1955); "Teogonie", 1857; "Die Unsterblichkeitsfrage", 1846 (рус. пер. "Вопросы о бессмертии души", 1955); "Избр. философские произв.", т. 1-2. М., 1955.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Фейербах, Людвиг Андреас
нем. Ludwig Andreas von Feuerbach; 28 июля 1804, Ландсхут - 13 сентября 1872, Рехенберг) - выдающийся немецкий философ, острый и бескомпромиссный критик религии и идеализма. Родился в семье известного юриста. Учился в Гейдельбергском и Берлинском университетах (где слушал лекции Гегеля). По окончании последнего и защиты диссертации стал (с 1828 г.) приват-доцентом Эрлангенского университета. С 1830 г. Фейербах ведет уединенную жизнь (преимущественно в деревне), публикуя свои труды, в которых он постепенно отходит от гегелевского учения, завершая тем самым немецкую классическую философию. Основные работы: "Мысли о смерти и бессмертии", "К критике философии Гегеля" (1839), "Сущность христианства" (1842), "Предварительные тезисы к реформе философии" (1842), "Основные положения философии будущего" (1843) Особое значение имела книга "Сущность христианства" (1841), переведенная на многие языки. В ней Фейербах дает глубокий анализ религии как социокультурного феномена. Бог, по Фейербаху, - это продукт человеческого воображения, которое не только приписывает ему самостоятельное существование, но и превращает в творца, в первопричину всего существующего; в действительности же не Бог создает человека, но человек - Бога. Критика Фейербахом христианской религии перерастает в критику гегелевского идеализма, в котором он видит рафинированную религию, а точнее теоретическое обоснование религии. В результате Фейербах отвергает всю философию Гегеля целиком и возвращается на позиции философского материализма. Нет никакого Бога и надприродного духа, заявляет он. А есть бесконечная материальная природа, порождением которой является человек с его чувствами и мышлением. Причем Фейербах сознательно отказывается анализировать отвлеченную материю, которой уделяли большое внимание французские материалисты. Центральной проблемой философии, согласно Фейербаху, должен быть человек как телесное, природное существо. Вследствие такого смещения акцента с природы на человека материализм Фейербаха принято называть антропологическим материализмом. Чтобы отмежеваться от вульгарного материализма, Фейербах предпочитал именовать свое учение не материализмом, а «реальным гуманизмом». В основе всех поступков, считает Фейербах., лежит стремление к счастью, добиться которого индивид может лишь в единстве и общении с др. людьми. Основу такого общения должно составлять чувство любви как сущностное выражение подлинной «природы человека». Человек как таковой, а не вымышленный Бог, представляет собой высшую ценность, а потому главный принцип «новой философии» - «человек человеку - Бог. В теории познания Фейербах продолжил линию материалистического сенсуализма, придерживаясь традиций материалистов эпохи Просвещения. По Фейербаху, ощущения составляют единственный источник нашего познания, и лишь то, что дано нам через органы чувств обладает подлинной реальностью.
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ Людвиг Андреас
(1804-72) - нем. философ-материалист и атеист. Окончив гимназию, в 1823 г. поступил на теол. фак. Гейдельбергского ун-та, после учился в Берлинском ун-те; в 1823 г. защитил докт. дис. в Эрлангенском ун-те. В 1829-30 гг. - приват-доцент Эрлангенского ун-та. С 1826 г. жил в д.Брукберг, в 1859 г. переселился в г.Рейхенберг под Нюрнбергом. Осн. соч.: «К критике философии Гегеля» (1839), «Сущность христианства» (1841), «Предварительные тезисы к реформе философии» (1842), «Основные положения философии будущего» (1843). Ф. считал, что философия должна исходить из чувственных данных и заключить союз с естествознанием. Новая философия, по Ф., рассматривает человека и природу как высший предмет исследования, превращая антропологию в универсальную науку. В онтологии Ф. - материалист; природа для него есть высшая реальность, а человек - высший продукт природы. Природа вечна и бесконечна, в мире нет ничего потустороннего. Ф. отрицал дуализм души и тела, утверждая единство духовного и материального, мышления и бытия. С этой позиции он отвергал механистич. и вульгарный материализм. Вместе с тем его антропологизм основывается на биол., а не соц. трактовке природы человека. Выступая против идеализма Гегеля, Ф. отверг и его диалектику. В гносеологии Ф. - сенсуалист. По его мнению, процесс познания опирается на восприятие, вызванное воздействием объектов на органы чувств. Хотя мышление явл. высшей познавательной способностью, именно чувственное отражение служит критерием рациональных положений. Такая созерцательная позиция недооценивала социокульт. обусловленность познания, ее зависимость от обществ.-истор. практики. Критикуя религию, ее источник Ф. усматривал в чувстве зависимости и бессилия человека по отношению к неподвластным его воле стихиям и силам. Бессилие ищет выход в порождаемых фантазией надежде и утешении - так возникают образы богов, на к-рых уповает человек. Будучи проекцией чел. духа, бог отчуждается от человека, объективируется. Ему не только приписывают самост. существование, но и превращают из творения в Творца, в первопричину всего сущего. Поэтому истинная религия, по Ф., - это религия Человека. Любовь человека к человеку и есть подлинное религ. чувство. Философия Ф. завершается этикой, исходящей из единства и взаимосвязи «Я» и «Ты». Стремление к счастью, рассматриваемое как движущая сила чел. воли, влечет за собой осознание нравств. долга, поск. «Я» не м.б. счастливым без «Ты». От природы человек - эгоист, но стремление к собственному счастью в общении «Я» и «Ты» перерастает рамки эгоизма. Соч.: Избр. философские произведения: В 2 т. М., 1955; История философии: Собр. произв.: В 3 т. М., 1972- 1974; Соч.: В 2 т. М., 1995. Лит.: История философии / Под ред. Ч.С.Кирвеля. Минск, 2001; Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII - начала XIX в. М., 1989; Любутин К.Н., Чупров А.С. Истоки философской антропологии: Кант. Шопенгауэр. Фейербах. Челябинск, 2005; Никулина О.В. Философская антропология в Германии: И.Кант, А.Шопенгауэр, Л.Фейербах, М.Шелер. Нижневартовск, 2000. О.В.Никулина
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ (Feuerbach) Людвиг Андреас (1804-1872)
немецкий философ. Получил образование в Гейдельбергском и Берлинском университетах. В 1828 защитил диссертацию "О едином, всеобщем и бесконечном разуме", выдержанную в духе гегелевского идеализма. После защиты - приват-доцент Эрлангенского университета. В 1830 анонимно выходит в свет сочинение Ф. "Мысли о смерти и бессмертии", в котором оспаривался тезис о личном бессмертии и загробной жизни. Аноним становится известен и начинаются гонения, для Ф. закрываются университетские кафедры. Ф. сотрудничает с журналами. В 1833 опубликовал первый том книги: "История новой философии" (т. 2-1837, т. 3-1838). Книга принесла предложения ряда журналов ("Берлинер Ярбухер" заказал Ф. рецензии на "Историю философии" Гегеля и "Философию права" Г. Шталя). Сотрудничество с журналами отложило отпечаток на стиль публикаций Ф. того времени (юмористические философские афоризмы "Писатель и человек", 1834). Основные философские труды пишутся Ф. в деревне Брукберг, куда он переселился с семьей в 1837. Ф. провел там 24 года, покинув свое уединение лишь однажды для чтения лекций гейдельбергским студентам в 1848-1849. Важной вехой интеллектуальной биографии Ф. был разрыв с учением его учителя - Гегеля. В 1839 Ф. была написана работа "К критике гегелевской философии", за ней последовали: "Предварительные тезисы к реформе философии" (1842) и "Основные положения философии будущего" (1843), в которых Ф. критикует гегельянство в основном с материалистических позиций, резко выступая против тезиса о тождестве бытия и мышления. Мир рассматривался Ф. как органическая целостность, в центре которой - человек. Человек трактуется как единственный, универсальный и высший предмет философии, превращающейся в антропологию. Особое значение имела книга "Сущность христианства" (1841), переведенная на многие языки. В ней Ф. дает глубокий анализ религии как социокультурного феномена. Критика религии становится основной темой творчества Ф. Она фундировалась на определенных знаниях в области теологии (которой Ф. учился, пока не сделал выбор в пользу философии), которую как антинаучную теорию религии Ф. предлагал заменить "теономией", рассматривающей достоверное знание о том, как человек создал Бога. Разгадку веры, согласно Ф., следует искать в глубинах человеческой психики, стремлении человека преодолеть собственную конечность и свое бессилие. Чувство зависимости и обусловило, по Ф., возникновение феномена религиозной веры. "Бесконечная или божественная сущность есть духовная сущность человека, которая, однако, обособляется от человека и представляется как самостоятельное существо". Антропологизм Ф. вел к построению Новой теологии, в которой Человек и есть Бог, т.е. предлагается преодолеть противопоставление посюстороннего (мирского) и потустороннего (трансцендентального) и, таким образом, выйти на осуществление всемирной мечты человечества - создания "царства божьего" на земле. В философии Ф. на место любви к Богу ставится любовь к Человеку. Последующие работы Ф.: "Сущность религии" (1845), "Теогония" (1857). Ф. конец жизни провел в нужде (после банкротства зятя вынужден был покинуть Брукберг в 1860). Философия Ф. получила различные интерпретации: марксизм признал ее одним из своих источников, подчеркивая материализм и атеизм, а немарксистские историки философии считают ее предшественницей философской антропологии.
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ, ЛЮДВИГ АНДРЕАС
(1804-72) - нем. философ-материалист. С 1837 г., после отстранения от преподавания в ун-те за публикацию «Мыслей о смерти и бессмертии» (1830), почти безвыездно жил в деревне и не принимал участия в общественной жизни. Антифеодальная и антирелигиозная направленность философии и этики Ф. сказалась в отстаивании идеала «цельного, действительного, всестороннего, совершенного, образованного человека» - этого, по определению В. И. Ленина, идеала «передовой буржуазной демократии или революционной буржуазной демократии» (т. 29, с. 56). Материалистическая т. зр. Ф. в обосновании морали опирается на принцип эгоизма, трактуемый как сообразность поведения человека с природой и разумом. Именно эгоизм, с т. зр. Ф., отрицает теологию, религию, деспотизм, т. е. те силы, к-рые, обусловливая поведение человека извне, противоположны его действительной природе и потребностям. Последние только тогда станут основой нравственности, когда будут регулировать поведение человека в качестве его личных, эгоистичных интересов. Из антропологического характера материализма Ф. вытекает трактовка добра как удовлетворения индивидуальных, исключительно природой обусловленных потребностей человека (добро есть то, что отвечает эгоизму всех людей) и эмоциональная окрашенность теории морали (чувство - критерий нравственности; как добро воспринимается то, что доставляет людям удовольствие; наивысшее из человеческих стремлений -стремление к счастью). Способ ухода от крайнего индивидуализма в этике Ф. также сугубо антропологичен: индивидуальная мораль немыслима, ибо нравственность предполагает не только наличие «Я», но и его контакты с др. людьми (с «Ты»); стремление к счастью для одного неотрывно от счастья его близких. Поэтому такое стремление становится одновременно и нравственным долгом: не препятствовать счастью др. «Убожество и пустота» (Ф. Энгельс) фейербаховского понимания морали, следовательно, обусловлены абстрактно-всеобщим, внеисторическим пониманием человека. Эта мораль, по словам Ф. Энгельса, «скроена для всех времен, для всех народов, для всех обстоятельств и именно потому не применима нигде и никогда» (т. 21, с. 298). Вместе с тем «общечело-вечность» морали Ф. есть не что иное, как систематизация существующих в совр. ему об-ве моральных норм. Революционно-критическое отношение к действительности исключается (то, что не соответствует абстрактно трактуемой «сущности» человека, рассматривается как временный и индивидуальный недостаток, устранение к-рого не требует изменения существующих порядков). Такая мораль бессильна, а отношение к действительности, основанное на ней, всецело остается в рамках морализирования. В качестве единственного средства придать морали действенность ф. признает превращение элементарных нравственных принципов в религиозные догмы, обожествление индивидуально-психологических отношений людей. Попытки же Ф. выйти за рамки идеалистического понимания истории (напр., признание «законности» эгоизма групп людей и особенно догадки об общественной природе человеческого бытия) не оказали к.-л. существенного влияния на систему его этических взглядов, но получили нек-рое развитие в теории «разумного эгоизма» (Эгоизма теории), в частности у Чернышевского. Предельно заостренную форму слабости этической позиции Ф. приняли в теориях «истинных социалистов». Этика Ф. изложена в соч.: «Сущность христианства» (1841), «Основы философии будущего» (1843).
Отличное определение
Неполное определение ↓
Фейербах, Людвиг Андреас
нем. философ-материалист. За атеистические взгляды отстранен в 1830 от преподавания в Эрлаигенском ун-те. Последние годы жизни провел в деревне. С 1870 был членом с.-д. партии Германии, хотя не признавал марксизма. Взгляды Ф. изменялись в процессе борьбы с религией от идей младогегельянцев до материализма. Провозглашение и отстаивание материализма оказало громадное влияние на современников Ф. Об освободительном действии его соч. Энгельс писал: “Воодушевление было всеобщим: все мы стали сразу фейербахианцами” (Маркс К.. Энгельс Ф. Т. 21. С. 281). Исходным пунктом философской эволюции Ф. была критика идеалистического понимания Гегелем человеческой сущности, сведения ее к самосознанию. Заслугой Ф. является подчеркивание связи идеализма с религией. Резкой критике подвергает Ф. также идеалистический характер гегелевской диа- лектики. Критика Гегеля открывала путь к.использованию рационального содержания гегелевской философии и в этом отношении способствовала формированию марксизма. Однако Ф., по сути дела, просто отбросил философию Гегеля и поэтому не сумел увидеть гл. его достижения - диалектики. Осн. содержание и смысл философии Ф. - отстаивание материализма. Характерная особенность материализма Ф.- антропологизм, явившийся следствием исторических условий предреволюционной Германии и выражением идеала революционной буржуазной демократии. Антропологизм Ф. проявляется в выдвижении на первый план проблемы сущности человека, к-рая рассматривается им как “единственный, универсальный и высший” предмет философии. Но провести последовательно материалистическую т. зр. в этом вопросе Ф. не удается, т. к. человек для него-абстрактный индивид, биологическое существо. В теории познания Ф. отстаивал т. зр. эмпиризма и сенсуализма, решительно выступал против агностицизма. Вместе с тем он пытался характеризовать объект в связи с деятельностью субъекта, высказывал догадки об общественной природе человеческого познания и сознания и т. д. Но в целом Ф. не преодолел созерцательности домарксовского материализма. Это связано с тем, что в понимании истории Ф. еще целиком оставался на позициях идеализма. Идеалистические воззрения на общественные явления вытекают из стремления Ф. применить антропологию как универсальную науку к изучению общественной жизни. Идеализм Ф. особенно ярко проявляется в исследовании религии и морали. Религия рассматривается им как отчуждение человеческих свойств: человек как бы удваивается и в лице бога созерцает свою собственную сущность. Т. обр., религия выступает как “бессознательное самосознание” человека. Причины такого удвоения Ф. видит в чувстве зависимости человека от стихийных сил природы и об-ва. Особый интерес представляют догадки Ф. о социальных и исторических корнях религии. Однако Ф. не сумел найти действенные средства борьбы с религией (он искал их в замене бессознательного самосознания осознанным, т. е. в конечном счете в просвещении) и пропагандировал необходимость новой религии. Не понимая действительного мира, в к-ром живет человек, Ф. выводит и принципы морали из свойственного от природы человеку стремления к счастью, достижение к-рого возможно при условии, если каждый человек будет разумно ограничивать свои потребности и с любовью относиться к др. людям. Мораль, сконструированная Ф., носит абстрактный, внеисторическии характер. Ф. явился непосредственным предшественником марксизма. Осн. соч.: “К критике философии Гегеля” (1839),-“Сущность христианства” (1841), “Предварительные тезисы к реформе философии” (1842), “Основы философии будущего” (1843).
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ Людвиг Андреас (1804- 1872)
немецкий философ. Получил образование в Гейдельбергском и Берлинском университетах. (В Берлине после курса лекций Гегеля Ф. пишет отцу: "За четыре года я узнал от Гегеля больше, чем за два предыдущие года".) В 1828 защитил диссертацию "О едином, всеобщем и бесконечном разуме", выдержанную в духе гегелевского идеализма. После защиты - приват-доцент Эрлангенского университета. В 1830 анонимно выходит в свет сочинение Ф. "Мысли о смерти и бессмертии", в котором оспаривался тезис о личном бессмертии и загробной жизни, бессмертие закреплялось Ф. лишь за человечеством в целом. Аноним становится известен и начинаются гонения, для Ф. закрываются университетские кафедры. Ф. сотрудничает с журналами. В 1833 опубликовал первый том книги "История новой философии" (т. 2 вышел в 1837, т. 3 - в 1838). Книга принесла предложения ряда журналов ("Берлинер Ярбухер" заказал Ф. рецензии на "Историю философии" Гегеля и "Философию права" Г.Шталя). Сотрудничество с журналами отложило отпечаток на стиль публикаций Ф. того времени (юмористические философские афоризмы "Писатель и человек", 1834). Основные философские труды пишутся Ф. в деревне Брукберг, куда он переселился с семьей в 1837. Ф. провел там 24 года, покинув свое уединение лишь однажды для чтения лекций гейдельбергским студентам в 1848-1849. Важной вехой интеллектуальной биографии Ф. был разрыв с учением его наставника - Гегеля. В 1839 Ф. была написана работа "К критике гегелевской философии", за ней последовали: "Предварительные тезисы к реформе философии" (1842) и "Основные положения философии будущего" (1843), в которых Ф.
критикует гегельянство в основном с материалистических позиций, резко выступая против тезиса о тождестве бытия и мышления. "Гегель начал с бытия, с понятия бытия, или с абстрактного бытия; так почему бы не начать с самого бытия, т.е. реального бытия", - отмечал Ф. И далее писал: "Спекуляция, выходящая за пределы человеческого, тщетна, как тщетно искусство, которое тужится изобразить нечто большее, чем просто человеческое тело, но ничего другого, кроме гротескных фигур, у него не получается..." ("К критике гегелевской философии"). Мир рассматривался Ф. как органическая целостность, в центре которой - человек. Человек трактуется Ф. как единственный, универсальный и высший предмет философии, превращающейся тем самым в антропологию. Особое значение имела книга "Сущность христианства" (1841), переведенная на многие языки. В ней Ф. дает глубокий анализ религии как социокультурного феномена, стремясь "свести религию к антропологии". По мысли Ф., религия - сугубо человеческий факт. (Согласно Ф., "бесконечная или божественная сущность есть духовная сущность человека, которая, однако, обособляется от человека и представляется как самостоятельное существо".) Что человек думает, какие исповедует принципы, - таков его Бог. Собственная ценность человека формирует и ценность его Бога. Бог - внутренний образ, сущность выраженного человека: "возвращение к самому себе есть открытое признание того, что сознание Бога - это сознание вида". Критика религии становится основной темой творчества Ф. Она фундировалась на определенных знаниях в области теологии (которой Ф. учился, пока не сделал выбор в пользу философии), которую как антинаучную теорию религии Ф. предлагал заменить "теономией", рассматривающей достоверное знание о том, как человек создал Бога. Разгадку веры, согласно Ф., следует искать в глубинах человеческой психики, стремлении человека преодолеть собственную конечность и свое бессилие: "То, что человек думает о Боге, - это осознание человеком самого себя". Чувство зависимости и обусловило, по Ф., возникновение феномена религиозной веры. По Ф., "Бог - это слеза любви, упавшая в самую потаенную глубь человеческой души, где и покоится тайна ее бессилия и ее ничтожества". Антропологизм Ф. вел к построению Новой теологии, в которой Человек и есть Бог, т.е. предлагается преодолеть противопоставление посюстороннего (мирского) и потустороннего (трансцендентального) и, таким образом, выйти на осуществление всемирной мечты человечества - создания "царства Божьего" на земле. (Как отмечал Ф., "моей первой мыслью был Бог, второй - Разум, третьей и последней - человек".) В философии Ф. на место любви к Богу ставится любовь к Человеку: суть гуманизма, по Ф., - "не верующие люди, а думающие, не молящиеся, а работающие, не стремящиеся в занебесье, а изучающие мир посюсторонний, не христиане - полуживотные и полуангелы, а люди во всей полноте". Последующие работы Ф.: "Сущность религии" (1845), "Теогония" (1857). Ф. конец жизни провел в нужде (после банкротства зятя вынужден был покинуть Брукберг в 1860). Философия Ф. получила различные интерпретации: марксизм признал ее одним из своих источников, подчеркивая материализм и атеизм, а немарксистские историки философии считают ее предшественницей философской антропологии.
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ Людвиг Андреас
28.7.1804, Ландсхут, Бавария -13.9.1872, Рехенберг, близ Нюрн берга), нем. философ-материалист и атеист. Сын известного юриста А. Фейербаха. Окончив гимназию, поступил в 1823 на теологич. ф-т Гейдельбергского ун-та. Неудовлетворенный догматич. ортодоксией, переехал из Гейдельберга в Берлин, где слушал лекции Гегеля, под воздействием к-рых и формировались воззрения Ф. По окончании Берлинского ун-та в 1828 защитил в Эрлангенском ун-те диссертацию «О едином, всеобщем и бесконечном разуме» («De ratione una, universali, infinita»), в целом выдержанную в духе гегелевского идеализма. Однако уже в этот период проявилось расхождение Ф. с Гегелем в отношении к религии вообще, к христианской - в частности, несовместимой, по убеждению Ф., с разумом и истиной. После защиты диссертации Ф. стал приватдоцентом Эрлангенского ун-та, где с 1829 читал курс «гегелевской философии» и истории новой философии. В 1830 Ф. анонимно опубликовал соч. «Мысли о смерти и бессмертии» («Gedanken uber Tod und Unsterblichkeit»), в к-ром отвергал идею бессмертия души. Авторство Ф. было установлено, книга конфискована и Ф. был лишен права преподавания. Но Ф. не прекратил науч. деятельности. В трехтомной работе по истории философии 17 в. Ф., оставаясь еще в целом на гегельянских позициях, уделяет большое внимание философамматериалистам и атеистам и высоко оценивает их вклад в развитие науч. мысли. В 1836 Ф. женился и в течение 25 лет почти безвыездно жил в деревне Брукберг, где жена его была совладелицей небольшой фарфоровой фки. В 1859 фабрика обанкротилась, и Ф. переселился в Рехенберг, где провел последние годы жизни в жестокой нужде.
