Могла ли система огас помочь советской экономике. Огас глушкова: как в ссср бюрократия борола технократию

Надо сказать, что еще в советский период выдвигались довольно-таки любопытные технократические проекты, призванные осуществить прорыв страны в постиндустриальное (информационное) общество. В 1963 г. вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором намечалось создание Единой системы планирования и управления (ЕСПУ) и Государственной сети вычислительных центров. Потом было принято другое название – Общегосударственная автоматизированная система планирования и управления в народном хозяйстве (ОГАС). Правительство было готово реализовать крупномасштабный проект директора Института кибернетики АН УкрССР Виктора Глушкова, который предлагал перевести управление народным хозяйством на электронно-кибернетическую основу. Помимо автоматизированных систем управления Глушков разрабатывал системы математических моделей экономики и безналичного расчета физических лиц. По сути, речь шла о том, как сделать планирование не просто директивным, но и по-настоящему научным.
При этом Глушков опирался на отличное знание экономической жизни страны. Только в 1963 году он посетил около ста предприятий, лично отслеживая цепочки прохождения статистических данных.
Академик выдвинул крайне интересную теорию «информационных барьеров». Согласно ему человечество пережило за всю свою историю два кризиса управления. Первый произошел в период разложения так называемого «родового» строя. Тогда усложнение общественных отношений и увеличение потоков информации привело к возникновению товарно-денежных отношений и иерархии. Но в XX веке наступил второй кризис, когда отношения усложнились настолько, что человек уже просто стал неспособен выполнять все необходимые функции управления. Так, по расчетам Глушкова, каждый человек должен был (без помощи техники) выполнять до миллиарда операций в год. Получалось, что даже в современный ему период на земном шаре необходимо было проживание 10 миллиарда человек.
Глушков отмечал: «Отныне только «безмашинных» усилий для управления мало. Первый информационный барьер, или порог, человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника - вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог.
Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы «проплываем» над той точкой диалектической спирали, ниже которой…остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом».
Глушковская диалектика вполне соответствует философии традиционализма. Он сравнивает общество будущего с натуральным хозяйством, которое, как известно, достигло вершины своего развития именно при «феодализме» (термин неудачный, но весьма распространенный). Действительно, натуральное хозяйство эпохи феодализма было весьма управляемо и обозримо. Таким же станет и натуральное хозяйство будущего постиндустриального «феодализма» – за счет мощных систем автоматизированного управления. Эти системы высвободят огромное количество человеческой энергии, необходимое для того, чтобы производить новейшие технологии.
Увы, план Глушкова был отвергнут, а премьер-реформатор Косыгин взял на вооружение идеи таких экономистов-рыночников, как Либерман. Последние предлагали ориентировать экономику на прибыль от себестоимости. В сталинские времена, напротив ориентировались на снижение себестоимости (отсюда – знаменитые понижения цен), не связывая жестко ее и прибыль. В результате роль стоимостных показателей снижалась. По воспоминаниям Микояна, в конце жизни Сталин хотел свернуть товарно-денежные отношения и перейти к прямому товарообмену. По сути, это было своеобразным возрождением феодальной экономики с ее огромной ролью натурального хозяйства. Но только новая натуральная экономика опиралась бы на мощную техническую базу, плановое регулирование и мощное государство державного типа.
Хрущев, а затем и Брежнев, отказались от этих планов. Советскую экономику заставили работать по чуждым ей схемам, что и породило пресловутый застой. Теперь прибыль жестко привязывалась к себестоимости выпускаемой продукции. Снижать себестоимость стало невыгодно, ибо это снижение уменьшало прибыль. Не выгодным стало усовершенствование производства.
Плановое регулирование оказалось нарушенным, а нормальное рыночное так и не было введено. В результате стал образовываться теневой сектор. По некоторым данным, его обороты составляли где-то от половины госбюджета. И все это осуществлялось на криминальной основе, без всякого обложения налогами! Да брежневский СССР следует считать самым капиталистическим из всех тогдашних стран! (СССР, за исключением сталинского периода был на две трети буржуазным государством).
Показательно, что против Глушкова выступали не только дуболомы из ЦК, соблазненные либеральными экономистами. На Западе также подливали масла в огонь, в открытую стуча советским вождям: «Глушков собирается заменить кремлевских шефов вычислительными машинами!».
В 1971-1973 год, в Чили, при Альенде группой ученых, возглавляемых английским кибернетиком Стаффордом Биром также была сделана попытка создания кибернетической системы управления экономикой страны. Но проамериканская хунта Пиночета, после прихода к власти этот эксперимент немедленно свернула, проявив трогательное единодушие с советским руководством. Коммунизм и либерализм еще раз показали себя силами, которые целиком принадлежат к уходящей индустриальной эпохи с ее огромной ролью физического труда и околонаучного волюнтаризма.