Ф. горячо приветствовал Революцию 1848. Однако он не принимал активного участия в политич. жизни; даже будучи в 1848 депутатом франкфуртского Нац. собрания, оставался политически пассивным. В последние годы жизни проявлял большой интерес к социальным и экономич. проблемам, изучал «Капитал» К. Маркса, а в 1870 вступил в с.-д. партию.
Осн. соч. Ф.: «К критике философии Гегеля» («Zur Kritik der Hegeischen Philosophie», 1839), «Сущность христианства» (1841), «Предварительные тезисы к реформе философии» («Vorlaufige Thesen zur Reform der Philosophie», 1842), «Основные положения философии будущего» (1843).
Гл. делом жизни Ф. была непримиримая борьба против религии. В противовес гегелевской философии религии Ф. рассматривал философию и религию как миропонимания, взаимно исключающие друг друга. Причина живучести религ. верований, по Ф. - не только обман, использующий невежество; реальная причина религии коренится в «природе человека» и условиях его жизни. Первоисточник религ. иллюзий Ф. усматривал в чувстве зависимости, ограниченности, бессилия человека по отношению к неподвластным его воле стихиям и силам. Бессилие ищет выход в порождаемых фантазией надежде и утешении - так возникают образы богов как источника осуществления человеч. упований. Бог, по Ф., будучи проекцией человеч. духа, отчуждается от последнего, объективируется, ему не только приписывают самостоят. существование, но превращают из творения человека в его творца, в первопричину всего существующего и ставят самого человека в зависимость от вымышленного им «высшего существа». Религия, по мысли Ф., парализует стремление человека к лучшей жизни в реальном мире и к преобразованию этого мира, подменяет его покорным и терпеливым ожиданием грядущего сверхъестеств. воздаяния. Отвергая религ. культ, Ф. противопоставлял ему культ человека, облекаемый им в религ. оболочку «обоготворения человека». Ф. рассматривал свой девиз «человек человеку бог» как противоядие от теистич. религии.
Критика религии у Ф. перерастала в критику филос. идеализма, завершившуюся переходом Ф. в лагерь материализма (1839). Убедившись в родстве идеализма и религии, Ф. вступил в единоборство с наиболее совершенной формой идеализма - нем. классич. идеализмом и вершиной его - философией Гегеля. Осн. порок идеализма, по Ф. - отождествление бытия и мышления. «...Мысленное бытие не есть действительное бытие... Образ этого бытия вне мышления - материя, субстрат реальности» (Избр. филос. произведения, т. 1, М., 1955, с. 175, 176). В основе философии Ф. лежит принцип: «...Бытие - субъект, мышление - предикат» (там же, с. 128). В теории познания Ф. продолжал линию материалистич. сенсуализма. Выдвигая на первый план опыт как первоисточник знания, Ф. подчеркивал взаимную связь чувств. созерцания и мышления в процессе познания.
В центре учения Ф.- человек как «... единственный, универсальный и высший предмет философии...» (там же, с. 202). Антропологич. материализм Ф. исходит из рассмотрения человека как психофизиологич. существа. Человек, по Ф., есть материальный объект и одновременно мыслящий субъект. С этой позиции Ф. отвергал вульгарный и механистич. материализм. Вместе с тем антропологизм Ф. основывается на биологич. (а не социальной) трактовке природы человека. Здесь - граница фейербаховского, как и всего домарксовского материализма, не распространявшего материалистич. понимание на сферу обществ. жизни. В целом антропологизм Ф. не вышел за рамки метафизич. материализма. Выступая против гегелевского идеализма, Ф. отверг и его диалектику, не видя возможности иной, неидеалистич. диалектики.
Мировоззрение Ф. завершается учением о нравственности, исходящим из единства и взаимосвязи «Я» и «Ты». Система обществ. отношений подменяется у Ф. понятиями «рода» а межиндивидуального общения. Стремление к счастью, рассматриваемое как движущая сила человеч. воли, влечет за собой сознание нравств. долга, поскольку «Я» не может ни быть счастливым, ни вообще существовать без «Ты». Стремление к собств. счастью перерастает рамки эгоизма, оно недостижимо вне человеч. единения. Этич. учение Ф. имело прогрессивное значение благодаря его гуманистич., демократич. и антирелиг. характеру. Однако лишенная историко-материалистич. фундамента, этика Ф., подобно его атеизму, не приводила к сознанию необходимости преобразования обществ. бытия как реального условия достижения человеч. счастья. С этим связан и метафизич. характер этич. теории Ф., к-рая «...скроена для всех времен, для всех народов, для всех обстоятельств и именно поэтому не применима нигде и никогда» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 298).
Всемирно-историч. значение филос. и антирелиг. идей Ф. проявилось в том, что его материализм стал исходным пунктом становления философии марксизма. Более сорока лет спустя после критики Марксом в «Тезисах о Фейербахе» ограниченности фейербаховского материализма Энгельс писал: «...За нами остается неоплаченный долг чести: полное признание того влияния, которое в наш период бури и натиска оказал на нас Фейербах в большей мере, чем какой-нибудьдругой философ после Гегеля» (там же, с. 371).
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ Людвиг Андреас
28 июля 1804, Лангегут, Бавария - 13 сентября 1872, Рехенберг, близ Нюрнберга) - немецкий философ, разработавший концепцию антропологического материализма. Родился в семье известного правоведа Ансельма Фейербаха. В 1823 поступил на богословский факультет Гейдельбергского университета, но уже через год, разочаровавшись в богословии, переходит в Берлинский университет, где слушает лекции Гегеля. В диссертации «О едином, всеобщем и бесконечном разуме» (De ratione una, universali, infmita, 1828) развивал идеи гегелевской философии. В 1828 начинает преподавательскую деятельность в Эрлангенском университете, откуда его увольняют в 1830 за опубликование «Мыслей о смерти и бессмертии» (Gedanken uber Tod und Unsterblichkeit), в которых он отвергает личное бессмертие и утверждает, что бессмертны лишь великие деяния человеческого разума. С 1830 ведет уединенную жизнь (преимущественно в деревне), публикуя свои философские труды, в которых постепенно отходит от философии Гегеля и идеализма вообще. В 1839 в работе «К критике философии Гегеля» он рассматривает природу, материю как реальность, которая с необходимостью порождает разум. В 1841 публикует свой главный труд - «Суш/юсть христианства» (рус. пер. 1861), оказавший сильнейшее влияние на его современников, в т. ч. на К. Маркса и Ф. Энгельса. В последующие годы издает «Предварительные тезисы к реформе философии» (Vorlaufige Thesen zur Reform der Philosophie, 1842, рус. пер. 1922), «Основные положения философии будущего» (Grundsatze der Philosophie der Zukunft, 1843, рус. пер. 1923). В период революции 1848 в Германии выступает с «Лекциями о сущности религии» (rlesungen uber das Wsen der Religion, 1851, рус. пер. 1926), где провозглашает: «Довольно с нас как философского, так и политического идеализма; мы хотим теперь быть политическими материалистами» (Избр. философ, произв., т. 2. M., 1952, с. 494).
Материалистическое учение Фейербаха складывалось в процессе критики гегелевского идеализма и преодоления идей левого гегельянства, в движении которого он принимал участие. Своей первостепенной задачей он считал критическое исследование религии, в философии же Гегеля усматривал попытку рационализации теологии. Отвергая гегелевскую онтологизацию мышления, т. е. рассмотрение его как сверхприродной, субстанциальной реальности, Фейербах считал, что единство бытия и мышления имеет смысл лишь тогда, когда субъектом этого единства является человек. Следовательно, вопрос об отношении мышления к бытию есть вопрос о сущности человека: «Новая философия превращает человека, включая и природу как базис человека, в единственный, универсальный и высший предмет философии, превращая, следовательно, антропологию, в т. ч. и физиологию, в универсальную науку» (Основные положения философии будущего.- Там же, т. 1. М., 1955, с. 202). Сущность человека - это прежде всего чувственность, многообразие переживаний, страдания, любовь, стремление к счастью, жизнь ума и сердца. Возражая Гегелю, Фейербах утверждает, что человека отличает от животных не только разум: если бы он не отличался от животных в своих ощущениях, то не отличался бы от них и в мышлении. «Ощущение у животного животное, у человека - человеческое» (Против дуализма тела и души, плоти и духа.- Там же, с. 231). Фейербах- последовательный сторонник сенсуализма: «Не только внешнее, но и внутреннее, не только тело, но и дух, не только вещь, но и Я составляют предметы чувств. Поэтому все является чувственно воспринимаемым, если не непосредственно, то опосредованно, если не обычными, грубыми чувствами, то изощренными, если не глазами анатома или химика, то глазами философа, поэтому совершенно законно эмпиризм усматривает источник наших идей в чувствах» (Основные положения философии будущего.-Там же, с. 190).
Атеизм Фейербаха существенно отличается от атеизма французских материалистов 18 в., рассматривавших религию лишь как плод невежества и обмана. Не отрицая того, что религия используется правящими верхами для духовного подавления «низов», Фейербах видит в ней прежде всего народное сознание, выражающее реальные человеческие потребности, страдания, надежды, стремления к счастью. «Человек верит в Бога не только потому, что у него есть фантазия и чувство, но также и потому, что у него есть стремление быть счастливым. он верит в совершенное существо потому, что он сам хочет быть совершенным; он верит в бессмертное существо потому, что он сам не желает умирать» (Лекции о сущности религии.- Там же, т. 2, с. 713). Рассматривая религию как отчужденное сознание, которое необходимо преодолеть, Фейербах вместе с тем отмечает, что предмет религиозного чувства есть «нечто интимное, интимнейшее, наиболее близкое человеку» (Сущность христианства.- Там же, с. 41). Эта характеристика противоречивого содержания религиозного сознания показывает, что Фейербах видел в религии отражение жизни людей, их реального бытия. Сознание вообще всегда «предполагает бытие, оно само является лишь осознанным бытием, лишь бытием осмысленным, наличествующим в представлении» (Ludwig Feuerbach in seinem Briefwechsel und Nachlass sowie in seiner philosophischen Charakterentwicklung dargestellt von Karl Criin, Bd. 2. Lpz.-Hdlb-, 1874, s. 306.).
В целом определяющей чертой социальной философии Фейербаха остается идеализм. Подобно французским материалистам 18 в., он полагает, что разумный эгоизм, т. е. правильно понятый интерес каждого отдельного человека, совпадает в конечном счете с общественным интересом и, следовательно, между ними нет и не должно быть противоречий. Но если эгоизм и альтруизм образуют единство (без эгоизма, говорит Фейербах, у тебя нет головы, а без альтруизма у тебя нет сердца), то любовь становится основным средством осуществления гармонического сообщества. Любящий человек не может быть счастлив в одиночку, его счастье непрерывно связано со счастьем тех, кого он любит. Этот этический оптимизм Фейербах пытается обосновать с помощью своего учения о тождестве индивидуальной сущности человека с его родовой сущностью. Правда, события революции 1848 побудили его к иной, отнюдь не идеалистической постановке вопроса: «Где начинается в истории новая эпоха? Всюду лишь там, где против исключительного эгоизма нации или касты угнетенная масса или большинство выдвигает свой вполне законный эгоизм, где классы людей или целые нации, одержав победу над высокомерным чванством господствующего меньшинства, выходят из жалкого и угнетенного состояния пролетариата на свет исторической и славной деятельности. Так и эгоизм ныне угнетенного большинства человечества должен осуществить и осуществит свое право и начнет новую эпоху истории» (Лекции о сущности религии.- Там же, т. 2, с. 835).
Соч.: Samtlichecrke in 10 Banden. Stuttg., 1903-11; в рус. пер.: История философии, т. 1-3. M., 1974.
Лит.: Энгельс Ф. Л. Фейербах и конец классической немецкой философии.-Маркс АГ., Энгельс Ф. Соч., т. 21; Деборин А. М. Л. Фейербах. М.-Л., 1929; АрдабьевА. И. Атеизм Л. Фейербаха. М., 1963; БыховскийБ. Э. Л. Фейербах. М., 1967; Элези. Проблемы бытия и мышления в философии Л. Фейербаха. М., 1974; Лившиц Г. М. Атеизм Л. Фейербаха. Минск, 1978; W. L. Feuerbach. Sein Wirken und seine Zeitgenossen. Stuttg., 1891; Awon H. L. Feuerbach ou la transformation du sacre. P., 1957; Schuffenhauer W. Feuerbach und der junge Marx. B., 1965; Braun H. I. Ludwig Feuerbachs Lehre vom Menschen. Stuttg., 1971; SchmidtA. Emanzipatorische Sinnlichkeit. Ludwig Feuerbaehs Materialismus. Munch., 1973; TomasoniF. Ludwig Feuerbach und die nicht-menschliche Natur. Stuttg., 1990.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Фейербах, Людвиг Андреас (1804-1872)
немецкий философ. Родился в Баварии в семье юриста. Учился в Гейдельбергском университете на теологическом факультете, но вскоре уезжает в Берлин, где слушает лекции Гегеля, который оказал на него сильное влияние. После защиты диссертации становится преподавателем Эрлангенского университета. В анонимно опубликованном произведении "Мысли о смерти и бессмертии" он развивает идеи, направленные против веры в бессмертие души. За это сочинение был уволен. После женитьбы поселяется в деревне, где его жена владела фарфоровой фабрикой. Там он прожил безвыездно в течение 25 лет. После банкротства фабрики переселяется под Нюрнберг, испытывая значительную материальную нужду. Свою философию Фейербах называет философией будущего, так как рассматривает реальным субъектом разум человека, который является продуктом природы. Одну из своих работ он так и называет: "Основные положения философии будущего" (1843). Еще он написал: "К критике философии Гегеля" (1839), "Сущность христианства" (1842), "Предварительные тезисы к реформе философии" (1842). Человека Фейербах рассматривает как "единственный, универсальный и высший предмет философии" [Избр. филос. произв. Т. 1. С. 202]. Фейербах считает, что философия должна исходить и чувственных данных и заключить союз с естествознанием. Философия заменяет религию, давая людям вместо утешения понимание своих реальных возможностей в деле достижения счастья. Она должна быть антропологией, т.е. учением о человеке. Конкретные науки, изучающие деятельность человека, в особенности физиологии, показывают неразрывную связь мышления с материальными процессами, его неотделимость от природы. Новая философия, под которой Фейербах понимает свою систему философии, превращает и человека, и природу в единственный предмет философии, превращая, следовательно, антропологию, в том числе и физиологию, в универсальную науку. Фейербах отрицает дуализм души и тела, утверждая единство духовного и материального, субъективного и объективного, мышления и бытия. Сущность человека, по Фейербаху, состоит в многообразии его переживаний. Различные формы общественного сознания он рассматривает с позиций их реального содержания. Религия для него также не лишена реального содержания, несмотря на то, что она оперирует фантастическими образами. Таким образом, Фейербах подчеркивает в основном чувственную природу человека, антропологическое единство всех людей. В своих произведениях Фейербах выступает непревзойденным критиком идеализма. Он показывает, что идеализм отталкивается не от реальной действительности, что он отвлекается от реальных предметов Фейербах приходит к выводу, что идеализм представляет собой рационализированную теологию. Будучи в начале своей жизни сторонником гегелевской философии, Фейербах выступает с ее резкой критикой в дальнейшем. Его критика гегелевского идеализма не была тотальной. Он признает некоторые гегелевские идеи: борьбу нового со старым, отрицание отрицания и некоторые другие диалектические Фейербах - яркий представитель религиозной критики, и эту критику он считал делом всей своей жизни. Он полагал, что религию порождают как страх перед стихийными силами природы, так и те трудности, страдания, которые испытывают люди на земле. Кроме того, в божестве отражаются надежды, идеалы человека, поэтому и религия наполнена жизненными представлениями, так как Бог есть то, чем человек хочет быть Религиозное поклонение явлениям природы, как и религиозный культ человека в Новое время, по Фейербаху, показывают, что человек обожествляет то, от чего зависит реально или хотя бы в воображении Сущность религии - человеческое сердце, последнее тем и отличается от трезвого и холодного рассудка, что оно стремится верить, любить. Человек верит в богов не только потому, что у него есть фантазия и чувство, но и также потому, что у него есть стремление быть счастливым. Он верит в блаженное существо не только потому, что он имеет представление о блаженстве, но и потому, что он сам хочет быть блаженным; он верит в совершенное существо потому, что он сам хочет быть совершенным, он верит в бессмертное существо потому, что он сам не желает умереть" [Там же. Т. 2. С. 713]. В этих положениях отражено антропологическое объяснение религии, которое Фейербах более конкретно применяет к отдельным христианским догматам. Так, Троицу он объясняет посредством существования семейной жизни, божественный промысел - посредством мистического представления человека о своем отличии от природы. Образ Бога для Фейербаха - это отчуждение сущности человека. Бог отчуждается от человека. Ему приписывают самостоятельное существование, а также превращают в первопричину всего существующего. Эта концепция отчуждения выступает главным устоем фейербаховской критики религии. Фейербах подчеркивает реакционность и вред, приносимые существующей религией, которая парализует стремления человека к лучшей жизни, заставляет его быть покорным и терпеливым. Фейербах приходит к выводу, что истинная религия - это религия без Бога. Религиозное чувство присуще индивидуальной психологии человека, оно непреодолимо. Более того, Фейербах считает, что любовь человека к человеку, в особенности половая любовь, - это и есть религиозное чувство. Для Фейербаха природа - это высшая реальность, а человек -высший продукт природы. В лице человека природа ощущает, созерцает себя. Нет ничего выше природы, нет ничего ниже природы. Природа бесконечна, как и вечна, пространство и время - основные условия всякого бытия и сущности, всякого мышления и деятельности, всякого процветания и успеха. В действительности нет ничего потустороннего, так как явления природы не имеют двойного существования, Фейербах пишет: "У природы нет ни начала, ни конца. В ней все находится во взимодействии, все относительно, все одновременно является действием и причиной, все в ней всесторонне и взаимно" [С. 602]. Фейербах признает относительность противопоставления бытия и мышления. Человек - и объект, и субъект. Он избегал слово "материализм", выступая против сведения мышления к бытию, а также против сведения всех форм движения материи к механическому. Он воспринимает органическую материю как высшую форму материи, иногда называя свое учение органицизмом [организмом]. Этическое учение Фейербаха, занимающее значительное место в философии Фейербаха, имеет характер эвдемонизма и исходит из единства и взаимосвязи Я и Ты. На первый план он выдвигает антропологическое понимание человека. Главное для него - это межиндивидуальное общение. Стремление к счастью рассматривается им как движущая сила человеческой воли, оно порождает с необходимостью сознание нравственного долга, так как Я не может существовать и быть счастливым без Ты. Это стремление - не эгоистическое чувство, так как оно невозможно без единения с другим. Антропологизм Фейербаха проявился и в его социально-политических взглядах. Он писал: "Во дворце мыслят иначе, чем в хижине, низкий потолок которой как бы давит на мозг. На вольном воздухе мы иные люди, чем в комнате, теснота сдавливает, простор расширяет сердце и голову" [Т. 1. С. 224]. Философия Фейербаха оказала большое влияние на формирование мировоззрения Маркса и Энгельса. Энгельс писал: "За нами остается неоплаченный долг чести: полное признание того влияния, которое в наш период бури и натиска оказал на нас Фейербах в большей мере, чем какой- нибудь другой философ после Гегеля [Соч. Т. 21. С. 371].
Отличное определение
Неполное определение ↓
ФЕЙЕРБАХ, ЛЮДВИГ АНДРЕАС
(28 июля 1804 – 13 сент. 1872) – нем. философ-материалист и атеист. Род. в Ландсхуте (Бавария) в семье криминалиста А. Фейербаха. Окончив местную гимназию, поступил в 1823 на теологич. фак-т Гейдельбергского ун-та. Неудовлетворенный догматич. ортодоксией, переехал из Гейдельберга в Берлин, где слушал лекции Гегеля, под воздействием к-рых и формировались воззрения Ф. По окончании Берлинского ун-та Ф. в 1828 защитил в Эрлангенском ун-те дисс. "О едином, всеобщем и бесконечном разуме" ("De ratione una, universali, infinite"), в целом выдержанную в духе гегелевского идеализма. Однако уже в этот период сказалось расхождение Ф. с Гегелем в отношении к религии вообще, к христианской – в частности, несовместимой, по убеждению Ф., с разумом и истиной. После защиты диссертации Ф. стал приват-доцентом Эрлангенского ун-та, где с 1829 читал курс "гегелевской философии" и истории новой философии. В 1830 Ф. анонимно опубликовал соч. "Мысли о смерти и бессмертии" ("Gedanken ?ber Tod und Unsterblichkeit..."), направленное против веры в бессмертие души. Авторство Ф. было установлено, работа конфискована и Ф. лишен права преподавания. Несмотря на это, Ф. продолжал работать. В трехтомной работе по истории философии 17 в. – от Бэкона до Спинозы, Лейбница и Бейля, Ф., оставаясь еще в целом на идеалистических гегельянских позициях, уделяет большее внимание философам-материалистам и атеистам и высоко оценивает их вклад в развитие науч. мысли. В 1836 Ф. женился и в течение 25 лет почти безвыездно жил в деревне Брукберг, где жена его была совладельцем небольшой фарфоровой фабрики. В 1859 фабрика обанкротилась и Ф. переселился в Рехенберг (близ Нюрнберга), где провел последние годы в жестокой нужде. Гл. делом жизни Ф. была непримиримая борьба против религии. В противовес гегелевской философии религии Ф. рассматривал философию и религию как миропонимания, взаимно исключающие друг друга. Атеизм Ф. превосходит по глубине теоретич. анализа уровень, достигнутый франц. материализмом 18 в. Обман, использующий невежество, согласно Ф., – лишь "отрицательная предпосылка" утверждения и живучести религ. верований. Реальная причина религии коренится в "природе человека" и условиях его жизни. Исследуя происхождение религии с помощью генетико-психологического метода, Ф. на огромном фактич. материале вскрыл психологич. факторы возникновения религ. иллюзий. При этом, в отличие от франц. атеистов, центр тяжести Ф. перенес с рацион. сферы на эмоциональную. Отрицая наличие особого "религиозного чувства", первоисточник религ. иллюзий он усматривал в чувстве зависимости, ограниченности, бессилия человека по отношению к неподвластным его воле стихиям и силам. Чувство зависимости предполагает наличие неудовлетворенных потребностей – нужду, к-рая в свою очередь является оборотной стороной неиссякаемого стремления к счастью. Если нужда – отец религии, воображение – ее мать. Бессилие ищет выхода в порождаемой фантазией надежде и утешении – так возникают образы богов как источника осуществления человеч. уповании. "...Бог есть то, в чем человек нуждается для своего существования..." (Избр. филос. произв., т. 2, М., 1955, с. 819). Наряду с эмоц. истоками Ф. исследовал гносеологич. корни формирования понятия о трансцендентном, бесконечном и всемогущем существе и "доказательств" бытия бога. Образ бога – это гипостазирование и "отчуждение" сущности самого человека: "Бесконечная или божественная сущность есть духовная сущность человека, которая, однако, обособляется от человека и представляется как самостоятельное существо" (там же, с. 320). Бог, будучи проекцией человеч. духа, отчуждается от последнего, объективируется, ему не только приписывают самостоят. существование, но превращают из творения человека в его творца, в первопричину всего существующего и ставят самого человека в зависимость от вымышленного им "высшего существа". Концепция религ. отчуждения, в к-рой Ф. своеобразно применяет гегелевское учение об отчуждении, является одним из устоев фейербаховской критики религии. Ф. сознает практич. вред и реакц. функцию религии, парализующей стремление человека к лучшей жизни в реальном мире и к преобразованию этого мира, подменяющей его покорным и терпеливым ожиданием грядущего сверхъестеств. воздаяния. "Все оставить таким, каково оно есть, – вот необходимый вывод из веры в то, что бог правит миром, что все происходит и существует по воле божией" (там же, с. 679). Идеалистич. понимание истории ограничивает критику религии у Ф.: последняя не перерастает в критику порождающего ее обществ. бытия, и сущность и происхождение религии не рассматриваются как обществ. явление, а выводятся из индивидуальной психологии, присущей метафизич. "природе человека". Кроме того, отвергая религ. культ, Ф. непоследовательно противопоставлял ему культ человека, облекаемый им иногда в религ. оболочку "обоготворения человека". Это таило в себе обнаружившуюся впоследствии опасность "богостроительства", хотя сам Ф. рассматривал свой девиз: "человек человеку бог" как противоядие от теистич. религии. Преодолевая гегелевскую философию религии и опираясь на антирелиг. тенденции филос. мысли материалистов 17 и 18 вв., критика религии у Ф. все более перерастала в критику филос. идеализма, завершившуюся переходом Ф. в лагерь филос. материализма (1839). Убедившись в кровном родстве идеализма и религии, Ф. порвал с идеализмом, вступив в единоборство с наиболее совершенной его формой – с нем. классич. идеализмом и вершиной его – философией Гегеля. Начиная с работы "К критике гегелевской философии" ("Zur Kritik der Hegeischen Philosophie", 1839) мы находим у Ф. отчетливое понимание противоположности идеализма и материализма и осн. вопроса, их размежевывающего: как мышление относится к бытию, как логика относится к природе. Осн. порок идеализма – отождествление бытия и мышления. "...М ы с л е н н о е бытие не есть действительное бытие...Образ этого бытия вне мышления – материя, субстрат реальности" (там же, т. 1, М., 1955, с. 175, 176). Для обретения истины необходимо перевернуть спекулятивную философию: "Гегель ставит человека на голову, я – на его, покоящиеся на геологии, ноги" (Gr?n К., Feuerbach in seinem Briefwechsel und Nachlass, Bd 2, Lpz., 1874, S. 310). В основе всей философии?. лежит принцип: "...Бытие – субъект, мышление – предикат" (Избр. филос. произв., т. 1, с. 128). В теории познания Ф. продолжал линию материалистич. сенсуализма. Выдвигая на первый план опыт как первоисточник знания, Ф. подчеркивал взаимную связь созерцания и мышления в процессе познания (см. тамже, с. 127), требовал "видящего мышления" и "мыслящего видения" (см. К. Gr?n, Feuerbach ..., Bd 2, S. 306). Ставя психофизическую проблему, Ф. сознает относительность противоположности бытия и мышления, их единство на человеч. уровне. "Я и Ты, субъект и объект, отличные и все же неразрывно связанные, – вот истинный принцип мышления и жизни..." (Избр. филос. произв., т. 1, с. 575). Человек есть материальный объект и одновременно субъект. С этой позиции Ф. отвергал вульгарный материализм и его сведение мышления к бытию, непонимание им специфич. формы бытия – мыслящей материи. Поскольку название "материализм" отождествлялось с его вульгарной формой, Ф. предпочитал не называть себя "материалистом", что дало повод бурж. фальсификаторам учения Ф. отрицать его принадлежность к материалистич. лагерю, выдавая его за "натуралиста" или "чистого сенсуалиста" (Штарке, Равидович, Аврон и др.). В действительности же Ф. не раз заявлял, что материализм – не "уродливое порождение нового времени", каким его считают "ограниченные школьные философы", воображающие, будто они "убили" его, а "... так же неизбежен, непреложен, неминуем, как воздух..." (Gr?n К., Feuerbach..., Bd 2, S. 96). Материализм?. отличается, однако, не только от вульгарного, но и от механистич. материализма. Он не допускает не только свед?ния мышления к материи, но и сведения всех форм движения материи к механич. движению, сознает специфику органич. материи как высшей формы движения, не сводимую к неорганической. Ставя органич. бытие в центр своих интересов, Ф. иногда называл разработанную им форму материализма "организмом" (органицизмом). Внимание Ф. преим. к живой, органич. материи объясняется тем, что в центре его философии – человек как "...единственный, универсальный и в ы с ш и й п р е д м е т философии..." (Избр. филос. произв., т. 1, с. 202). Антропологич. материализм Ф. исходит из человека как психофизиологич. существа. Антропологизм его твердо стоит на почве материализма, поскольку речь идет о психофизич. проблеме, и вместе с тем на почве историч. идеализма, поскольку "природа человека" трактуется биологически, а не социально, и сознание не определяется как функция обществ. бытия. Здесь – граница фейербаховского, как и всего домарксовского, материализма, не распространявшего материалистич. понимание на сферу обществ. жизни. Антропологич. форма материализма не доходит до социального. Этим определяется и граница фейербаховского атеизма: религия как форма обществ. сознания не выводится из развития обществ. бытия, а, наоборот, возводится в ранг определяющей силы, тормозящей это развитие. В целом антропологизм Ф. не вышел за рамки метафизич. материализма. Борясь против гегелевского идеализма, Ф. отверг и его диалектику, не видя возможности иной, неидеалистич. диалектики. Лишь после фейербаховской критики идеализма в его наиболее совершенной, диалектич. форме, возникла возможность материалистич. переосмысления диалектики. Мировоззрение Ф. завершается этическим учением – этикой "туизма", эвдемонистич. учением о нравственности, исходящим из единства и взаимосвязи Я и Ты. Этим ограничивается антропологич. понимание человека как обществ. существа: общество и система обществ. отношений подменяются у Ф. понятиями "рода" и межиндивидуального общения. Стремление к счастью, рассматриваемое как движущая сила человеч. воли, с необходимостью влечет за собой сознание нравств. долга, поскольку Я не может ни быть счастливым, ни вообще существовать без Ты. Стремление к собств. счастью перерастает рамки эгоизма, оно недостижимо вне человеч. единения. Этич. учение Ф. имело прогрессивное значение благодаря его гуманистич., демократич. и антирелиг. характеру. Однако лишенная историко-материалистич. фундамента этика Ф., подобно его атеизму, не приводила к сознанию необходимости преобразования обществ. бытия как реального условия достижения человеч. счастья. С этим связан и метафизич. характер этич. теории Ф., к-рая, по выражению Энгельса, "...скроена для всех времен, для всех народов, для всех обстоятельств и именно поэтому не применима нигде и никогда" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 298). Противопоставляя любви к богу любовь к людям и рассматривая человека как высшее существо, Ф. придавал своей, в сущности антирелигиозной, морали статус религии. Антропологизм Ф., проникнутый эмоциональ-ностью, неразрывно связывал объективное познание с отношением к познанному, с любовью и ненавистью. Не будучи действенным, мировоззрение Ф. было "сочувственным". Это выразилось и в его социально-политич. воззрениях. Ф. живо интересовался политич. жизнью в Германии и др. странах, горячо приветствовал революцию 1848, а в 1870 вступил в с.-д. партию. Но сам он не был активным политич. деятелем и, даже будучи в 1848 депутатом франкфуртского Нац. собрания, оставался политически пассивным. Собств. деятельность Ф. ограничивалась идеологич. борьбой против религии и идеализма. Всемирно-историч. значение филос. и антирелиг. идей Ф. всего ярче обнаруживается в том, что его материализм стал исходным пунктом становления философии марксизма. Более сорока лет спустя после критики Марксом в "Тезисах о Ф." ограниченности фейербаховского материализма Энгельс писал: "...За нами остается неоплаченный долг чести: полное призвание того влияния, которое в наш период бури и натиска оказал на нас Фейербах в большей мере, чем какой-нибудь другой философ после Гегеля" (там же, с. 371). Ленин, тщательно изучавший произведения Ф., видел в нем "великого материалиста", который "...отрезал китайскую косу философского идеализма..." (Соч., т. 14, с. 219). Для совр. бурж. истории философии характерны две тенденции в оценке теоретич. позиции Ф. Одна из них, подвергнутая критике еще Энгельсом в полемике со Штарке, фальсифицирует учение Ф., отрицая его принадлежность к материализму и выдавая его материалистич. сенсуализм за феноменализм, философию "чистого опыта" (Равидович, Арвон). Др. тенденция проводится т.н. "диалектической теологией" – религ. течением, тяготеющим к экзистенциализму. "Диалектическая теология" пытается использовать обнаружение Ф. иррационалистич. природы религии в пользу религ. веры, высвобождая ее из-под рацион. контроля (К. Барт, Эренберг, Эбнер, Гольдшмидт), извращая тем самым существо фейербаховского учения о религии. Б. Быховский. Москва. Соч.: "Сущность христианства" ("Das Wesen des Christentums") – гл. соч. Ф., впервые издано в 1841, позднее дорабатывалось, последнее прижизн. изд. – 1849 ("S?mtliche Werke", Bd 7). Лучшие изд.: Lpz., 1904 (Hrsg. К. Quenzel); Bd 1–2, В., 1956 (Hrsg. W. Schuffenhauer, обширн. вводн. статья, марксистское освещение, подробные указатели). К. Маркс и Ф. Энгельс способствовали переводу книги на европ. яз. 11 авг. 1844 г. Маркс писал Ф., что "готовятся два перевода..., один на английский язык, другой – французский... Первый выйдет в Манчестере (он просмотрен Энгельсом), второй – в Париже (француз д-р Герье и немецкий коммунист Эвербек выполнили этот перевод...)" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 27, с. 381). Франц. пер. вышел в кн.: А. Н. Ewerbeck, Qu´est que la religion? D´apr?s la nouvelle philosophie allemande, P., 1850; второй франц. пер. (1864). Первый англ. пер. – (1853), неоднократно переиздавался Имеются также пер. итал (1949), исп. (1962 – в журн "Culture de la Universidad Central de Venezuela", No 78–79, отд. изд., 1963), рум. (1961); венг. (1961); чеш. (1954); польск. (1959); япон. (1965); груз. (1956, с вводн. ст. А. Кутелия) Первое рус. изд. – Лондон, 1861, нелегальное. В кач перев. указан?. Феомахов, в действительности?. ?. Рыбников (а не Я. Ханыков, как считалось еще недавно, см. "Лит. наследство", т. 62, M., 1955, с. 706, письмо Ханыкова к А. И. Герцену). Далее последовали пер. В. Д. Ульриха, 1906, пер. под ред. Ю. M. Антоновского, 1908, пер. под ред. Я. В. Швырова, 1907 (первые семь глав – оттиск из "Вестника иностр лит-ры"), пер. Ю. M. Антоновского, 1926, в кн. Л. Фейербах, Соч., т. 2; тот же пер. 1955, в кн. Л. Фейербах, Избр. филос. произв., т. 2, 1965. "Основы философии будущего" ("Grunds?tze der Philosophie der Zukunft", ?., 1843) написаны в форме 65 тезисов. К. Маркс в 1844 назвал это соч. одной из книг, которые "несмотря на их небольшой размер, имеют во всяком случае большее значение, чем вся теперешняя немецкая литература, вместе взятая" (там же) и с негодованием писал о "заговоре молчания", которым книга была встречена (см. К. Маркс и?. Энгельс, Из ранних произв., с. 520). Переводы болг. в кн. Л. Фейербах, Избр. произв., т. 1, 1958, чеш. (1959), сербо-хорв. (1956). Отрывки имеются в рум. пер. (1954). Рус. пер.: 1923, в кн.: Л. Фейербах, Соч., т. 1, отд. кн. 1936, 2 изд., 1937; 1955, в кн.: Л. Фейербах, Избр. филос. произв., т. 1. Л. Азарх. Москва. S?mtliche Werke, Bd 1–10, Lpz., 1846–66, S?mtliche Werke, Bd 1–10, Stuttg., 1903–11, Gesammelte Werke, Hrsg. von W. Schuffenhauer, Bd 1–, ?., 1967–; Gr?n ?., L. Feuerbach in seinem Briefwechsel und Nachlass, Bd 1–2, Lpz.–Hdlb., 1874, Briefwechsel zwischen L. Feuerbach und Chr. Kapp (1832–1848), hrsg von A. Kapp, Lpz., 1876, Воlin W., Ausgew?hlte Briefe von und an L. Feuerbach, Bd 1–2, Lpz., 1904, Briefwechsel, hrsg. von W. Schuffenhauer, Lpz., 1963; в рус. пер. – Соч., т. 1–3, ?.–?.–Л., 1923–26; История философии Собр. Произв., т. 1–3, ?., 1967. Лит.: Маркс К., Тезисы о Ф., Маркс К., Энгельс?., Соч., 2 изд., т. 3; Маркс К. И Энгельс?., Л. ?. и конец нем. классич. философии, там же, т. 21; Ленин В. И., Конспект книги?. "Лекции о сущности религии", Соч., 4 изд., т. 38, его же, Конспект книги?. "Изложение, анализ и критика философии Лейбница", там же, Иодль Ф., Л. ?. Его жизнь и учение, пер. с нем., СПБ, 1905, Деборин А. М., Л. Фейербах, M.–Л., 1929; История философии, т. 3, ?., 1943, гл. 7; ?син И. ?., Материалистич. философия Л. Ф., М., 1954; Ардабьев А. И., Атеизм Л. ?., ?., 1963, Быховский Б. Э. Л. Фейербах, ?., 1967, Rau A., L. Feuerbach´s Philosophie, Lpz., 1882; Starcke С. N., L. Feuerbach, Stuttg., 1885; Воlin W., L. Feuerbach. Sein Wirken und seine Zeitgenossen, Stuttg., 1891, Rawidowicz S., L. Feuerbach´s Philosophie, B., 1931; Chamberlain W. B., Heaven wasn´t his destination, L., 1941, Cherno ?., L. Feuerbach and the intellectual background of 19th century radicalism, Stanford, 1955; Arvon ?., L. Feuerbach ou la transformation du sacr?, ?., 1957, его жe, L. Feuerbach, sa vie, son oeuvre avec un expos? de sa philosophie, ?., 1964, Cornu A., Marx´ Thesen ?ber Feuerbach, ?., 1963, Jankowski ?., Etyka L. Feuerbacha, Warsz., 1963, Schuffenhauer W., Feuerbach und der Junge Marx, ?., 1965. Б. Быховский. Москва.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Знаменитый немецкий философ Людвиг Фейербах родился в 1804, умер в 1872. В юности, во время своего пребывания в гимназии в Ансбахе он отличался религиозным направлением, потом в Гейдельберге изучал богословие. Под влиянием лекций Дауба Фейербах заинтересовался философией Гегеля и, чтоб слушать его самого, отправился в 1824 в Берлин. В 1828 Фейербах читал в Эрлангене лекции в качестве приват-доцента философии, но, как доцент, не имел успеха, к нему относились враждебно, как к ярому гегельянцу. Его анонимно появившееся сочинение «Мысли о смерти и бессмертии» («Gedanken über Tod und Unsterblichkeit», 1830), в котором он всякую религию, ставящую целью потустороннее бытие, называл шагом назад, а веру в бессмертие объяснял психологически, было конфисковано. После этого Фейербаху было дважды отказано в просьбе об экстраординарной профессуре (последний раз в 1836). Надежды на профессуру в других университетах также не оправдались, поэтому он оставил академическое поприще, удалился в Ансбах, а с 1836 жил в расстоянии 3 часов от него, в замке Брукберг, среди литературного одиночества. Здесь Людвиг Фейербах вступил (1837) в счастливый брак со своей верной подругой жизни, Бертой Лоев, местной совладелицей одной фабрики. Среди сельского досуга, продолжавшегося до 1860, когда он переселился на Рехенберг близ Нюрнберга, он написал почти все свои главные произведения.
После издания «Абеляра и Элоизы» («Abälard und Héloise», 1833), где в юмористически-философских афоризмах проводилась параллель между реальной и идеальной сторонами жизни, он начал борьбу разума против теологии, знания против веры, своими «Изложением истории новой философии» («Darstellung der Geschichte der neuern Philosophie», 1833 – 1837) и «Kritik auf dem Gebiet der Philosophie» (1835). Эту же борьбу Людвиг Фейербах продолжал и в третьем томе «Истории новой философии»: «Пьер Бейль. К истории философии и человечества» (1838). С 1837 Фейербах выступил в сотрудничестве с Руге в «Ежегоднике Галле», (позднее «Немецкий ежегодник»). Этим совершился его окончательный разрыв не только с теологией, но и с философией Гегеля, которую он преобразовал в натурализм, хотя еще в сочинении «О философии христианства» (1839) защищал Гегеля против «фанатических хулителей всякой разумности». В сочинении «К критике философии Гегеля» («Zur Kritik der Gegelschen Philosophie», 1839) Фейербах объяснял всякое умозрение, идущее дальше природы и человека, «тщеславием»; абсолютный дух – «созданием субъективного человеческого духа»; в возвращении к природе видел единственный «источник спасения» Вслед за разрывом с теологией (особенно в появившейся в «Ежегоднике» критике «позитивиста» Зенглера) последовало в главном произведении Людвига Фейербаха «Сущность христианства» («Das Wesen des Christentums», 1841) его отпадение от всей христианской философии. Выставленное еще Шлейермахером положение, что человек не создан по образу Божию, а наоборот, сам творит Бога и религию по своему собственному подобию, здесь стало исходным пунктом естественной истории христианства. Теология стала антропологией, и Фейербах постепенно начинал смотреть на последнюю, как на универсальную философию.
Людвиг Фейербах теперь считал религию за иллюзию; Бога, небо и блаженство – за желания человеческого сердца, реализованные мощью фантазии. Согласно философии религии Фейербаха , то, что человек называет Богом, есть сущность самого человека, проектированная в бесконечность и противопоставленная ему, как нечто самостоятельное; homo homini deus («человек человеку бог»)! Целью Фейербаха не было, как у Д. Штрауса, определить научную ценность христианской догмы, или, как у Бруно Бауэра, напасть на сущность и первоисточники христианства. Его целью было ответить на вопрос: в чем значение, какова цель, каково происхождение в человеческом духе всякой религии вообще и христианской в частности? За «Сущностью христианства» последовали: сочинение «Сущность религии» («Das Wesen der Religion», 1845), многочисленные статьи в «Немецком ежегоднике», брошюра «Суть веры в трактовке Лютера» (1844), «Основные положения философии будущего» («Grundsätze der Philosophie der Zukunft», 1843) и «Чтения о сущности религии» («Vorlesungen über das Wesen der Religion», впервые появились в печати 1851). Все эти работы Фейербаха были предназначены содействовать «задаче нового времени: превращению и разрешению теологии в антропологию». «Чтения» были первоначально прочитаны зимою 1848 – 1849 в Гейдельберге, по приглашению местных студентов, перед кругом преимущественно академических слушателей, и составили поворотный пункт в жизни Фейербаха. Отныне он, как созерцательная натура, совсем отказался от общественной жизни и предался философскому уединению.
В период, пока Людвиг Фейербах переходил из умозрительно-богословской области в сферу естественнонаучную и материалистическую, он закончил свое последнее религиозно-философское сочинение и преобразовал свой антропологический натурализм в открытый материализм . Сочинение «Теогония, или Происхождение богов по классическим, еврейским и древнехристианским источникам» (1857), повторявшее более обстоятельно основную мысль его лекций о сущности религии, что боги – это «олицетворенные желания», не обратило на себя большого внимания его литературных приверженцев, хотя сам он считал его самой совершенной и богатой мыслями своей работой. Материализм Людвига Фейербаха получил свое крайнее выражение в его известной рецензии на книгу Молешотта «Lehre der Nahrungsmittel für das Volk» (1850), в словах: «der Mensch ist, was er isst» («Человек есть то, что он ест»). Последнее сочинение Фейербаха «Вопрос о бессмертии с точки зрения антропологии» («Gottheit, Freiheit und Unsterblichkeit vom Standpunkt der Anthropologie», 1866) выражает именно эту крайнюю форму его философии и родственно первому из его сочинений, отличаясь от него своей противоположной философской точкой зрения. Первоначально оно должно было служить обоснованием морали, которую Фейербах охарактеризовал, как «эмпирическую науку». Уклонившись в течение своей писательской деятельности от вопросов этики, он в последние годы жизни (1868 и 1869) написал этические размышления , оставшиеся неоконченными и впервые изданные после его смерти.
Внешние условия жизни Людвига Фейербаха сложились мрачно. В 1860 он потерял, из-за несчастной случайности, свой излюбленный кров в брукбергском замке вместе со скромной рентой, дотоле обеспечивавшей философу скромное, но независимое существование. Жизнь на Рехенберге близ Нюрнберга (1860 – 1872), где он, по собственному выражению, был «как река без русла», скрашивалась многочисленными проявлениями дружбы, доходившими до него из всех стран и от всех сословий (даже от крестьян). Памятником характерной для обеих сторон дружбы, связывавшей Фейербаха с 1862 с оригинальным верхнеавстрийским крестьянином и корчмарем Конрадом Дейблером из Гойзерна близ Ишля, служит его переписка, изданная после смерти Фейербаха под заглавием: «Философская идиллия, или Людвиг и Конрад». Кончина Фейербаха, привыкшего вести очень непривычный для немецкого философа образ жизни, – в деревне, среди леса и нивы, как охотник и любитель прогулок пешком, в общении, вместо учащихся, с людьми из народа, – была ускорена неоднократными апоплексическими ударами. Собрание сочинений Фейербаха (Лейпциг, 1846 – 1866) появилось в 10 томах, причем более ранние произведения получили многочисленные добавления и претерпели заметные изменения в зависимости от его позднейшей точки зрения.
Особенно большим влиянием Фейербах пользовался в 1840-х годах. Его воззрения на религию и её происхождение сохранили значение до начала XX века. Его идеи оказали глубокое влияние на Маркса , Энгельса и других вождей немецкой социал-демократии. В России Фейербах имел огромное влияние на Герцена .
Литература о Фейербахе
Грюн, «Людвиг Фейербах в его эпистолярном наследии»
Бейер, «Жизнь и дух Людвига Фейербаха»
Штарке, «Людвиг Фейербах»
Энгельс, «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»
Болин, «Людвиг Фейербах. Его работы и его современники»
Людвиг Фейербах родился 28 июля 1804 года в городе Ландсгуте в Баварии. Его семья была достаточно передовой для того времени и придерживалась прогрессивных антифеодальных взглядов. Отец Людвига был очень образованным человеком, криминалистом и пользовался широкой популярностью.
Первоначальное образование Людвиг получил в местной гимназии, что позволило ему в 1823 году поступить в Гейдельбергский Университет. Свое обучение Людвиг начал на факультете теологии, однако, уже через год, в 1824 году, он разочаровался в теологии и захотел посвятить свою жизнь изучению философии. Фейербах переехал в Берлин, где два года слушал в университете лекции Гегеля. Но через некоторое время Фейербах понимает, что его не удовлетворяет абстрактный характер гегелевской философии. И Людвиг начинает заниматься изучением естественных наук. Об этом этапе своего духовного развития он впоследствии писал: «Уже в Берлине я, собственно, простился со спекулятивной философией. Мои слова, с которыми я расстался с Гегелем, гласили приблизительно так: 2 года я вас слушал, 2 года посвятил себя всецело изучению вашей философии; и вот теперь я испытываю потребность обратиться к другим наукам, составляющим прямую противоположность спекулятивной философии: к естествознанию».
Тем не менее при окончании университета Фейербах стоит еще на позициях идеализма. Что подтверждает его посвященная Гегелю диссертация «Об едином, универсальном и бесконечном разуме», которая была написана в 1828 году.
В этом же году, после окончания университета, Фейербах в качестве приват-доцента Эрлангенского университета начинает читать курс лекций по истории философии, логике и метафизике.
В своем обращении к студентам, которое было включено в «Фрагменты к характеристике моей философской биографии», Фейербах говорит: «Я вам читаю логику, но не так как она обычно преподается, хотя для полноты, с исторической точки зрения, я познакомлю вас и с этой логикой; искусство мыслить я толкую, как теорию познания, как метафизику; таким образом, я преподаю логику, как ее понимал и излагал Гегель, но я преподаю ее не в его выражениях и не его собственными словами, но только в его духе, не как филолог, а как философ; но вместе с тем, я ее преподаю не как Гегель, не в смысле абсолютной, высочайшей, последней философии, но в смысле органа философии; ведь именно орган философии сам должен быть знанием или доставлять его. Логика в смысле метафизики есть неизбежный результат прежней истории философии. Поэтому наиболее подходящим введением в логику является изложение истории философии».
Из этого обращения ясно видно, что хотя и в этих лекциях Фейербах продолжает оставаться последователем Гегеля, но в то же время он пытается изложить логику в своем понимании. Для Гегеля логические категории имели самостоятельное бытие, стоящее над природой и историей. Фейербах же рассматривал логику лишь как теорию познания, основанную на истории познания.
В 1830 году анонимно выходит сочинение Фейербаха «Мысли о смерти и бессмертии». Но вскоре стало известно, кто является автором этого довольно смелого для того времени произведения. Оно сейчас же было конфисковано и началось гонение его автора. Основное содержание этой работы Фейербаха шло вразрез с догматикой ортодоксального христианства и было направлено на примирение прежнего разногласия «между потусторонним и посюсторонним, чтобы человечество единодушно, всем сердцем сосредоточилось на самом себе, на своем мире и на своем настоящей; ведь только эта безраздельная сосредоточенность на действительном мире дает новую жизнь, даст великих людей, вызовет великие идеи и дела».
Философ отрицал личное бессмертие, доказывая, что жизнь отдельного человека временна, преходяща, человек смертен. Вера в загробную жизнь таит в себе большой вред, так как она снижает в глазах человека ценность его реальной жизни. Религиозные догматы о бессмертии и жизни на небесах разоружает человека в его борьбе за настоящую жизнь. Здоровье имеет большие ценности, чем проповедуемое церковью бессмертие. Здоровое сердце может найти на земле все, что требуется человеку, и поэтому не надо отсылать людей к другой жизни, обрекая их на Земле на страдания и лишения. По мнению философа, мир жалок лишь для жалких людей и пуст лишь для пустого человека. Фейербах не отрицает понятия «бессмертие человека», понимая под ним лишь продолжение жизни человека в памяти людей. В противовес христианской догме личного бессмертия он признавал бессмертие человеческого рода, коллектива. Вечен, бессмертен, абсолютен лишь родовой, всеобщий, универсальный разум, родовое мышление, родовое сознание. Эта мысль проходит центральным моментом этой работы философа.
Свою борьбу против христианства Фейербах в это время ведет еще в основном с позиции объективного идеализма. Хотя в своей работе «Мысли о смерти и бессмертии» (1830) имеются некоторые попытки объяснить религию, исходя из реальных человеческих качеств, все же они мало изменяют общий идеалистический характер исходных позиций философа.
Это нашумевшее произведение «Мысли о смерти и бессмертии» завершили карьеру автора на поприще официальной академической философии. Фейербах был уволен из университета. Все его попытки получить кафедру в каком-либо из университетов Германии встретили отпор со стороны казенных, административных деятелей науки того времени.
Однако сложившая ситуация не заставила Фейербаха прекратить своих философских занятий и написания новых работ.
Так в 1833 году он опубликовал книгу «историю новой философии от Бэкона до Спинозы», 1837 год – работа «О Лейбнице», 1838 год – «О Пьере Бейле». В этих сочинениях Фейербах хотел проследить путь постепенного освобождения философии от влияния теологии, так как примирение науки и религии он считал позорным пятном истории Новой философии, лицемерием, которое необходимо преодолеть.
Философские труды доставляли Фейербаху некоторую известность. И, как следствие этого, по предложению журнала правогегельянцев, он пишет рецензии на «Историю философии» Гегеля и «Философию права» Шталя. В своем отзыве на последнее сочинение Фейербах резко критикует точку зрения Шталя, выводившего все правовые учреждения из принципов христианской религии.
Критическое же отношение к Гегелю сформировалось у Фейербаха около 1839 года. Философ пишет: «Гегель начал с бытия, с понятия бытия, или с абстрактного бытия, так почему же не начать с самого бытия, то есть реального бытия?», - писал он в работе «К критике гегелевской философии». «Гегель отложил в сторону основы и естественные причины… Но… спекуляция, выходящая за переделы человека, тщетна, как тщетно искусство, которое тужится изобразить нечто большее, чем просто человеческое тело, но ничего другого, кроме гротескных фигур у него не получается».
Именно в этом произведении, «К критике гегелевской философии», которое было написано в 1839 году, Фейербах впервые становится на позиции материализма.
В серии юмористических философских афоризмов «Писатель и человек», которые вышли в 1834 году, Фейербах снова возвращается к проблеме смерти и бессмертия. Отрицая индивидуальное бессмертие, философ отстаивает идею морального бессмертия. Человек достигает его тем, что творит непреходящее дело; писатель приобретает свое бессмертие благодаря влиянию своих сочинений на читателей.
Убедившись в полной невозможности проявить на официальном академическом поприще, так как в силу взглядов Фейербаха его не допускали к студенческой среде, философ в 1837 году переселяется в небольшую деревню Брукберг, в Тюрингии. Здесь, вдали от культурных центров Германии, он почти безвыездно 25 лет.
Но это уединение философа не было, однако, результатом примирения с условиями тогдашней немецкой действительности, которая представляла собой феодальную систему производственных отношений и раздробленность страны, что и препятствовало развитию промышленности и торговли.
Не будучи политическим борцом, Фейербах прибег к своеобразной форме пассивного протеста против царившего в Германии социального гнета. О мотивировках своего уединения Фейербах в последствии писал в первой лекции работы «Лекции о сущности религии», написанной в 1845году: «Время, когда я навсегда сказал «прости» официальной академической карьере и поселился в деревне, было такое страшно печальное и мрачное время». Общественная жизнь до такой степени была отравлена, что «свободу и здоровье духа можно было сохранить лишь отказавшись… от всякой публичной роли…, даже разрешение читать лекции достигалось лишь ценой политического и религиозного обскурантизма».
Лишь обособившись в деревне, продолжает Фейербах, он мог сохранить независимость не только в глубине своей души, но и внешне освободиться от духоты, мелких интриг и сплетен городской жизни: «Кто верит в то, что верят другие, кто учит и мыслит тому, чему учат и мыслят другие… у того нет потребности в уединении; но она есть у того, кто идет своей дорогой или кто порвал со всем миром».
Так оправдывал Фейербах свое длительное уединение, которое не могло не отразиться и явилось одной из причин его отставания от науки того времени.
Все же первое время пребывания Фейербаха в деревне в непосредственном соприкосновении с природой благотворно сказалось на его творчестве. Природа становится объектом его размышления: он учится читать и понимать ее «великую книгу», которая наполняет его душу новыми идеями, противоречащими всему фантастическому, надуманному, сверхъестественному.
Из деревенской глуши Фейербах стремится принять деятельное участие в духовной жизни Германии и очень скоро становится активным деятелем органа младогегельянцев. В журнале этого органа философ печатает ряд своих произведений и через это издание приобретает большое влияние на радикальные круги немецкого общества.
Цензура всеми средствами препятствовала появлению работ Фейербаха. Запрещены были его работы «О философии и христианстве», которая была написана в 1839 году и «Предварительные тезисы к реформе философии», написанная в 1842 году, но которое позже было опубликовано заграницей.
В Букберге Фейербах пишет рецензию на книгу Доргута «Критика идеализма», в которой автор выступил сторонником физиологического материализма. Фейербах критикует Доргута за то, что тот отождествлял мышление с физиологическими процессами, происходящими в мозгу человека. В завязавшейся после рецензии переписке между этими двумя философами, Доргут выдвигал ряд материалистических положений, которые впоследствии нашли свое отражение в философии Фейербаха. К ним следует отнести утверждения Доргута о том, что истину нужно искать в чувствах, что предметом философского исследования должен стать человек, что субъект есть в то же время и объект, и ряд других идей.
Началом нового, материалистического периода в творчестве Фейербаха следует считать 1839 год. Именно в этом году он окончательно порывает с гегелевской философией и становится материалистом.
«Темой всех моих позднейших сочинений, написанных после 1839 года, – пишет Фейербах в «Приложениях и примечаниях к лекции 27 «Лекций о сущности религии», - является человек как субъект мышления, тогда как прежде мышление само было для меня субъектом и рассматривалось мною как нечто самодовлеющее».
Знаменитая книга Фейербаха «Сущность христианства», написанная в 1841году, была уже настоящим триумфом материалистической философии. Цель этой книги философ определил как «сведение религии к антропологии». Религия как проблема проходит красной нитью через творчество Фейербаха. Он пишет, что его первой мыслью был бог, второй – разум, а третьей и последней – человек.
Гегель устранил трансцендентного бога, заменив его Духом. Фейербаха же интересует не идея человечества, а реальный человек, который, прежде всего – природа, тело, чувственность и потребности.
«Истина есть жизнь, а не мысль, остающаяся на бумаге, не то, что дается в дополнение к бумаге». То есть идеализм надлежит отвергнуть, так как упразднил конкретного человека. Теизм неприемлем, ибо не бог творит человека, а человек создает бога. Фейербах в этой работе провозгласил материализм и атеизм, признал, что природа существует независимо от сознания, что она есть основа, на которой вырос человек, что вне природы и человека нет ничего и что созданное религией божественной существо есть лишь фантастическое отражение человеческой сущности. Такова основная идея этого произведения.
Переведенная на многие европейские языки, эта работа сыграла большую роль в развитии передового общественного сознания того времени.
Имя Фейербаха стало для того периода символом борьбы с темнотой, суеверием и деспотизмом.
После «Сущности христианства» Фейербах выпускает в свет целый ряд произведений: «Основные положения философии будущего» (1843г.), «Сущность религии» (1845г.) и другие. В этих произведениях он дает стройное изложение и обоснование своих материалистических взглядов.
Бурные события революции 1848 года в Германии вырвали Фейербаха из деревенской жизни. Избранный от города Ансбах в депутаты общегерманского Национального собрания, заседавшего во Франкфурте-на-Майне, Фейербах участвует в его работе, и с самого он занял критическую позицию по отношению к франкфуртскому парламенту, осуждая его «губительную половинчатость» и возлагая надежды на демократическое движение, развернувшее в стране. «Дух демократии, то есть дух, который стремится превратить государственные дела в дело не какой-либо особой привилегированной касты или класса людей, а всего народа, - этот дух может и должен победить…» - делится своими мыслями Фейербах в письме к жене от 14 июля 1848 года. Однако долгие и бесплодные словопрения в Национальном собрании вызвали у Фейербаха сомнения в способности парламента осуществить назревшие преобразования. Потерпели неудачу и планы демократизации университетской жизни, в разработке которой принимал участие Фейербах. Национальное собрание отклонило предложенный прогрессивной научной общественностью проект создания свободного Немецкого университета.
Но Фейербах все же находит возможность внести свой вклад в дело просвещения народа. Откликнувшись на обращение гейдельбургских студентов, он направляется в Гейдельбург и приступает там к чтению публичных лекций. «Лекции о сущности религии» читались им в городской ратуше с 1 декабря 1848 года по 2 марта 1849 года и пользовались большим успехом. На них присутствовали не только студенты, но и члены местного рабочего просветительского союза, представители интеллигенции. В 1951 году «Лекции о сущности религии» были опубликованы.
Поражение революции 1848-1849 годов привело к активизации тех сил, которые не могли простить философу его нескрываемую враждебность к «господствующей правительственной системе», его неустанную борьбу против обскурантизма. Попытки друзей и почитателей Фейербаха добиться его приглашения в Гейдельбергский университет не дали результата, и философ должен был вновь укрыться в тишине своего кабинета. В 1851 году Фейербах покидает Гейдельберг и возвращается в Брукберг.
Литературная деятельность Фейербаха после возвращения в Брукберг протекала в двух направлениях. Он подготовил к изданию и опубликовал письма, речи и дневники своего отца Ансельма Фейербаха и наряду с этим, в течение 6 лет работал над произведением «Теогония», своим третьим, помимо «Сущности христианства» и «Лекций о сущности религии», крупным произведением, посвященным религии. В 1857 году «Теогония» вышла в свет.
Но труды Фейербаха, вышедшие после революции 1848-49 годов, уже не оказывали такого влияния и глубокого воздействия на читателей, как его первые материалистические сочинения. И его работа «Теогония» не оставила почти никакого значимого следа в этот период времени.
Осенью 1860 года была продана за долги с молотка фарфоровая фабрика, служившая долгие годы основным источником существования семьи Фейербаха. Философ вынужден был покинуть Брукберг. На этот раз навсегда. Фейербах переселяется в Рехенберг, неподалеку от Нюренберга. Последние годы он жил в нищете. С большим трудом его друзьям удалось выхлопотать для него стипендию Шиллеровского фонда, которая давала возможность Фейербаху и его семье хоть как-то существовать. Но несмотря на все невзгоды, философ продолжал интенсивную научную деятельность.
В 1863-66 годы Фейербах создает произведение «О спиритуализме и материализме, в особенности их отношении к свободе воли», в котором критикует идеалистическую концепцию свободы воли, отстаивая материалистический подход к этой проблеме.
В 1867-69 годах Фейербах пишет свое главное этическое произведение – «Эвдемонизм», в котором утверждает, что стремление к счастью является двигательной силой поведения людей, основой моральных отношений. «Эвдемонизм» не был, однако, опубликован при жизни Фейербаха и увидел свет лишь в 1874 году.
В последние годы Фейербах живо интересовался социальными и экономическими проблемами. К этому времени относится его знакомство с первым томом «Капитала» Маркса, вышедший в 1867 году. В эти же годы происходит сближение Фейербаха с рабочим движением. В 1870 голу он вступает в ряды социал-демократической партии Германии.
Скончался Людвиг Фейербах 13 сентября 1872 года от инсульта в Рехенберге и похоронен в Нюренберге.
Наряду с логикой и метафизикой большое место в эрлангенских лекциях Фейербаха занимала история философии, освещение которой он считал необходимым для понимания сути гегелевской логики с ее солидным историко-философским основанием и компонентом. По материалам своих лекций Фейербах опубликовал в 1833 году «Историю новой философии от Бэкона до Спинозы», которая была высоко оценена гегельянцами, после этого пригласившими автора сотрудничать в своем органе «Берлинский ежегодник». Одной из публикаций Фейербаха в этом периодическом издании была рецензия на гегелевские «Лекции по истории философии», впервые обнародованные в том же 1833 году. Высоко оценивая их, Фейербах, однако, дал самостоятельную трактовку истории философии, что способствовало становлению его материализма, хотя формально это освещение, продолженное монографиями о Лейбнице и Бейле, происходило вплоть до 1839 года еще в русле идеализма.
Рассматривая антисхоластический характер философии Нового времени как выражение ее направленности прежде всего против теологии, Фейербах поставил в центр своего внимания процесс борьбы философского свободомыслия с религиозным догматизмом. Фейербах отверг гегелевский взгляд не Декарта с его односторонним рационализмом как на родоначальника новой философии, считая таковым Ф. Бэкона с его эмпиризмом. Называя Бэкона «первым эмпириком, основателем экспериментальной физики», Фейербах заявлял, что новая философия существенно отличается от схоластики атрибутом эмпиризма. Важна характеристика Бэкона как «логика эмпиризма», поднимающегося от опыта до обобщенных принципов; именно внимание Бэкона к исследованию природы в ее объективных определениях и его натуралистическую ориентацию Фейербах считал его великой философской заслугой и связывал истоки подобной направленности философии Бэкона с натурфилософией Телезио, возникшей еще в эпоху Возрождения. Поскольку философские воззрения Бэкона и Телезио относились, по сути, к материалистическому направлению, постольку их высокая оценка Фейербахом распространялась и на присущее им материалистическое содержание. То, что сам Фейербах зачислял данные воззрения в разряд идеалистических, свидетельствовало лишь о том, что его понимание идеализма утрачивало антиматериалистическую заостренность и даже наполнялось материалистическим смыслом. Вместе с тем размывался философский смысл понятия «идеализм», и оно становилось обозначением всякой, в том числе материалистически обосновываемой, ориентации человека на господство над вещами окружающего мира.
В условиях господства идеализма и религии путь Фейербаха к материализму и атеизму был сложным и долгим. Впоследствии сам Фейербах свои поиски новой материалистской и атеисткой философии характеризовал в следующих словах: «Моей первой мыслью был бог, второй – разум, третьей и последней - человек» . То есть Фейербах шел от идеологии через гегелевский идеализм к материализму.
Материалистическое мировоззрение Фейербаха получило свою первую обстоятельную и притом наиболее оригинальную разработку в его сочинениях 1841-1843 годов, провозглашавших необходимость коренной «реформы философии» и в тезисной форме излагавших основные черты «новой философии», соответствующей духовным запросам современности и призванной утвердиться навечно в качестве единственно верной «философии будущего».
Своеобразие философии Фейербаха, метод построения которой определяется им как аналогичный методу построения своего атеизма, состояло прежде всего в намерении обосновать ее основные положения при помощи выявления скрытой истины предшествующей новоевропейской «спекулятивной философии», основателем которой, считал он, является Спиноза и которая достигает своей кульминации в трудах Гегеля. «Метод преобразующей критики спекулятивной философии, - указывал Фейербах, - в целом ничем не отличается от метода, который уже был применен в философии религии». Суть этого метода Фейербах определял следующим образом: «Достаточно повсюду подставить предикат на место субъекта и субъект на место объекта и принципа, то есть перевернуть спекулятивную философию, и мы получим истину в ее неприкрытом, чистом явном виде». Речь идет здесь о решении основного вопроса философии, который понимается как определение отношения мышления к бытию. По Фейербаху, уяснение истины спекулятивной философии приводит – в противоположность гегелевскому и всякому иному идеализму – к выводу, что «действительное отношение мышления к бытию таково: бытие – субъект, мышление – предикат. Мышление исходит из бытия, а не бытие из мышления». Этот материалистический тезис Фейербах представил как истину прежде всего гегелевской философии, осуществляя ее материалистическое «перевертывание». Фейербах не осознавал, что он оказался способен произвести эту операцию только потому, что фактически опирался на результаты обоснования французскими и английскими философами 18 века материалистического основного вопроса философии в целом и психофизической проблемы в особенности.
Прежде, чем перейти к рассмотрению критики «спекулятивной философии» Фейербахом, необходимо осветить взгляды философа на религию.
Материализм Фейербаха, как и всякий материализм вообще, тесно связан с атеизмом, ибо материалистические основоположения уже содержат в себе атеистический смысл. Но эволюцию атеистических взглядов Фейербаха, как и любого материалиста, нельзя сводить только к развитию его материализма, затушевав антирелигиозный аспект его философии. Кроме того, необходимо иметь в виду, что антирелигиозные взгляды Фейербаха начала складываться еще до его прихода к материализму.
Слушая курс теологии в Гейдельбергском университете, Фейербах не смог найти в этом курсе удовлетворения своему пытливому, критическому уму. Он решает порвать с теологией и заняться изучением философии. Однако, пребывание Фейербаха в среде теологов имело определенное положительное значение для его позднейшей критики религии. Он смог изучить и теологию и религию, узнать сильные и слабые стороны своих будущих противников не как посторонний наблюдатель, а пребывая непосредственно в теологическом окружении, что и дало возможность для более глубокого критического подхода к религии и развития атеизма Фейербаха.
У Фейербаха атеизм и материализм неразрывно связанные, взаимодополняющие и переходящие друг в друга вещи. Так как к материализму философ пришел через критику религии, а в свою очередь, эта критика становилась более глубокой и убедительной по мере формирования его материалистических взглядов.
Каковы же идейные и теоретические источники атеизма и материализма Фейербаха?
Èсторико–философские взгляды Фейербаха возникли и сформировались в определенных исторических условиях на основе определенного èсторико–философского багажа.
Важнейшим идейным источником материализма и атеизма Фейербаха были ростки атеистической и материалистической мысли предшествующих эпох. В новых исторических условиях Фейербах развил и продолжил материализм и атеизм. Традиции прошлого – взгляды Бэкона, Гоббса, Гассенди и Бейля и особенно Спинозы, где под теологической оболочкой спинозизма Фейербах разглядел его материалистический и атеистический характер. Фейербах глубоко и обстоятельно изучил идейное наследие своих предшественников. Его труды по истории философии, по критике религии и идеализма показывают, насколько плодотворным был результат этого изучения.
Фейербах опирался также на атеизм французских материалистов – Дидро, Гольбаха, Гельвеция, Ламетри. Хотя Фейербах не охотно ссылался на них, считая их атеизм поверхностным и неглубоким, однако, его идейное родство с французскими просветителями очевидна исходя из анализа его работ.
Огромную роль в формировании материализма и атеизма Фейербаха сыграли взгляды немецких просветителей 18 века – Лессинга, Гердера, Гетте. Сам Фейербах неоднократно подчеркивал их плодотворное влияние на формирование его атеистических взглядов. «Я во всяком случае, - писал он в одном из писем, - отношусь к тем, для которых не напрасно жили и творили Кант, Фихте, Гердер и Лессинг, Гетте и Гегель».
Теперь хотелось бы подробней остановиться на критике Фейербахом религии.
Историческую заслугу Фейербаха составляет его стремление раскрыть земные источники религии. В противоположность теологии и умозрительной философии Фейербах обнажает подлинную земную сущность религии. Он показывает, что хотя вера в бога и является верой в нечто сверхъестественное, сама по себе она ничего сверхъестественного и непостижимого не содержит. Как и все на свете, религия возникла естественным и вполне объяснимым путем, имеет свои корни в условиях жизни людей и ее «глубочайшие тайны скрываются во всем обычном и повседневном, игнорируемом супранатуралистической религией и умозрением» . Фейербах стремится доказать, что в глубине сверхъестественных тайн религии кроются совершенно простые, естественные истины. Фейербах сводит сущность религии к сущности природы и человека.
Чтобы понять происхождение религии, ее содержание и форму, нужно разобраться в земной действительности, постичь человека с его судьбами и потребностями. По Фейербаху, только уяснив себе свою собственную сущность и поняв окружающую природу, человек сможет понять причины и условия, порождающие религию.
«Для меня, как прежде, так и теперь важнее всего осветить темную сущность религии факелом разума, - пишет Фейербах, обосновывая цель своего труда и причины, заставившие его взяться за рассмотрение данной темы, - дабы человек мог перестать, наконец, быть добычей, игрушкой всех тех человеконенавистнических сил, которые испокон века, еще и до сих пор пользуются тьмой религии для угнетения людей ».
Фейербах сводит религиозный мир к его земной основе, сущность религии к сущности человека. Делает это он более осмотрительно и тонко, чем французские материалисты 18 века. Религия для Фейербаха – не злокозненный обман, а необходимая и весьма важная форма духовности человека. Основу религии, по мнению Фейербаха составляет чувство зависимости человека. Внешне эта формула напоминает формулу Шлейермахера, над которой иронизировал Гегель; однако разница состоит в трактовке. Фейербах вкладывает в нее материальный смысл: религию порождает чувство зависимости от природы, а затем возникает взаимозависимость между людьми, которая и является единственно верным объяснением религии.
Согласно Фейербаху, вера в бога несовместима с естествознанием. «Если я верю в бога, в «свободную причину», то я должен также верить в то, что воля бога одна представляет собой природную необходимость, - что вода не в силу своей природу, а по воле божьей, увлажняет, что поэтому, она в любой момент может начать сжигать, приняв природу огня. Я верю в бога означает: я верю, что нет природы, нет необходимости. Или надо отказаться от веры в бога, или же от физики, астрономии, физиологии» . Этим Фейербах хотел подчеркнуть, что природа – это не бог, в природе господствует необходимость.
Отправными точками фейербаховской критики религии являются человек и природа, отношение человека к природе и к другим людям. Критика религии Фейербаха основана прежде всего на раскрытии психологических и гносеологических корней религии, на выяснении условий, которые способствовали возникновению религиозного сознания, раздвоению земной действительности на мир реальный и вымышленный.
Фейербах не соглашался с теми, кто считал, что религия не имеет серьезных причин и истоков и, что ее появление носит случайный характер. Анализ логических и психологических корней религии показывает у Фейербаха, как и почему возникла религия, каким путем сознание человечества дошло до иллюзорного представления о боге, и раскрывает логический механизм возникновения религиозных образов и понятий.
Фейербах понимал, что одними логическими, рассудочными процессами нельзя объяснить возникновение такого сложного идеологического явления, как религия. В целях всестороннего раскрытия происхождения и сущности религии он выдвигает проблему эмоциональных корней, или, согласно его терминологии, «психологических основ» религии. Философ считает необходимым выяснить те мотивы и побуждения, влечения и переживания, на основе которых возникло религиозное сознание.
Фейербах определяет религию как извращенное сознание, как фантастическое отражение в голове человека окружающей его природы и его собственной сущности, которая имеет объективные основы, так как причины религиозных представлений и настроений нельзя понять упуская из виду то, что человек живет в объективном материальном мире, который, существуя независимо от человека, воздействует на его чувства, вызывает те или иные переживания, создает определенные настроения. В этом проявляются материалистические исходные позиции Фейербаха.
Философ был глубоко убежден в том, что религия имеет объективные основы, которые нужно искать не в мире «чистых» душевных переживаний, а в связи человека с окружающей материальной действительностью, в условиях жизни людей. Поэтому анализ эмоциональных корней религии ведется Фейербахом не в субъектной сфере внутренних переживаний человека, а под углом зрения взаимодействия человека с окружающей средой, притом, взаимодействия, устанавливающегося в процессе практической жизни. Фейербах говорит, что он выдвигает эмоциональные переживания, возникающие у человека при воздействии на него окружающего мира, в качестве практического человеческого основания религии.
В отличии от Спинозы и французских материалистов, Фейербах, опровергая теории о врожденности религиозного чувства, использует уже не только логические приемы, но и данные естественных наук, в частности, анатомии и психологии, говоря о том, что религиозные чувства, идеи и представления изменялись вместе с развитием самих людей. Убедительной критикой теории врожденности религиозного чувства Фейербах нанес серьезный удар по исходным теоретическим позициям теологов и идеалистов. Критикуя теорию о врожденности религиозного чувства, философ не считает, что религия – это какое-то самодовлеющее явление в психологической жизни человека и уже, конечно, не врождена человеку, как утверждают теологи. «Утверждение, что религия врождена человеку, что она есть нечто естественное – ложно…». Теории врожденности, проповедующие вечность религии, от начала до конца несостоятельны, говорит Фейербах. Он убедительно доказывает, что в человеке нет никакого врожденного религиозного чувства и соответствующего этому чувству органа. Признав, что человеку присуще особое религиозное чувство веры в бога, мы должны были бы признать и существование у человека особого врожденного чувства или органа веры в дьявола, черта и т.п. на самом же деле, доказывает Фейербах, в религии действуют не особые, а обычные человеческие чувства и настроения, которые изменяются вместе с развитием самих людей.
Выдвигая в качестве первооснов религии объективные материалистические факторы – природу и человека, - Фейербах тем самым опровергал богословские и идеалистические теории происхождения религии.
Принципиальное значение для понимания исходных позиций философа имеет его возражение спекулятивным философам, что в основе религии лежат не идеальные и абстрактные мотивы, а факторы материального порядка, тесно связанные с человеческим существованием. В поисках истоков религии Фейербах обращается к материалистической действительности. Возникновение религии философ связывает с периодом «детства человечества». Она порождена условиями жизни первобытных людей и является результатом воздействия на психику человека окружающей природы. И так как для Фейербаха исходным пунктом является не рассудочный, а чувствующий человек, то и первобытный человек для философа не был абстрактным созерцателем природы, теоретиком, а был, по словам Фейербаха, существом, полным «жизненных сил, голодной и печальной действительности». Первобытный человек был вынужден вести упорную постоянную борьбу с природой за свою жизнь, за свое существование.
Свою критику спекулятивной философии Фейербах связывал со своей «философией религии» не только в методологическом плане: обе их он рассматривал как необходимые пути к построению «новой философии», или «философии будущего». В содержательном плане их общим знаменателем была скрытая в них «антропологическая истина». Считая, что мировоззренческая задача нового времени, понимаемого как эпоха с начала Возрождения, «заключалась в раскрытии и очеловечивании бога», Фейербах рассматривал два способа решения этой задачи: религиозный, который был представлен протестантизмом, и спекулятивно-философский. Поскольку «спекулятивная философия» Фейербах характеризовал как «рациональную теологию», поскольку он получал основания утверждать, что воплощенный в его «философию будущего» немецкий материализм имеет религиозное происхождение. Стремление Фейербаха отмежеваться от французского материализма во многом объяснялось тем, что он, подобно другим представителям немецкой классической философии, представлял себе это учение в крайне упрощенном виде и самостоятельно не исследовал его, а довольствовался сведениями о нем из вторых и третьих рук.
Когда декларации о нематериалистических истоках «немецкого материализма» сопровождались действительным отрывом от материалистической традиции, то это приводило к недостаточно последовательному проведению принципов материализма в «антропологии» Фейербаха.
Фейербах считал протестантизм религиозным способом «очеловечения» бога потому, что эта религия в отличие от католицизма делает объектом поклонения фактически одного только Иисуса Христа, понимаемого как богочеловек, и перестает интересоваться тем, «что такое бог сам по себе», вне его отношения к человеку, и это приводит к тому, что «протестантизм не есть теология, - он по существу только христология, то есть религиозная антропология». Возможно, что размышления Фейербаха над протестантским «христоцентризмом» были колыбелью, в которой зарождалась идея его последующей «антропологической философии», и потому он заявлял, что «немецкий материалист… непосредственный и кровный потомок Лютера».
Подчеркивая, что протестантизм все же оставлял теоретически неприкосновенным бога в себе или бога, как бога, то есть признавал его реальность как потустороннего высшего существа, Фейербах утверждал, что спекулятивная философия сделала предметом своей рациональной обработки именно этого «беспредметного бога, потустороннего для религии…». Дело в том, что, согласно Фейербаху, опирающемуся на выводы «Сущности христианства», «бог, как бог, как духовная или абстрактная сущность, то есть не человеческая, не чувственная, доступная только для разума или интеллекта и составляющая его объект, есть не что иное, как сущность самого разума…». Такие определения бога, как бесконечность, безграничность, безусловность, неизменность, внутренняя необходимость и самостоятельность существования, Фейербах считал абстрагированными от свойств человеческого разума и благодаря силе воображения представленными обычной, религиозной теологией как свойства сверхчеловеческого существа. Согласно Фейербаху, имеется внутренняя необходимость в том, чтобы эта сущность разума, отличная от разума, была в конце концов отождествлена с разумом, и эту задачу выполняет спекулятивная философия, в чем и состоит ее великое историческое значение. Это отождествление изображено Фейербахом как происходящее двояким образом. С одной стороны, спекулятивная философия создает учение о чистом разуме, как свойственной человеку способности постигать сущность всех вещей, независимо от чувственности, и спекулятивный философ считает себя носителем и выразителем абсолютных истин, тем самым приписывая своему разуму те свойства, которые теология усматривает в боге. Полагая поэтому правомерным назвать спекулятивную философию также спекулятивной теологией, Фейербах заявляет, что она превращает божественную точку зрения в точку зрения человека или, скорее, мыслителя.
Отказываясь от прежнего взгляда на Спинозу как основоположника спекулятивной философии, Фейербах видит ее начало в односторонне рационалистической философии Декарта, осуществивший отвлечение познающего разума от чувственности.
С другой стороны, Фейербах имеет в виду сведение представителями этой философии деятельности бога к тому, что определяется приписываемым ему всеведущим разумом. Отмечая, что согласно Лейбницу, всеведущий, очищенный от всех материалистических представлений ум и есть как раз божественный ум, Фейербах полагал, что гегелевский абсолютный идеализм есть не что иное, как реализованный божественный ум лейбницевского теизма. Все эти соображения Фейербаха привлекали внимания к существенной роли понятия бога в новоевропейской спекулятивной философии, хотя трактовка последней как рационализированной теологии весьма преувеличивала эту роль.
Впрочем, Фейербах сам же вносил необходимые коррективы в эту трактовку, указывая, что спекулятивная философия как реализация бога представляет собой одновременно и утверждение и устранение бога, то есть и теизм, и атеизм. Фейербах обращает внимание на то, что в спекулятивной философии понятие бога насыщается такими определениями, которые по своей сути являлись определениями действительности – или природы, или человека, или обоих вместе. Фейербах квалифицировал их как пантеистические определения, понимая в данном случае пантеизм как учение не отличающее бога от сущности природы и человека. С этой точки зрения конкретными проявлениями пантеизма представали натурализация и антропологизация. В этом смысле Фейербах заявлял, что главной тенденцией в мировоззренческом развитии Нового времени явилась тенденция антихристианская, антитеологическая, то есть антропологическая, материалистическая тенденция. Ставя в один ряд с материализмом и гуманизмом также эмпиризм и реализм, Фейербах указывал, что в спекулятивной философии названная тенденция принимала теологическую форму. Как считал Фейербах, сущностью нового времени является обожествление действительного, материально существующего, что означает отрицание теологии в ее содержании – таков материализм, эмпиризм, гуманизм.
Правда, при рассмотрении философии Спинозы пантеизм понимался Фейербахом более узко и более строго. Проницательно выявляя мировоззренческую суть спинозовского пантеизма, Фейербах замечал, что он представляет собой теологический атеизм, теологический материализм, поскольку он материю, являющуюся антитезой бога, превращает в божественный атрибут. Так понимал Фейербах смысл утверждения Спинозы, что протяженность – это один из атрибутов бога как субстанции. Не учитывая спинозистского положения о мышлении как еще одном атрибуте бога, Фейербах заявлял, что пантеизм только косвенно признает разум как божественную сущность. Прямой же апофеоз разума Фейербах видел в идеализме, для которого божественная сущность заключается в Я, в сознании. По Фейербаху, пантеизм неизбежно приводит к идеализму и идеализм составляет истину пантеизма, вместе с тем представляя собой просто рационализированный теизм. Фейербах считает Канта родоначальником этого идеализма или просто новейшей философии, в роли которой выступает, собственно, предшествующая немецкая философия. Но Кант не сумел последовательно провести идеалистическую точку зрения; это сделал Фихте, тем самым освободившийся и от тисков теизма, редуцируя бога к мыслящему Я. Но, заявлял Фейербах, фихтевский идеализм произвел реализующее отрицание лишь абстрактного и формального теизма с его представлением о сугубо едином боге; с другой стороны, этот идеализм реализовал лишь мыслящий аспект пантеистического божества, оставив в стороне его материальный аспект, в силу чего фихтеанство -–это лишь теистический идеализм.
По Фейербаху, только гегелевский абсолютный идеализм явился отрицающей реализацией содержательного теизма, божественной троичности и предстал как подлинно пантеистический идеализм. Именно в философии Гегеля новейшая философия, по мнению Фейербаха, реализовала и упразднила божественное существо, отмежеванное и отличенное от чувственности, от мира, от человека.
Эта весьма изобретательная, во многом проницательная и вместе с тем содержащая в себе немало натяжек интерпретация сути развития новоевропейской философии с позиций фейербаховского антропологизма еще не давала, однако, обещанного антиидеалистического перевертывания положений спекулятивной философии о соотношении мышления и бытия. Фейербах был достаточно критичен, чтобы заметить, что вышеназванное упразднение божественного существа было произведено гегелевским абсолютным идеализмом только в мышлении, в разуме, притом в разуме, также отрешенном от чувственности, от мира, от человека. А это означает, что за божественное, абсолютное существо был признан только абстрактный ум, представленный как не человеческий. Фейербах указывал, что философия Гегеля представила обожествленное ею мышление как сущность, отличную от человека как своего реального субъекта; она вынесла сущность Я за пределы Я, отмежевала от Я, превратила эту сущность в предмет в виде субстанции, в виде бога и тем самым выставила божественность Я лишь косвенным, извращенным образом.
Крупнейшим и нетерпимым противоречием гегелевской философии Фейербах считал то, что в ней пантеизм представляет собою отрицание теологии с точки зрения теологии или то отрицание теологии, которое само опять-таки оказывается теологией. Более того, Фейербах считал, что философия Гегеля – последняя грандиозная попытка восстановить утраченное, погибшее христианство с помощью философии, представляя то, что, в сущности, противоречит христианству, как то, что вполне согласуется с ним или даже тождественно ему. Так трактовал Фейербах прославленное спекулятивное тождество духа и материи, бесконечного и конечного, божественного и человеческого, декларируемое гегелевской философией. Поэтому утверждение Фейербаха, что созидаемая им новая философия есть реализация гегелевской, вообще предшествующей философии, сопровождается разъяснением, что это такая реализация, которая одновременно является ее отрицанием. Момент преемственности, обозначаемый понятием реализации, прямо отступает на задний план и даже в значительной мере вообще стушевывается, когда Фейербах указывает, что историческая необходимость и оправдание новой философии по преимуществу связаны с критикой Гегеля, которая рассматривается как завершение новейшей философии.
Тезисы новой философии Фейербаха представлены им как антитезисы основоположений гегелевского абсолютного идеализма и вместе с тем как скрытая, превратная истина последнего, которая очищается от идеалистической мистификации, ставится с головы на ноги, приобретая тем самым подобающее ей положение и форму. Фактически эти тезисы опираются на то понимание отношения между мышлением и бытием, которое было обосновано материалистической философией 18 века, хотя Фейербах на нее и не ссылается. Сам он был убежден, что его трактовка этого отношения опирается, с одной стороны, на выявление реального базиса учений спекулятивной философии в ее соотнесении с религией и теологией, а с другой стороны, на здравый смысл человека и обыденный опыт его жизни.
Усматривая в гегелевском утверждении тождества бытия и мышления только тождество мышления с самим собой, Фейербах заявлял, что единство бытия и мышления истинно и имеет смысл только тогда, когда основанием, субъектом этого единства берется человек. Ревальвируя материалистическую трактовку мышления, Фейербах подчеркивал, что мыслит человек, а не сверхчеловеческое Я, не идеалистически гипостазированный разум: реальностью, субъектом разума является только человек. Фейербах настаивал на том, что действительно существует лишь это воплощенное в людях как материальных существах единство бытия и мышления, а гегелевское и шеллинговское тождество бытия и мышления представляет собой идеалистическую фикцию.
Важнейшее значение придавал Фейербах уяснению того, что Гегелю не удалось дать убедительного обоснования тождества бытия мышления, то есть редуцирования действительного бытия к бытию, которое можно считать тождественным мышлению. В этом смысле Фейербах заявлял, что философия Гегеля не освободилась от противоречия между мышлением и бытием. Фейербах показывал, что в «Феноменологии духа» при критике чувственной достоверности как сознания, для которого реальным бытием являются чувственно воспринимаемые единичные вещи, Гегель опровергает не здесь как предмет чувственного сознания и как нечто, данное нам в отличие от чистой мысли, но как логическое «здесь»…». Это значит, что «Гегель на самом деле не был вовлечен в чувственное сознание и не вдумался в него»; гегелевская мысль успешно воевала в данном случае лишь с созданными ею самой логическими абстракциями, а своего действительного противника она на деле даже не затрагивала и потому ни в коей мере не опровергала его. Оказывается, что бытие, с которого начинает феноменология, стоит в прямом противоречии с действительным бытием не в меньшей степени, чем бытие, с которого начинается логика Гегеля.
Высказывая убеждения, что вопрос о бытии не является чисто теоретическим, а представляет собой прежде всего практический вопрос для человека как определенного вида бытия, Фейербах считал, что философия не должна находиться в противоречии с действительным бытием, а напротив, должна осмысливать именно это жизненно важное бытие. При этом должна учитываться практическая точка зрения, в том числе точка зрения еды и питья, которую в какой-то мере принимал в расчет и Гегель, но при этом он извращал ее смысл, поскольку считал, что она служит опровержению истинности чувственного единичного бытия.
Подводя итог, хотелось бы отметить, что теоретическое наследие Л. Фейербаха не является достоянием лишь истории философии и, шире, истории культуры. Многие идеи выдающегося представителя философского материализма имеют непреходящую эвристическую ценность как при разработке актуальных проблем диалектико-материалистической философии, так и в плане критического анализа различных течений современной философии.
Прежде чем приступить к рассмотрению теории романтической иронии, развитой Фридрихом Шлегелем в его рецензиях «О Лессинге» и «О «Мейстере» Гетте», во фрагментах, напечатанных в журналах «Лицей» и «Атеней», в наброске «О непонятности» (все данные работы датируются 1797-1798гг.), следует предпослать краткую биографическую справку.
Фридрих Шлегель родился в 1772 году. Учился сперва в Геттингенском университете вместе с братом Августом Вильгельмом; затем, с 1791 года, в Лейпциге, где изучал юриспруденцию и филологию. Лейпцигские годы были для Шлегеля временем тяжелого душевного кризиса и юношеского пессимизма. Из этого умонастроения его вывела дружба с Каролиной Бемер, впоследствии ставшей женой его брата. В этот период Шлегель изучает Канта, и, в противоположность господствующему иррационализму эпохи, вместе с Кантом открывает в разуме источник метафизической потребности, стремления к бесконечному. Одновременно он изучает классическую филологию. Результатом этих занятий является ряд статей, где Шлегель противопоставляет античное и новое искусство: первое основано на априорных законах прекрасного и потому является искусством объективным и совершенным; второе стремится к философски-интересному, индивидуальному, характерному. Сам Шлегель все еще является сторонником идеала классического, хотя в поэзии Гете усматривает черты синтеза античного и нового искусства. В 1796 году Шлегель вслед за братом переезжает в Иену; его полемические нападки на Шиллера служат причиной расхождения последнего с братьями.
Летом 1797 года Шлегель переезжает в Берлин, где знакомится с Л. Тиком и вступает в дружбу с Шлейермахером, будущим философом романтизма. Шлегель также сближается с Доротеей Фейт (дочерью философа Мендельсона и женой банкира Фейта), которая становится его возлюбленной и в последствии женой. Из статей, написанных в Берлине, наиболее важная посвящена Лессингу; в нем Шлегель особенно ценит полемический дух, оппозицию против господствующих мнений, свободомыслия и «благородный цинизм», соответствующее писательскому идеалу молодого Шлегеля.
С 1798 года по 1800 год братья Шлегели издают журнал «Атеней», вокруг которого объединяются романтики. Шлегель является главным теоретиком новой школы. Теорию романтизма он создает, ориентируясь на идеалистическую философию Фихте и поэзию Гете, которые, вместе с французской революцией он считает важнейшими тенденциями века. Следует отметить, что взаимодействие с Фихте – один из ярких примеров того, как складывался философский стиль романтиков. Долгое время Фридрих Шлегель и Новалис говорили об авторе «Наукоучения» не иначе, как «наш Фихте». Они ходили на его лекции в пору его профессорства в Иене, а после переезда в Берлин Шеллинг, братья Шлегели и Фихте так сдружились, что даже возникла мысль жить коммуной и вести общее хозяйство.
Слова «философствовать» и «фихтезировать» были для Шлегеля синонимами, поскольку романтикам была близка основная идея «Наукоучения»: свободное мышление разворачивается в бесконечной сфере ограниченных самопониманий и все время преодолевает их, тем самым осуществляя себя. Самосознание, будучи исходной точкой системы, является также непрерывно отодвигающейся целью. От этого центрального положения уже один шаг до романтической иронии.
Понятие иронии характерно не только для философии Фридриха Шлегеля. Оно в той или иной мере свойственно и другим представителям романтического движения в иенский период. Его развивал в своих лекциях по теории литературы Август Шлегель, его художественно воплощали в своих произведениях Новалис и Л. Тик (последний в предисловии к изданию романа «Вильям Ловель» в 1828 году дал подробную характеристику иронии), и, наконец, нельзя не указать на К. Зольгера, обосновывавшего философию диалектической иронии.
Как уже указывалось выше, основным источником шлегелевской тории иронии явилась философия Фихте. Именно влиянием Фихте объясняется прежде всего та метафизическая нагрузка, которую несет на себе теория романтической иронии. Метафизический смысл романтической иронии раскрывается в том, что она имеет дело с понятиями безусловного и обусловленного, то есть с высшими философскими абстракциями. Так, в «Критических фрагментах» журнала «Лицей» Фридрих Шлегель пишет, что ирония создает настроение, «которое с высоты оглядывает все вещи, бесконечно возвышаясь над всем обусловленным, включая сюда и собственно свое искусство, и добродетель, и гениальность», что ирония «вызывает в нас чувство неразрешимого противоречия между безусловным и обусловленным, чувство невозможности и необходимости всей полноты высказывания». Ирония, по Шлегелю – это форма «указания на бесконечность», вообще релятивирования всего конечного, снятия ограниченных и застывших точек зрения.
В попытке Шлегеля решить вопрос о природе взаимоотношения безусловного и обусловленного присутствует непосредственное влияние Фихте. В своих лекциях «О назначении ученого» Фихте выдвигает в качестве нравственной задачи человека стремление к последней, конечной цели. Само же достижение ее объявляется невозможным. В этом бесконечном движении к недостижимой цели и заключается назначение человека, ученого. Здесь Фихте конкретизирует основную идею «Наукоучения»: если сущность трансцендентного субъекта выражается в чистом действии, то есть смысл жизни реального человека должен выражаться в деятельности, которая есть не что иное, как бесконечное стремление к недостижимой цели, - то есть для Фихте важен сам процесс действия, движения, становления. В этом плане и Ф. Шлегель мыслит отношение безусловного и обусловленного как «неразрешимое противоречие», как «бесконечное возвышение над обусловленным».
Имея дело в теории иронии с понятиями безусловного и обусловленного, Фихте неслучайно подчеркивал ее органическую принадлежность к области философии: «Философия есть истинная родина иронии», которую можно было бы определить как прекрасное в сфере логического. Ибо везде, где в устных или письменных беседах не вполне систематически предаются философии, там следует создавать иронии и требовать ее».
Анализируя этот фрагмент следует указать на три момента: первое – утверждение Шлегеля о том, что философия есть истинная родина иронии связана с тем, что он в свое время увлекался философией Платона. Именно в платоновских диалогах Шлегель видел прекрасный образец иронического стиля. Второе – ирония есть для Шлегеля своеобразным методом «несистематического философствования». Это – специфически романтическое требование, следствие духа эпохи. «Многие сочинения древних ныне стали фрагментами. Многие сочинения новых писателей были фрагментами уже при своем возникновении». Лишь фрагментарное философствование, иронически относящееся к действительности, скрывало в себе возможность снятия коллизий последней в процессе постоянного возвышения над ней и тем самым ее отрицания. Третье – Шлегель практически подошел к реализации своего тезиса о сближении философии и филологии с целью их последующего полного объединения и взаимопроникновения. Ирония как «прекрасное в сфере логического» вносит противоречивость, парадоксальность в логическую сферу: «Ирония есть форма парадоксального». Ценность иронии как философского феномена – в том, что она выражает собой логическую противоречивость. В этом смыслы ироническое противоположно рассудочному как непротиворечивому. «Одно – единственное аналитическое слово, даже в похвалу, может непосредственно потушить прекраснейшую остроумную мысль». Таким образом, там где господствует рассудок, не может быть иронии.
В другом фрагменте Шлегель подчеркивает, что «острота есть взрыв связанного сознания», то есть рассудочного мышления, окостенелого в односторонних, непротиворечивых понятиях; именно это мышление «взрывает» ирония, имеющая своей сущностью логическое противоречие. Шлегель называет такое остроумие «логикой, которой пользуется светское общежития». То есть, хотя ирония также является логическим мышлением, это не школьная логика ученых; это логика общения, допускающая противоречие.
В следующем фрагменте Шлегель противопоставляет рассудочное и ироническое мышление: «То, что обычно называют разумом, есть лишь тип последнего, а именно жидкий и водянистый. Есть и густой, крепкий разум, который остроумие, собственно, делает остроумием, придавая добротному стилю эластичность и электрифицируя его». Во многих фрагментах «Лицея» и «Атенея» Шлегель подчеркивает противоречивый или (в его терминологии) «химический» характер иронического мышления. «Если всякое остроумие есть принцип и орудие универсальной философии и если всякая философия есть ничто иное как дух универсальности, наука всех наук, вечно смешивающихся и снова обособляющихся друг от друга, логическая химия, то ценность и значение этого абсолютного и энтузиастического, насквозь материального остроумия бесконечно».
Важно отметить роль, которую играла область химических феноменов в натурфилософском мышлении раннеромантического поколения. Химическим явлениям в этот период приписывался особый способ бытия, в них видели переходную ступень от неживой природы к живой. Суть химических процессов выражалось в самостоятельном разложении и соединении веществ. Определение «химический» в самом общем виде означало «разлагающий на противоположности и соединяющий противоположности»; поэтому, когда Шлегель пишет об остроумии как о «логической химии», он подразумевает, что иронический дух пребывает в состоянии вечного разделения на противоположности, их постоянного обособления и соединения. «Внезапная остроумная мысль состоит в разложении некоторых духовных субстанций, которые таким образом до этого неожиданного разъединения должны находиться в самой тесной близости друг к другу. Способность воображения должна быть насыщена разнородным жизненным содержанием, прежде чем наступит срок, когда от трения, причиненного свободным духом общежития, она получит электрический заряд, и такой, что даже самое легкое прикосновение – дружеское или враждебное, - извлечет из нее сверкающие искры, горящие лучи или потрясающие удары». Таким образом смысл остроумия, по Шлегелю, в способности иметь дело с разносторонним жизненным содержание в результате разложения до этого единых «духовных субстанций».
Шлегель, обобщая мысль о химическом характере иронии, утверждает принцип «химического познания», то есть познание через разложение на противоположности. Он пишет: «Филология – это логический аффект, побочное дитя философии, энтузиазм к химическому познанию, ибо грамматика является лишь философской частью универсального искусства разделения и соединения». Здесь энтузиазм к химическому познанию означает способность в универсальном масштабе осуществлять принцип разделения на противоположности и их соединения. Интересен универсализм употребления Шлегеля термина «химический»; для него даже его эпоха носит «химический характер». «Естественно, что французы немного доминируют в современную эпоху. Они являются химической нацией, химический смысл у них возбужден самым общим образом, и они делают попытки совершить нечто великое и в моральной химии. Современная эпоха является как бы химической эпохой. Революции – это универсальные, не органические, а химические движения. Крупная торговля является химией крупной экономии; есть, пожалуй, и алхимия этого рода. Химическая природа романа, критики, остроумия, общительности, новейшей риторики и предыдущие истории становятся ясной сама собой». Определение «химический» в таком применении звучит довольно необычно; но здесь Шлегель преследует цель выразить одно и тоже сходное состояние – подвижности, брожения, разложения и соединения. Современная эпоха для Шлегеля проникнутая универсальными движениями – это эпоха переходная, неустоявшаяся, эпоха неокончившихся процессов разложения и соединения, нововведений и преобразований.
Таким образом, согласно мысли Шлегеля, дух иронии, остроумия – это «химический дух», то есть дух, разрываемый внутренней противоречивостью. Здесь уже можно видеть истоки диалектического понимания Шлегелем субъективного сознания. Однако, ироническое мироотношение мыслилось Шлегелем не только как заключающее в себе внутреннее противоречие, но и как синтезирующее, универсализирующее, объединяющее и соединяющее односторонности. Универсальность иронии имеет двойственный характер; с одной стороны, она проявляется в том, что сама ирония выступает как универсальный принцип, пронизывающий собой все сферы объективированной духовной жизни человека (философию, этику, эстетику, поэзию, литературную критику). С другой стороны, будучи формой и выражением специфической деятельности духа – субъективного сознания, ирония охватывает человеческий дух во всей его многосторонности и универсальности.
Деятельность субъективного сознания, по Шлегелю, должна осуществиться совершенно универсально, объединяя в себе в свернутом виде все эпохи, всю историю человеческого духа и все сферы его проявления. «Действительно свободный и образованный человек должен бы по своему желанию уметь настроиться то на философский лад, то на филологический, критический или поэтический исторический или риторический, античный или же современный, совершенно произвольно подобно тому, как настраиваются инструменты в любое время и на любой тон».
Для Шлегеля подлинно творческий дух несовместим с односторонностью. Творческая деятельность духа никогда не может быть признана окончательна нашедшей сове завершение в каком-либо определенном творении; каждое отдельное творение – лишь одна из сторон универсальной жизнедеятельности духа, заключающего в себе все мироздание. В этой идее многосторонности, универсальности иронического сознания, как и в идее его противоречивости, выразилось отрицательное отношение Шлегеля к рассудочному мышлению, которое, утверждая в качестве абсолютной какую-либо частную истину, тем самым не в состоянии охватить мир в его целостности и универсальности.
С гносеологической точки зрения ирония, остроумие обнаруживает действительно диалектический характер, то есть содержит в себе диалектическую триаду – тезис, антитезис, синтез. Острота выходит за рамки чисто логического противоречия и не содержит ограниченность парадокса, когда утверждается нечто, хотя и противоположное, но однозначное. Диалектика остроты заключается в том, что конкретное, противоречивое не просто ставится рядом; противоположности связываются в резком противоречии, и эта связь содержит намек на глубоко спрятанную истину, которая кроется в синтезе этих противоположностей. Поэтому если парадокс является как бы «неполной диалектикой» так как в нем отсутствует ступень синтеза, то ирония – «полной диалектикой», то есть заключающей в себе и синтез противоположностей. Однако в шлегелевской теории романтической иронии эти гносеологические основания диалектики иронии по существу не были развиты. В частности, Шлегелю синтез не представлялся реальной формой разрешения иронической противоречивости, например: «Идея есть понятие, доведенное до иронии в своей законченности». Абсолютный синтез абсолютных антитез, постоянно воспроизводящее себя взаимодействие двух борющихся мыслей; Шлегель не мыслить абсолютно законченное понятие, в котором прекратилось бы взаимодействие этих двух антитез. Законченность, доведенная до иронии, означает для Шлегеля не абсолютную законченность в смысле синтеза противоположности, а в смысле постоянно возобновляющегося взаимодействия противоречивых сил. «Кто имеет понятие о бесконечном и знает, что он при этом хочет, видит в нем продукт вечно разделяющихся и смешивающихся сил, тот мыслит себе свои идеалы по меньшей мере химически и высказывает, если он хочет выразиться категорически, сплошные противоречия». Таким образом идея бесконечного, мыслимая «химически» - это идея, мыслимая через противоречия. В «химическом» мышлении не достигается высшая ступень законченности, то есть ступень синтеза. Именно поэтому ироническому духу свойственно постоянное беспокойство. Шлегель называет иронией ясное сознание вечной подвижности, бесконечно полного хаоса. Остроумие в философии является лишь «императивом синтетики». Отсюда вся универсализирующая, синтезирующая направленность иронии оказывается по существу иллюзорной; ирония фактически не в состоянии снять односторонности, объединить противоречие. В этом смысле ирония – это синтез «не всерьез». В развитии романтиками теории иронии как основополагающего принципа, характеризующего позицию субъекта в мире, безусловно сказалось освободительное действие идеологии французской революции, безграничная вера в торжество свободного человеческого духа. Носителем универсальной новой культуры выступает многогранная, целостная, открытая всему миру свободная личность. Таким образом, иронический субъект понимался Шлегелем как в высшей степени свободный, произвольно творящий и себя, и окружающий мир. Но апофеоз свободы человеческого духа выражал лишь одну сторону иронического мироотношения. Другая сторона – в том, что ирония, как явление духовной жизни человека, отразило специфику его положения в социальной действительности конца 18 века, которая характеризовалась крайним разъединением и разобщением людей.
Романтический субъект – это в высшей степени рефлектирующий, изолированный, предоставленный самому себе и соотносящийся только с самим собой субъект. Продуктивные аспекты отношения такого субъекта к миру Шлегелем раскрываются в таких ключевых понятиях как «ирония», «рефлексия», «цинизм» (критическое непредвзятое отношение к общепринятой, часто условной морали), «остроумие» (понимаемое как способность продуктивного воображения). Но рефлективно-ироническая позиция не только следствие реальной изоляции человека, но и попытка снять это разъединение людей. Будучи оторванным от окружающего мира, иронический субъект в своем мышлении делает самого себя предметом, объектом. Тем самым субъект противостоит уже не только миру, но и самому себе, причем растворенный в объективированном субъекте мир принимает вид эманации субъективного духа. Следующий этап развития иронического сознания – снятие противоположности субъекта и объекта, что означает и новое воссоздание субъекта, самосозидание. Объективировав себя в мир, субъект уничтожает себя; сняв же порожденное им разделение субъекта и объекта, он заново созидает себя. Этот процесс самосозидания и самоуничтожения продолжается бесконечно.
Весь смысл иронического мироотношения заключается не только в идеалистическом характере бесконечного диалектического процесса самосозидания и самоуничтожения, но и в его несерьезности, игривости. Единственным результатом этой игры становится лишь все усиливающаяся видимость, «кажимость» присутствия мира в объективированном субъекте. Таким образом характерное для романтической идеологии стремление к объединению противоположности, к синтезу, так и осталось стремлением, не приведя к желаемому результату. Ироническая диалектика – это «несерьезная» диалектика, произвольная игра субъективного духа. По словам Шлегеля, формой остроумия является «кажимость» абсолютной антитезы. В следующем фрагменте Шлегель недвусмысленно выявляет всю несерьезность иронического синтеза: «Ямбическое, комическое, сатирическое остроумие имеет полемическую тенденцию; этическое остроумие является полемической игрой, именно поэтому оно является более всего поэтическим».
Так как упоминавшийся выше принцип самоуничтожения предполагает самоограничение духовной активности субъекта, то эта объективная сторона шлегелевской диалектики заслуживает особого внимания. Хотя Шлегель и писал об иронии как акте свободы, вместе с тем он связывал свобод с определенной закономерностью. Ирония, писал Шлегель, «есть самая свободная из всех вольностей, так как благодаря ей человек способен возвыситься над самим собой, и в то же время ей присуща всяческая закономерность, так как она безусловно необходима». Поэтому нельзя говорить об иронии как идее безусловной свободы все себе подчиняющего субъекта, как о безусловной субъективности. Основанием для утверждения об исключительно субъективно характере теории романтической иронии Шлегеля является восприятие им философии Фихте. Но для правильного решения вопроса о субъективности или объективности романтической иронии необходимо учитывать процесс развития философского и эстетического мировоззрения Шлегеля.
В начальный период (1793-1794) у него были сильны идеалистические и пантеистические, воспринятые в эстетике от Гердера и Гете, а в философии – от Платона и Гемстергейса. Второй этап (1795), начиная с увлечения Шлегеля философией Фихте, принципы которой он делает своими собственными, переведя их в эстетическую область, то есть идеи Фихте об активности человеческого Я как трансцендентального субъекта, Шлегель пытается использовать при формулировке принципов художественного творчества. Именно это восприятие им философии Фихте давало серьезное основание для утверждений об исключительно субъективистском характере романтической иронии. Но даже в пору увлечения Фихте Шлегель не отказывался от своих прежних объективистских взглядов, и даже пытался рассматривать эти два противоположных подхода к искусству в определенной связи, синтезировать гетевский принцип об объективной природе искусства и фихтевский принцип свободного самоопределения субъекта. Таким образом можно говорить о тенденции Шлегеля к объективному идеализму.
Объективную сторону романтической иронии мы обнаруживаем в шлегелевском требовании «самоограничения». Шлегель пишет о важности и значении самоограничения, «которое для художника, как и для всякого человека, есть самое первое и самое последнее, самое высокое и самое необходимое». Самое необходимое – так как везде, где существует самоограничение, человека ограничивает действительность, тем самым превращая его «в своего раба». Самое высокое – так как себя можно ограничивать только в тех областях, где человек обладает бесконечной силой самосозидания и самоотрицания.
В своем происхождении романтическая ирония Фридриха Шлегеля опиралась не только на философию Фихте, но и на античную иронию Сократа. Шлегель прекрасно знал античную литературу, - прежде всего философию Платона и Сократа. Сократовская ирония послужила для Шлегеля исходным пунктом для развития им романтической концепции иронии. Сократовская ирония становится у Шлегеля существенной характеристикой творческого процесса, отношения автора к своему произведению, выражением продуктивной напряженности, неразрешимого противоречия между безусловным и обусловленным; постоянного трансцендирования созданного, проистекающего из невозможности и необходимости исчерпывающего высказывания.
В чем же сущность понятия иронии у Сократа? О ней мы можем судить в основном по сведениям, приведенным в сочинениях Платона и Ксенофонта. Сам Сократ никогда не употреблял понятие «ирония» по отношению к себе и не определял свою философскую или жизненную позицию как ироническую. Об иронии Сократа говорят лишь его противники, собеседники, ученики; в частности, когда Сократ в своих беседа подчеркивает, что он не мудрец и «не рождает мудрости», то именно в этом собеседники видят «иронию», то есть полагают, что Сократ не искренен и пытается скрыть обладание знанием. однако философ был вполне искренен и отнюдь не ироничен, когда видел свою задачу в том, чтоб содействовать рождению знания, которым обладает его собеседники. Кроме того, учитывая то, что Сократ в моральном отношении был образцом для других и выделялся безукоризненно благородным характером, искренностью, прямотой, честностью, скромностью, трудно заподозрить его в неискренности или нечестности.
Ироническое в глазах современников Сократа выражало собой хитрость, коварство, скрытность; то есть именно тех качеств характера, с которыми он боролся всю свою жизнь, наставляя афинян на путь добродетели.
Так, благодаря диалогам Платона, в историю философии вошел такой феномен как «сократовская ирония». Согласно мнению А. Ф. Лосева «впервые твердое присвоение этой философской позиции Сократу мы находим только у Аристотеля. Вполне традиционным в отношении к Сократу это словоупотребление является у римлян». Смысл сократовской иронии выражается в противоречии между видимостью, явлением и сущностью. Это противоречие конкретизируется в трех видах:
1) ирония проявляется в неистинном восхвалении и превознесении Сократом своих собеседников. Здесь присутствует явное противоречие между оценкой Сократа и тем, каковым этот человек есть на самом деле;
2) ирония присутствует в нарочитом самоунижении Сократа, когда он выставляет себя убогим, смиренным, безобразным, человеком незначительном и всему учащимся у других, мудрых и достойных. Но это также является лишь видимостью, ибо никто не был так достоин уважения, как Сократ;
3) сократовская ирония проявляется в видимости незнания, скрывающей подлинное знание и мудрость.
Например, в диалоге Платона «Горгий» Калликл в довольно резкой форме наставляет Сократа, как ему надо жить. В ответ Сократ в начале превозносит его за обладание тремя добродетелями – знанием, доброжелательством и прямотой. Затем, нарочито унижая себя, он просит наставлять помягче, ибо в своем образе жизни он заблуждается «не умышленно, но лишь по неведению». Нарочитый характер самоунижения Сократа не остался незамеченный Калликлом, который, когда Сократ просил его: «Наставляй меня помягче, а не то как бы я от тебя не сбежал», замечает: «Насмехаешься, Сократ!». Таким образом Калликл, несмотря на резкий тон своей речи, считает невозможной для Сократа роль ученика. Самоунижение Сократа было для Калликла обычной сократовской иронией, скрывающей сознание им своей истинной значимости.
Подобные примеры весьма часто встречаются в диалогах Платона, посвященных Сократу. Но характеристика сократовской иронии как противоречия между явлением, видимостью и сущностью, скрытой истиной была бы не полной без освещения диалектики субъективного и объективного, которая также присуща иронии Сократа. Сама ирония в качестве метода философствования могла зародиться лишь в период развития субъективизма как феномена древнегреческой жизни. Это означало, что в центре философского внимания вместо природы, мира, ставился человек – его разум, душа, нравственное сознание. Это направление философских интересов определенно сказалось на философии Сократа. Субъективизм сократовской иронии проявлялся в свойственных его беседам игривости, «озорстве в речах», философском «неистовстве». О субъективизме сократовской иронии свидетельствует и признание Сократом в беседе с Агафоном и Аристофаном («Пир») того, что «один и тот же должен уметь сочинять и комедию, и трагедию», и что искусный трагический поэт является также комедиографом. Эта мысль напоминает положение Шлегеля о том, что действительно свободный и образованный человек должен был «по своему желанию уметь настроиться на философский лад, то на филологический, критический или поэтичный, исторический или риторический». Шлегель в своей романтической интерпретации сократовской иронии в определенной степени опирался на присущий ей субъективизм. Однако античный субъективизм, в отличии от субъективизма западноевропейского идеализма, абсолютизирует только отдельные формы бытия, но не всю его субстанцию; то есть хотя античный субъект осознавал свою самодеятельность, отделяя себя от объективного бытия природы, он не абсолютизировал свою самостоятельность. Для античного субъекта оставалось характерной связь с объективным бытием, что нашло свое отражение и в сократовской иронии. А. Ф. Лосев в своей статье «Ирония античная и романтическая» подчеркивал: «Сократ иронизировал только на тот счет, что существует объективно и не признает только субъективных целей. Он хочет при помощи своей иронии активно вмешиваться в человеческую жизнь, активно ее изменять и сознательно совершенствовать в определенном направлении».
Сократ мог играть противоречиями сколько угодно, но это «никогда не превращало его иронию в беспредметную игру…». Он всегда оставался верен объективному восприятию жизненных ценностей.
Таким образом, наличие в сократовской иронии как субъективной, так и объективной сторон позволяют рассматривать ее как феномен яркого диалектического характера.
Для понимания как философского смысла иронии вообще, так и исторических форм иронии важны высказывания Маркса в «Тетрадях по истории эпикурейской, стоической и скептической философии». Во-первых, Маркс считает правильным гегелевское понимание сократовской иронии «в качестве диалектической ловушки, при посредстве которой обыденный здравый смысл оказывается вынужденным выйти из всяческого своего окостенения и дойти – не до самодовольного всезнайства, а до имманентной ему самому истины…». Во-вторых, понятое в этом смысле сократовская ирония, согласно Марксу, «есть не что иное, как форма, свойственная философии в ее субъективном отношении к обыденному сознанию». В-третьих, Маркс ясно намечает связь между исторической спецификой сократовской иронии и породившей ее древнегреческой действительностью: «То, что в лице Сократа она приняла форму иронизирующего человека, мудреца, вытекает из основного характера греческой философии и из ее отношения к действительности...».
Переходя далее к характеристики романической иронии, Маркс пишет: «… у нас ирония, в качестве общей имманентной формы, преподносилась Фридрихом фон Шлегелем как некоторого рода философия». Здесь Маркс рассматривает сократовскую и романтическую иронию исторически, в форме, свойственной философии в ее субъективном отношении к обыденному сознанию. «Но объективно, - продолжает Маркс, - по содержанию, и Гераклит, не только презирающий обыденный здравый смысл, но и ненавидящий его; и даже Фалес, который учит, что все состоит из воды, - между тем, как всякий грек знал, что он не может прожить одной водой; и Фихте, с его создающим мир «Я», между тем, как даже Николаи понимал, что он не может создать мир, - словом, всякий философ, отстаивающий имманентность против эмпирической личности, прибегает к иронии».
Гегель в отличие от молодого Маркса отрицал историческую преемственность между сократовской и романтической иронии. Если романтическую иронию он оценивал только критически, то к сократовской относился весьма положительно, подчеркивая ее диалектические моменты. Гегель отмечает характерное для иронии Сократа противоречие между видимостью и действительностью; эта ирония диалектична не только по форме, но и в своем содержательном аспекте. Своей иронией, как считал Гегель, Сократ «хотел добиться того, чтобы после того, как другие изложат свои основоположения, вывести из каждого ими самими высказанного определенного положения заключение, противоположное тому, что высказано в этом положении, или, не выставляя прямо противоположные утверждения, заставить их самих делать это».
Таким образом содержательный аспект сократовской иронической диалектики заключался в утверждении, что в каждом положении, в скрытом виде, содержится отрицающие его противоположения. Также диалектику сократовской иронии Гегель видит в том, что она с большой очевидностью выявила противоречия между абстрактными и конкретными представлениями: «Ирония Сократа заключает в себе именно ту подлинно великую черту, что она заставляет собеседников конкретизировать абстрактные представления и развить их дальше, ибо важно только осознать понятия». Выявив диалектические моменты сократовской иронии, Гегель вместе с тем подчеркивает субъективный характер этой диалектики. Сократовская ирония представляет собой «только субъективную форму диалектики, между тем как диалектика в собственном смысле слова, имеет дело с основаниями рассматриваемого предмета». В диалектике же Сократа речь идет лишь о представлениях о предмете.
Рассматривая вопрос об отношении сократовской иронии к романтической, Гегель говорит об их принципиальном различии, считая, что общее в них только название. В «Философии права» Гегель пишет, что романтики существенно искажали сократовскую иронию, хотели сделать из нее «нечто совершенно другое, расширив ее до размеров всеобщего принципа: она якобы представляет собою наивысшее отношение, наивысшую позицию духа, и ее выставляли как нечто наиболее божественное». Исторические корни романтическое иронии Гегель видит в фихтевской субъективной философии. Целью иронической позиции Сократа было развитие внутреннего нравственного мира человека в направлении к овладению всеобщей идей добра. В связи с такой объективной направленностью сократовской иронии по сравнению с романтической Гегель подчеркивает трагизм иронии Сократа, который заключался в антагонизме субъективного рефлектирования Сократа к существующей нравственности, и не мог быть сравниваем с «игрой, какой была романтическая ирония».
Резкое противопоставление сократовской и романтической иронии Гегелем было обусловлено общим отрицательным отношением Гегеля к романтикам и романтической иронии. Однако, не смотря на существенные различия этих исторических форм иронии, между ними существуют определенное сходство. Для обеих характерен субъективизм, то есть поворот к проблемам субъективного сознания: кроме того, обе выступают в качестве субъективной формы диалектики, так как оперируют противоречием между видимостью и сущностью в сознании. Безусловно, сократовская ирония стала одним из источников романтической, хотя и была интерпритирована Шлегелем в романтическом духе. Во фрагментах, дающих определение сократовской иронии, Шлегель отличает ее от риторической иронии, являющейся приемом речи, помогающим избежать «личности» и подвергнуть кого-либо осмеянию путем скрытого намека; в то же время сократовская ирония отнюдь не имела целью насмешку; напротив, от риторической иронии ее отличал дух общительности. Шлегель пишет о «возвышенной светскости сократовской музы». Дух общения в равной степени характеризует и романтическую иронию, однако если у Сократа светскость служила задаче нравственного перевоспитания человека, у Шлегеля она превращается в форму свободной, противопоставленной всему объективному и реальному жизнедеятельности субъективного духа, имеющего единственной целью самого себя и свою собственную свободу. Многие шлегевские определения иронии Сократа отражают свойственную ей противоречивость: Шлегель отмечает, что в иронии Сократа притворство и не произвольно, и совершенно обдуманное, что в ней все шутливо и, вместе с тем, серьезно, все «простодушно и откровенно» и все «глубоко притворно».
Сократовская ирония непосредственно связана с определенной формой философствования, а именно – диалогической; воспринятая у Сократа несистематичность философствования приобретает в романтизме совершенно иную форму и иное философское содержание, а у Шлегеля диалогичность философствования доходит до фрагментарного изложения философских идей.
Таким образом, шлегелевская интерпретация сократовской иронии основывается на ее реальных моментах; но влияние фихтеанского субъективизма принципиально изменяет ее сущность и содержание. Романтическая ирония становится не средством нравственного возвышения человека, а обоснованием свободной жизнедеятельности субъективного духа, возвышающегося как над всем объективным, так и над собственной субъективностью. У Шлегеля ирония метафизически возвышена; в метафизическом духе Шлегель переосмыслил и противоречивость иронии, доведя ее до крайней степени абстрактности, когда противоречии между видимостью вещи и ее сущностью выступила уже как противоречие между безусловным и обусловленным, бесконечным и конечным, объектом и субъектом. Такой степенью обобщения и метафизической абстрактности сократовская ирония, конечно, не отличалась. Романтическое переосмысление иронии отразилось и во взгляде на поэзию. По мнению Шлегеля, одна лишь поэзия в отношении иронии способна подняться до уровня философии. «Существуют древние и новые произведения поэзии, во всем своем существе проникнутые духом иронии. В них живет дух подлинной трансцендентальной буффонады». В данном фрагменте явно обозначены контуры специфически романтической теории поэзии и ее взаимосвязи с философией. Шлегель справедливо считал, имея в виду философию Сократа, что «истинной родиной иронии является философия»; но романтическая универсальность подхода к иронии требовала от него расширения сферы последней и обоснования «иронической» поэзии, должной возвысить поэзию до уровня философии.
Ирония как метод несистематического фрагментарного философствования становилась в концепции Шлегеля основой тождества философии и поэзии, что и было кульминационным моментом романтической интерпретации сократовской иронии, перешедшей в новую качественную реальность – романтическую иронию.
Анализ интерпретации Шлегелем сократовской иронии показывает, что она не была лишь результатом своеобразного субъективного ее восприятия, а опиралась на определенные черты подлинной сократовской иронии, отчасти сохранив их в себе, хотя и в существенно преобразованном виде.
Теория романтической иронии была подвергнута основательной критике уже ее современником Гегелем. Антиромантическая настроенность Гегеля проявилась в «Феноменологии духа». В этом сочинении, в разделе «Дух, обладающий достоверностью самого себя. Моральность» (подраздел «Совесть, прекрасная душа, зло и его прощение») он рассматривал иронию в рамках проблематики совести. Исследуя «зло», которое оправдывает все свои действия, исходя из собственной субъективности, Гегель имел в виду прежде всего Фридриха Шлегеля периода написания им романа «Люцинда», где Шлегель пытался практически реализовать иронию и как образ жизни гениальной художественной индивидуальности, и как художественную форму.
В «Эстетике» Гегель критикует «ироническое» в двух аспектах: как форму существования гениального субъективного духа и как объект изображения в искусстве. В романтическом учении об иронии Гегель видит прежде всего учение о субъективности, понятой в ее самой последней и крайней форме, то есть как совершенно лишенной субстанции (какого-либо объективного содержания). Лишенная субстанции субъективность иронии и есть, по мнению Гегеля, та последняя крайняя форма, в которой восприняли и развили фихтевскую субъективность романтики. Для Гегеля сущность романтической иронии определяется прежде всего ее происхождением из философии Фихте. Везде, где Гегель рассматривает иронию, он обязательно указывает на ее связь с фихтевским принципом субъективности. Он пишет, что как Шлегель, так и Шеллинг, исходили из фихтевской точки зрения; «Шеллинг – чтоб решительно двинуться дальше, Фридрих фон Шлегель – чтобы своеобразно развить ее, а затем освободиться от нее». Ирония, будучи формой романтической субъективности, нашла с одной из своих сторон, по Гегелю, «более глубокое основание в фихтевской философии, поскольку принцип последней стал применяться к искусству». Таким образом Гегель показывает тесную связь между иронией и фихтевской философией, выявляя три основных момента последней. Во-первых, Фихте признает совершенно абстрактное и формальное Я принципом всякого знания и познания. Во-вторых, в этом Я всякое содержание обладает значимостью только как положенное и признанное Я. Все существующее существует благодаря Я, и это Я снова может все уничтожить. В-третьих, по Фихте, Я представляет собой «живой деятельный индивид», и его жизнь состоит в созидании своей индивидуальности. По отношению к прекрасному и искусству это самоосуществление получает тот смысл, что человек стремится жить как художник и художественно лепить свою жизнь.
На основе этих трех принципов Фихте романтики развивали иронию как способ жизнедеятельности гениальной артистической индивидуальности. Ведь смысл иронии в том, что художник должен относиться ко всем проявлениям своей жизни не серьезно, а только как к видимости, созданной им и могущей быть им уничтоженной. Ближайшим следствием такой иронии становится признание пустым и тщетным всего действительного. Если субъект находится на точке зрения иронии, то для него все кажется пустым и тщетным, кроме собственной этим самым возвышаемой субъективности.
У Фихте диалектика выражается в движении сознания от полагания Я через противополагания не-Я к снятию Я и не-Я через полагаемые в Я взаимные ограничения. Эта же диалектика лежит в основе иронической жизнедеятельности художника, когда он произвольно и свободно созидает и разрушает, исходя из себя самого все содержания сознания. Поэтому, по мнению Гегеля, ироническая диалектика представляет собой крайнее средство и крайнюю форму самовозвышения личности и доводит противоречие субстанции и субъекта до той крайней точки, за которой наступает уже их взаимопереход. Но вместе с тем Гегель раскрывает всю противоречивость существования иронического субъекта, который, признавая ничтожным все объективное, пытается возвысить лишь собственную субъективность; однако, так как при этом субъективность лишается им своего субстанциального содержания, она не возвышается, а наоборот становится ничтожной. «Вследствие этого возникает несчастное состояние и противоречие, заключающееся в том, что, с одной стороны, субъект хочет войти в царство истины, носит в себе стремление к объективности, но с другой стороны, он не может вырваться из этого одиночества, этого уединения в себе, этой неудовлетворенной абстрактной внутренней жизни, и им овладевает страстное томление, которое, как мы уже видели, возникает и из фихтевской философии». Ирония, совершая действительное опустошение личности способствует, по мнению Гегеля, с одной стороны, развитию у субъекта религиозного чувства. С другой стороны, как считает Гегель, ирония часто приводит личность к сумасшествию. С его точки зрения, в сумасшествии находит свое выражение разрушительное воздействие иронии на личность иронического субъекта.
Подобная резкость критики Гегелем романтической иронии как формы субъективности может быть объяснена противоположностью исходных философских позиций его самого и романтиков.
В целом необходимо отметить значимость разработки теории романтической иронии Фридрихом Шлегелем для понимания культуры романтизма в целом и на философские взгляды его современников. Своеобразная интерпретация субъективистской философии Фихте, нашедшая свое выражение во взглядах Шлегеля в области искусства и философии и поныне вызывает живой интерес исследователей как философии Фихте, так и философских взглядов Шлегеля в контексте воззрений эпохи.
Список использованной литературы
1. Ф. Шлегель. Сочинения в двух томах. Москва, 1975.
2. О. Вайнштейн. Язык романтической мысли. Москва, 1994.
3. Р. Габитова. Философия немецкого романтизма. Москва, 1978.
Дж. Реале, Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. Том 4.
Список использованной литературы
1. Л. Фейербах. Избранные философские произведения в 2-х томах. Москва. Госполитиздат 1955год.
2. Ардабьев А.И. Атеизм Людвига Фейербаха. Издательство Академии наук СССР. Москва 1963год.
3. Баскин М.П. Философия Л. Фейербаха. Издательство МГУ. Москва 1957год.
4. Кузнецов В.К. Немецкая классическая философия второй половины 18 – начала 19 века. Москва «Высшая школа» 1989год.
Л. Фейербах. Избранные сочинения т.1. «К критике гегелевской философии».
Л. Фейербах. Избранные сочинения т.1. «Лекции о сущности религии».
Л. Фейербах. Избранные сочинения т.1. Госполитиздат 1955г.
А) Понимание бытия
Одной из крупнейших материалистических концепций является концепция Людвига Фейербаха.
Фейербах строит свою философию на базе противопоставления философии и религии как фирм мировоззрения, которые, как сам он считал, несовместимы и противостоят друг другу. В связи с этим он пытается в материалистическом духе переосмыслить сущность христианства как одной из форм религии. В результате христианский Бог трактуется им не как особого рода существо или божественная сущность, а как образ, отражающий в сознании людей их собственную, человеческую сущность. Он пишет, что «божественная сущность - не что иное, как человеческая сущность, очищенная, освобожденная от индивидуальных границ, т.е. от действительного, телесного человека, объективированная, т.е. рассматриваемая и почитаемая, в качестве посторонней, отдельной сущности».
Источник религии, как отмечал Фейербах, лежит в страхе и бессилии человека перед природой, что и порождает в его сознании фантастические религиозные образы. В результате Бог как творение человеческого духа превращается в сознании людей в творца, от которого зависит человек. Все это придает религии античеловеческий характер, так как она, с его точки зрения, «парализует стремление человека к лучшей жизни в реальном мире и к преобразованию этого мира, подменяет его покорным и терпеливым ожиданием грядущего сверхъестественного воздания». Там же. С.60 В результате Фейербах создает концепцию, фактически отрицающую Бога, но выступающую как некий вариант религии.
Критика религии необходимым образом подвела его к критике идеалистического мировоззрения в целом. Именно здесь появляется тезис о возможности « перевертывания» идеалистической философии и постановки ее на материалистическую почву, который позже применяет Маркс.
Мышление вторично по отношению к бытию, утверждает Фейербах, и исходит из этого. Таким образом, вся концепция философа даже по форме выступает как последовательное противопоставление материалистических тезисов гегелевской системе, или их «переворачивание». Вопрос о бытии в его системе не просто очередная постановка философской проблемы. Он имеет практическое значение « для человека как определенного вида бытия», следовательно, «философия не должна находиться в противоречии с действительным бытием, а напротив, должна осмысливать именно это жизненно важное бытие». Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: учеб.- 3-е изд., перераб. и доп.- М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005 С.140
Фейербах считал, что новая философия рассматривает бытие с точки зрения ощущаемого объекта, «каково оно для нас» « Бытие есть тайна созерцания, ощущения, любви». Фейербах Л. Избранные философские произведения.Т.1 С. 184
Фейербах считал, что « и объективно, и субъективно любовь служит критерием бытия - критерием истинности и действительности. Где нет любви, там нет истинности». Там же. С.184, 186
б) Гноселогическая позиция
В гносеологическом плане концепция реализуется как материалистический сенсуализм. Материализм Фейербаха носит антропологический характер. В чем он состоит?
Взгляд Фейербаха отличался от механицизма, для него природа - не механизм, а организм. В центре философии, по Фейербаху, должен быть человек как природное, «родовое существо». « Новая философия,- писал он в произведении « Основные положения философии будущего»,- как философия человеческая, по существу есть также философия для человека…» Фейербах Л. Избранные философские произведения. Т.1 М., 1955 С. 204
Фейербаховская концепция познания строится на материалистически обоснованном положении об единстве субъекта и объекта, человека и природы, человека и человека. Философ подчеркивает: « Познавательным принципом, субъектом новой философии является не Я, не абсолютный, т.е. абстрактный дух, - словом, не разум, взятый в абстрактном смысле, но действительное и цельное человеческое существо». Там же. С.132
Познает человек, субъект познания о нем, а не разум, как таковой, безымянный разум. Человек является мерой разума. Ложное истолкование разума может привести, как это случилось у Канта, к признанию границ разума в качестве его абсолютного ограничения. Фейербах настаивал на признании природы в качестве базиса духа и начала всякого познания, непосредственно чувственную его основу усматривает в единстве человека и природы, субъекта и объекта. Это единство человека-субъекта и природы-объекта раскрывается в конечном счете как их вещественное единство.
Философ придает большое значение тому факту, что человек не был продуктом какого-то отдельного естественного процесса, например, химического, а обязан своим происхождением и существованием взаимодействию всей природы в целом.
Таким образом, со своей телесной стороны человек представляется философу единым с бытием, ибо он есть продукт этого бытия, порождение природы и состоит из тех факторов, которые образуют условия его возникновения и существования.
Поскольку тело человека - важнейший компонент человеческой сущности, эта сущность, по Фейербаху, едина с бытием. Фейербах утверждает, что в силу своего природного происхождения человек является нуждающимся существом, он постоянно нуждается в том, чтобы восполнять за счет природы те «элементы», которые вошли в состав его тела.
Но раз с качественной стороны природа полностью представлена в человеке, объектом его желания, стремления, является весь мир. «Человеческое существо не есть больше особое, субъектное существо,- пишет философ,- но существо универсальное, так как предметом познавательного стремления человека является вселенная, а ведь только существо космополитическое может сделать космос своим предметом. Подобное радуется подобному. Правда, звезды не являются предметом непосредственного чувственного созерцания, но самую суть мы знаем,- то, что они подчинены тем же законам, что и мы».
в) Социальная философия
В социальном плане концепция Фейербаха последовательно выступает с антирелигиозных позиций по отношению к роли религии в обществе. Верования человека должны находиться внутри, а не во вне. Религии, по мнению философа, должны быть упразднены, для того, чтобы человек вел более активную жизнь в обществе, повышал свою политическую активность. Это, в свою очередь, является условием действительной свободы человека. И здесь философия Фейербаха оказывается наиболее противоречивой. С одной стороны, он отрицает религию, а с другой- всячески подчеркивает роль чувственности и эмоциональных переживаний, влияющих на человека. Поэтому и воздействие на сознание человека с целью изменения его мировоззренческих установок необходимо должно опираться на «чувственные аргументы».
В результате он приходит к выводу о необходимости создания « новой религии», которая заменит старые, и в этом качестве должна выступить предлагаемая им «новая философия»; это некий синтез преимуществ религии как формы эмоционального воздействия на человека и философии, которая рассматривает эмоциональные структуры как онтологические предпосылки.
Любовь, именно половая любовь, по Фейербаху, великая социальная сила. Ее роль, прежде всего нравственная, исторически возрастает. В любви, по Фейербаху, проявляется единство человеческого рода, подлинная человечность человека. Но при всем при том отношения любви вписаны в социально-исторический контекст, оставленный без внимания основоположником антропологического материализма. Поэтому Энгельс и заключал, что в философии, религии и этике выступает наружу действительный идеализм Фейербаха. Этот исторический идеализм связан с абсолютизацией человеческих отношений, основанных на взаимной склонности- любви, дружбе, сострадании, самопожертвовании, одним словом, на чувстве сердечного отношения между человеком и человеком.
Социальный идеал Фейербаха является идеалом мелкобуржуазной демократии. Фейербах резко критиковал феодальные порядки в Германии и требовал политической свободы и установления республики. Опыт капиталистического развития передовых европейских стран давал Фейербаху возможность сделать вывод о том, что капитализм не устраняет социального неравенства.
Он полагал, что счастья и справедливости можно достичь на пути создания общества мелких частных собственников. Фейербах весьма противоречив в своих взглядах. С одной стороны, ненависть к социальной несправедливости, субъективное неприятие буржуазных общественных порядков. С другой стороны, как следствие теоретической незавершенности философского материализма, высказывание такого рода: « Основное стремление к самосохранению, к самоутверждению, следовательно, стремление к инертности. Желания человека, по крайней мере, обоснованные, не взятые с потолка, не выходят за пределы того, что он есть по своей существенной характерной определенности… Так вообще человек не желает быть иным, чем он уже есть, и иметь что-либо иное, чем то, что он уже имеет. Но хочет все это свое иметь в превосходной степени, в умноженном и увеличенном виде». Л.Фейербах. Т.1 С. 366
г) Понимание сущности человека
Человек для Фейербаха выступает, главным образом, как часть природы. Он не вскрывает специфическую, социальную природу человека, его активное, практическое отношение к природе. Человек, по Фейербаху, -порождение природы, он отражает самую породившую его природы, ибо несет ее в самом себе, в своем теле, в своей эмпирической чувственности. Универсальность природы определяет универсальность человеческого чувственного познания. Фейербах называет сущностью человека природу как таковую.» А то, в чем существо находит свое удовлетворение, -пишет Фейербах, -есть его предметная сущность». Там же. С. 190
Глаз, например, есть орган света. Объектом глаза является свет, а не звук и не запах. В объекте глаза раскрывается его сущность.
Человек, по Фейербаху, не только нуждается в предметах внешнего мира, ощущает потребность в них, он одновременно ощущает и сами предметы. Для восприятия различных свойств объективного мира природа, по мнению Фейербаха, породила различные, соответствующие характеру этих свойств органы чувств. « Природа вообще улавливается и воспринимается только через посредство самой себя,- говорит Фейербах,- т.е. через посредство однородного, родственного; воздух- через посредство легкого, этого, так сказать, наиболее воздушного органа, свет -через посредство глаза, органа света, звук -через посредство эластичных, приходящих в колебательное состояние орудий слуха, твердое, материальное - через грубое орудие материалистического органа осязания, съедобное, питательное - через органы еды». Там же. С.413
Благодаря телу, субъект является одновременно и объектом, он включен в телесный материальный мир. Теми воротами, отверстиями, пишет Фейербах, порами, через которые внешний мир проникает в человеческое сознание, служат чувства. Но раз человек обязан своим происхождением всей природе в целом, в нем, в его теле есть основание для восприятия любого чувственного качества, есть соответствующие органы чувств.
У человека как раз столько органов чувств, сколько именно необходимо, чтобы воспринимать мир в его целостности. Породившая человека природа « навязывается человеку со всей силой». По мысли Фейербаха, если бы существовали предметы или отдельные свойства, восприятие которых было бы невозможно имеющимися органами чувств, то природа позаботилась бы об увеличении числа воспринимаемых органов». Любутин К.Н., Чупров А.С. Истоки философской антропологии. кант. Шопенгауэр. Фейербах.- Челябинск, 2005. С. 205
Итак, фейербаховский сенсуализм связан с признанием онтологически обусловленной универсальности чувственного познания. Мир открыт для головы человека, чувства являются отверстиями головы. Ощущение есть результат воздействия объективно существующих вещей на органы чувств. Горечь как вкус есть субъективное выражение объективного свойства соли. Ощущение есть субъективный образ объективного мира.
Человек, полагал Фейербах, а не Бог,- единственное существо, достойное любви. Религиозная же любовь- это лишь отчужденная, ложная форма подлинной - человеческой, родовой - любви. В произведении « Сущность христианства» он писал о любви как свойстве рода: «Человек является предметом любви, потому что он есть самоцель, разумное и способное к любви существо. Это есть закон рода, закон разума. Любовь должна быть непосредственной любовью, и только непосредственная любовь есть любовь. Но если я между другим и мною, осуществляющим род в своей любви, вклиниваю представление личности, в которой уже осуществлен род, то этим я уничтожаю сущность любви и нарушаю единство представлением третьего существа, находящегося вне нас; ведь это другое существо является объектом моей любви не ради себя, т.е. не ради своей сущности, а потому только, что имеет сходство или нечто общее с этим прообразом». Там же. Т.I, II. С.306 Бог, таким образом, как бы встает между человеком и человеком и мешает искренности этих отношений.
Фейербах указывал на то, что именно в сфере межчеловеческого общения осуществляется реализация человеком своей родовой сущности. Человек, отправляя функции рода, превращает сущностные силы всего человечества, продукты культуры в свои собственные жизненные силы, в целостность своих способностей.
Сосредоточившись на человеке, на его чувствах дружбы и любви, афористично характеризуя любовь, в частности в брачных отношениях, Фейербах стремился именно на этих нравственно-психологических началах создать теорию созидания общества, в котором царствовали бы любовь и справедливость. Видимо, как считает Спиркин А.Г. Спиркин А.Г. Философия: Учебник.- М.: Гардарика, 1998 С.165 этим и объясняется то, что он вступил в ряды социал-демократической партии и проповедовал идеалы социальной справедливости, чем и подкупил своих поначалу влюбленных в его идеи К.Маркса и Ф.Энгельса.
Биография
Умер в бедности. Похоронен в Нюрнберге. В настоящее время на месте его жилища разбит парк Рехенберг, установлена массивная глыба в его честь, а также распланирована «Философская тропа» с таблицами, содержащими некоторые из его сентенций.
Нюрнберг. Рехенберг. Памятник Фейербаху
Надгробие Людвига Фейербаха. Нюрнберг. Иоханнесфридхоф
Основные работы
Первым значительным произведением Фейербаха была «История новой философии от Бэкона до Спинозы» (1833). Эта книга написана в духе гегелевской философии. В ней уже зарождается вопрос, который всегда всего более интересовал Фейербаха - вопрос об отношении философии к религии. Вторую часть истории философии составило исследование лейбницевской философии (1837), третью часть - характеристика философии Пьера Бейля (1838).
В первых двух исследованиях Фейербах придерживается пантеизма , высоко ценя философию Спинозы . Учение традиционной теологии о бессмертии здесь уже, однако, отвергается им, как и в раннем его анонимном произведении «Мысли о смерти и бессмертии» (1830).
Когда имя автора стало известно, Фейербах навсегда потерял возможность быть профессором . Попытки его друзей доставить ему кафедру были безуспешны. В сочинении о Бейле Фейербах впервые с особенной силой подчеркивает непримиримую противоположность между философией и религией. Он указывает на слепое подчинение авторитету и догме и на веру в чудо - как на основания богословия, на свободу разумного исследования и изучение закономерности явлений - как на основания науки и философии. Фейербах здесь намечает проблему психогенезиса религиозных догматов, как своеобразных метафизических иллюзий человеческого ума.
Эта проблема разрабатывается Фейербахом детально в двух последующих сочинениях: «Философия и христианство» и «Сущность христианства». В позднейших сочинениях: «Предварительные положения к философской реформе», «Основы философии будущего», «Сущность религии» и «Чтения о сущности религии» - Фейербах в ещё более резкой форме развивает свой сенсуализм , натурализм и антропологизм. Он уже склоняется к материализму («der Mensch ist, was er isst» - «человек есть то, что он ест») и в этом отношении является одним из первых представителей неоматериализма, вышедшего из «крайне левого » гегельянства.
Философские и религиозные идеи Фейербаха оказали глубокое влияние на Маркса , Энгельса и других духовных вождей немецкой социал-демократии. Научный анализ философии Фейербаха сделан Ф.Энгельсом в книге "Людвиг Фейербах и конец классической философии" (1888).
Философские взгляды
Людвиг Андреас Фейербах
Философское развитие Фейербаха лучше всего описано им самим: «Бог был моей первой мыслью, разум - второй, человек - третьей и последней». От изучения теологии он перешёл к увлечению гегелевской философией, а от неё - к сенсуализму в теории познания и к антропологической точке зрения в религии.
Фейербах убеждён, что чувственность - единый источник истинного знания. Это неизбежно приводит его к отрицанию существования общих понятий и к признанию истинным единичного, конкретного. Повторяя, таким образом, сенсуалистов XVIII века , Фейербах не останавливается на подробном исследовании того, как чувство само может быть источником знания; в то же время Фейербах вместе с Гегелем глубоко убеждён в могуществе разума, в возможности всеобщего и необходимого познания.
Другая характерная особенность теории познания Фейербаха заключается в его учении о теизме . Для него достоверность бытия определяется не только его доступностью собственному чувству человека, но и его реальностью для другого. Я познаю тебя раньше пробуждения собственного самосознания. Любовь к другим живым существам, солидарность с ними раскрывают передо мной истинное - реальное бытие: «любовь есть истинное онтологическое доказательство бытия предмета вне нашей мысли - и не существует никакого иного доказательства бытия, кроме любви и ощущения». Эта мысль, навеянная, очевидно, Шлейермахером , сближает Фейербаха с новейшими немецкими позитивистами : социальное доказательство реальности внешнего мира у Риля («Philos. Kritizismus», II, 57) и Авенариуса («Der Menschliche Weltbegriff», 1891) напоминает взгляды Фейербаха. В духовном развитии Фейербаха интерес к этике и религиозной проблеме был всегда преобладающим, и эта сторона его философии разработана гораздо полнее, чем вопросы теории познания.
Этика Фейербаха
В 20-х годах XIX столетия среди немецких и австрийских философов-идеалистов господствовало мнение, что Кант неопровержимо доказал невозможность общеобязательной этики, построенной на эвдемонистической основе. В этом сходились столь различные мыслители, как Фихте , Гегель и Шопенгауэр . Наиболее видным из немногочисленных защитников эвдемонизма был Бенеке , выпустивший в свет в 1822 г. «Grundlegung zur Physik der Sitten»; но эта книга, по-видимому, осталась неизвестной Фейербаху.
Между тем, Фейербах сходится с Бенеке в стремлении противопоставить «физику» нравов «метафизике» и развивает эту мысль в ещё более радикальной форме, противопоставляя этику счастья господствующим нравственным учениям. Этика имеет своим объектом человеческую волю; но где нет побуждения, там нет и воли, а где нет побуждения к счастью, там нет и вообще никакого побуждения. «Нравственность без блаженства - это слово без смысла». На вопрос, как наряду со стремлением к личному блаженству в нас возникает прямо противоположное стремление к самоограничению, к служению на благо других, Фейербах даёт следующий ответ: сущность нравственности заключается в блаженстве, но не в блаженстве одиночном, а в многостороннем, распространяющемся на других, ибо «я» неотделимо от «ты».
Мысль о том, что личное стремление к счастью связано со стремлением к счастью других лиц, должна рано сложиться в уме человека: «тумаки его братьев и щипки его сестёр научат его тому, что и чужое стремление к счастью вполне законно». Противоположность между склонностью и долгом несомненна и очень важна с нравственной точки зрения, но не абсолютна. Чувство долга естественно вырастает мало-помалу на почве склонностей. Из того, что исполнение долга в конечном счёте ведёт к счастью, ещё не следует, чтобы счастье непосредственно сопровождало исполнение долга. Импульс к счастью и чувство долга - изменчивые факторы: что теперь выполняется против воли, с усилием, с «надрывом», то впоследствии совершается непринужденно, легко. Даже трагическая гибель индивидуума - самопожертвование - может быть связана со счастливым сознанием проистекающего из него блага для других.
Учение о религии
Важную составную часть философии Фейербаха представляет его учение о психогенезисе религиозных миросозерцаний. Это учение навеяно отчасти «Речами о религии» Шлейермахера . Фейербах задаётся целью показать, каким путём в человечестве и в человеке постепенно складывается известное религиозное миросозерцание.
Истинно и реально лишь чувственное; сверхчувственного, как некоторой сущности, лежащей вне природы и человеческого сознания, нет. Кантовские постулаты веры - Бог, свобода воли, бессмертие души - Фейербах признает излишними. Он противопоставляет им формулу «довольствуйся данным миром» и склоняется к атеизму и натурализму . В то же время он резко расходится с «атеистами» XVIII в. в понимании психологического и исторического происхождения религии. В XVIII в. среди философов-просветителей (Вольтер , Гольбах) господствовал взгляд, что религия в её исторических формах есть лишь плод невежества и суеверия, с одной стороны, сознательной мистификации ради политических целей - с другой.
Фейербах противопоставляет этому грубому взгляду описание психогенезиса религиозных чувств и представлений. Наклонность к религиозному творчеству коренится в природе человека , проистекая из присущего человеческому духу стремления к антропоморфизму . Не только дети и дикари, но и взрослые культурные люди обнаруживают стремление проецировать свои черты вовне. Религия есть важнейший вид такого антропоморфизма. Лучшие стороны своего «Я» - своих помыслов, чувств и желаний - люди издревле переводили в божественные реальности. Импульсом к этому одухотворению и обоготворению собственных идеалов в человечестве была всегдашняя резкая противоположность между тем, что есть, и тем, что должно быть. Религиозное творчество стремится устранить противоположность между желанием и достижением, которая всегда так мучительно ощущалась человеком. Боги - дети желания, продукты фантазии. Не Бог сотворил человека «по образу и подобию своему», а наоборот, человек сотворил богов. Человек в области религиозного творчества в воображении удовлетворяет стремление к счастью. Он познает им же самим созданных богов, как сверхчеловеческие сущности; но это противоположение божеского и человеческого основано на иллюзии. Тем не менее историческое значение религии было огромное, так как она воплощала в себе лучшие идеи и чувства человечества, объединяя в древнейший период все сферы знания, искусства и практической деятельности.
По Фейербаху, её роль сыграна: мы познали научным путём ту метафизическую иллюзию, которая лежит в основе религиозного творчества; секрет религиозных явлений отгадан, идейная сторона религии утрачивает свой raison d"être. Эмоциональная её основа также теряет своё значение. Религиозная потребность проистекала из невозможности удовлетворить желаниям и идеалам; но по мере прогресса наук, искусств и социальных форм жизни эти идеалы мало-помалу осуществляются, и религия утрачивает то положительное значение, какое она имела в прошлом. Подобно тому, как теперь золотых дел мастер или поэт не нуждаются в покровительстве Гефеста или Аполлона , так, можно надеяться, человечество научится в будущем искусству быть счастливым и нравственным без содействия богов.
В своей статье «Карл Маркс и Лев Толстой» (1911) Плеханов цитирует Фейербаха: «Религия, - говорит Фейербах, - есть бессознательное самосознание человека», Плеханов указывает далее: «Когда бессознательность исчезает, тогда вместе с нею пропадает вера в это начало, а в то же время и возможность существования религии. Если сам Фейербах не ясно понимал, до какой степени это неизбежно, то в этом состояла его ошибка, которая так хорошо разоблачена была Энгельсом » . «Гегелевская логика - это... превращенная в логику теология » (Фейербах Л. Основы философии будущего. М., 1936. С. 108) .
Идеи Фейербаха в области психологии религии дали толчок плодотворным исследованиям по истории религии в трудах Штрауса , кн. С. Н. Трубецкого и др. С другой стороны, за ними последовал целый ряд этнографических исследований по первобытной религии (Леббока, Тэйлора , Спенсера , Группе и др.). Наконец, они дали толчок новейшим психологическим работам в этой области, в которых более подробно исследуются факторы религиозного творчества (Гюйо, Маршалль, А. Ланге). Очень напоминают идеи Фейербаха мысли Lesbazeille’я в его статье «Les bases psychologiques de la religion»; он только оттеняет роль коллективного внушения в эволюции мифов. Учение Авенариуса об «интроекции» (в его книге «Человеческое понятие о мире») и о том виде «тимематологической апперцепции», который он называет «антропоморфическим», также навеяны Фейербахом. Есть много общего с Фейербахом в религиозных идеях Конта и Милля, но ни тот, ни другой не были знакомы с сочинениями Фейербаха.
Цитаты
- «Сперва человек бессознательно и непроизвольно создает по своему образу бога, а затем уже этот бог сознательно и произвольно создает по своему образу человека» («Сущность христианства»)
- «Этими словами, господа, я заключаю свои лекции и желаю лишь, чтобы мне удалась та задача, которую я себе поставил в этих лекциях и которую я изложил еще в самом начале курса, а именно - превратить вас из друзей бога в друзей человека, из верующих - в мыслителей, из молельщиков - в работников, из кандидатов потустороннего мира - в исследователей этого мира, из христиан, которые, согласно их собственному признанию и сознанию, являются „наполовину животными, наполовину ангелами“, - в людей, в цельных людей» («Сущность религии» или «Лекции о сущности религии»)
Сочинения
- «De ratione una, universali, infinita» (Эрл., 1828, pro venia legendi)
- «Gedanken ueber Tod und Unsterblichkeit» (1830)
- «Gesch. d. N. philos. von Bacon bis B. Spinosa» (1833)
- «Darstellung, Entwickelung und Kritik d. Leibnitzschen Philosophie» (1837)
- «P. Bayle» (1838)
- «Ueber Philosophie und Christenthum in Beziehung auf den der hegelschen Philosophie gemachten Vorwurf der Uncbristlichkeit» (1839)
- «Das Wesen des Christenthums»/«Сущность христианства » (1841)
- «Vorläufige Thesen zur Reform der Philosophie» (1842)
- «Grundsätze der Philosophie der Zukunft»/«Основы философии будущего» (1843)
- «Das Wesen der Religion»/«Сущность религии» (1845)
- Полное собрание сочинений в 10 томах вышло в 1846-66 гг.
- «К критике философии Гегеля». (1839)
Судьба сочинений
Необходимо заметить, что лишённый возможности при жизни излагать своё учение с университетской кафедры, Фейербах и после смерти подвергается систематическому замалчиванию со стороны представителей официальной науки. Литература о Фейербахе очень бедна. Наиболее ранняя монография, посвящённая философии Фейербаха, «Darstellung und Kritik der Philosophie L. Feuerbach’s» (1847), принадлежит Шаллеру.
В появилась книга Грюна «L. F. in seinem Briefwechsel und Nachlass sowie in seiner philos. Charakterentwicklung», заключающая в себе ценный сырой материал.
В вышло сочинение Энгельса «L. F. und der Ausgang der klassisch deutschen Philosophie». Интересна статья Wintzer’a в «Archiv für Syst. Philos.» 1892 г. по этике Фейербаха (стр. 187).
Более обстоятельные в философском отношении монографии - Штарке, «L. F.» (1885), и Bolin, «Ueber L. F."s Briefwechsel und Nachlass» (1891). Курьёзно то, что Штарке - датчанин, а Болин - финн.
В интересной статье Н. Н. Страхова («Борьба с Западом в рус. литературе», 1883, т. 2) разбирается теория познания Фейербаха.
Этические воззрения Фейербаха превосходно изложены Иодлем в «Истории этики» (т. II, 219-236, пер. под ред. В. С. Соловьёва). Ценные замечания о Фейербахе имеются в «Истории материализма» Ланге и в «Истории новейшей философии» Гёффдинга.
Литература
- Маркс К. Тезисы о Фейербахе
- Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии
- Иодль Ф. Л. Фейербах, его жизнь и учение. - СПб., 1905.
- Булгаков С. Н. Религия человекобожества у Л. Фейербаха. - М., 1906.
- Плеханов Г. В. Основные вопросы марксизма . 1907
- Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм . 1909
- Сретенский Н. Людвиг Фейербах . 1922
- Деборин А. М. Людвиг Фейербах. - М.-Л., 1929.
- Асмус В. Ф. Очерки по истории диалектики в новой философии . М.-Л. - 1930.
- Есин И. М. Материалистическая философия Л. Фейербаха. - М., 1954.
- Григорьян М. М. Людвиг Фейербах. Вступ. ст. // Фейербах Л. Избранные философские произведения в 2-х томах. Т. 1 . - М.: Политиздат, 1955.
- Быховский Б. Э. Людвиг Фейербах. (На обложке: Фейербах) . - М.: Мысль, 1967. - 240 с. - (Мыслители прошлого). - 80 000 экз.
- Narski I. Introduktion zur Arbeitsgruppe «Feuerbach». Die Akten des XIV. Internationalen Kongresses fűr Philosophie, Bd. V. Wien, 1970.
- Элез Й. Проблема бытия и мышления в философии Л.Фейербаха . - М., 1971.
- Ильенков Э. В. Философский подвиг . 1972
- Кушаков Ю. В. Историко-философская концепция Л.Фейербаха: Теория, методология, конкретные результаты. - Киев: Вища школа, 1981. - 166 с.
- Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Изд. 2-е . - М., 1984.
- Володин А. И. Николай Добролюбов и Людвиг Фейербах // Философские науки. - 1986. - № 4. - С. 91-99.
- Любутин К. Н. Фейербах: философская антропология. - Свердловск, 1988. - 127 с.
- Ойзерман Т. И. Людвиг Фейербах о религии и путях челововеческой эмансипации // Общественные науки. - 1990. - № 3. - С. 154-163.
- Чупров А. С. Проблема смерти и бессмертия в философии Людвига Андреаса Фейербаха // Немецкая философия второй половины XVIII-конца XIX вв. - Екатеринбург; Нижневартовск, 1990. - С. 145-160.
- Прокофьев А. В. . - М.: ИФ РАН. 2000.
- Антропов В. В. Этика и религия в философии Людвига Фейербаха // Вестник Московского университета. - Серия 7. Философия. - 2004. - № 1. - С. 98-117.
- Тажуризина З. А. «Я постоянно мыслил ясно и свободно». Гуманистический атеизм Людвига Фейербаха. К 200-летию со дня рождения . 2004
- Чесноков Г. Д. Людвиг Фейербах и его место в истории мировой философской мысли // Социально-гуманитарные знания. - М., 2005. - № 1. - С.90-107.
Примечания
Ссылки
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 28 июля
- Родившиеся в 1804 году
- Родившиеся в Ландсхуте
- Умершие 13 сентября
- Умершие в 1872 году
- Умершие в Нюрнберге
- Философы по алфавиту
- Историки философии
- Историки по алфавиту
- Философы немецкой философской школы
- Младогегельянцы
- Гегельянцы
- Социалисты
- Ландсхут
Wikimedia Foundation . 2010 .