В рыночной капиталистической экономике царит т.н. «анархия производства», заключающаяся в том, что предприятия работают несогласованно, выпуская каждый вид продукции по своему усмотрению, согласуясь лишь с собственными интересами и складывающейся конъюнктурой рынка. С одной стороны, это приводит к навязыванию потребителю ложных потребностей при помощи агрессивной рекламной политики и т.д. С другой, «свободный рынок» неизбежно сопровождают регулярные кризисы. Замысел социалистической экономики иной. Согласно ему, предприятия работают в рамках единого хозяйственного механизма, благодаря этому может быть достигнута невиданная для капитализма эффективность народного хозяйства. И эффективность не «медведевская», а настоящая.

У плановой системы также есть свои особенные трудности: большое количество информации и необходимость её обработки, необходимость слаженной работы всех предприятий разных отраслей.

К началу 60-х годов в управлении народным хозяйством СССР обострились указанные трудности, что было вызвано увеличением номенклатуры выпускаемой продукции, её усложнением, увеличением числа связей предприятий между собой, ростом количества предприятий. Всё это усложняло не только сбор статистической информации и обработку, но и планирование на уровне предприятий, отраслей и всего народного хозяйства.

Выход из этой ситуации нашёлся. Группа советских ученых во главе с академиком В.М. Глушковым разработала проект Единой Государственной сети вычислительных центров (ЕГСВЦ), состоявший из примерно 100 вычислительных центров, объединенных широкополосными каналами связи и распределённых по территории страны. Каждый из территориальных центров соединялся с ВЦ крупных предприятий, министерств и кустовых ВЦ по обслуживанию небольших предприятий.

При обсуждении эскизного проекта резко против стали выступать некоторые экономисты, приводя часто демагогические приемы. В результате было принято решение заново создать эскизный проект.

Тем не менее к концу 60-х годов решение о создании ОГАС (Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации) было принято.

Рассмотрим структуру ОГАС.

ОГАС включала в себя отраслевые АСУ, государственную сеть вычислительных центров, вычислительные центры Госплана, Центрального статистического управления и других центральных органов управления. Отраслевые АСУ, в свою очередь, состояли из автоматизированных систем управления предприятиями (АСУП), отраслевых вычислительных центров.

АСУП играли важную роль в создании ОГАС, поэтому имеет смысл рассмотреть их подробнее.

При создании АСУП производится автоматизация учета и документооборота на предприятии. Создаются автоматизированные рабочие места сотрудников аппарата управления и информационная модель предприятия, в которой учитываются все особенности данного предприятия. В процессе функционирования АСУП собирает информацию со складов, производственных участков, служб предприятия и т.п. Полученная информация используется для оперативного и перспективного планирования, оперативного управления предприятием, синхронизации производственных процессов, управления запасами и т.п.

Для совершенствования процесса проектирования и конструирования рабочие места инженеров оснащаются автоматизированными системами проектирования, встроенными в общую систему АСУП.

В качестве примера, показывающего эффект от введения АСУП, можно привести Львовский телевизионный завод, который стал одним из первых, где была создана АСУП. В ЭВМ поступала информация с пяти складов, нескольких конвейеров и множества датчиков, установленных на различных участках производства. В результате применения АСУП удалось добиться высокой слаженности работ на разных участках производства. Также удалось снизить уровень производственных запасов на 15%, на 15% сократился цикл производства.

АСУП являлись основой для построения отраслевых АСУ и всей ОГАС в целом. При этом кроме вертикальных, иерархических, связей, АСУП имели также и горизонтальные связи, связи между разными предприятиями одной или нескольких разных отраслей. Горизонтальные связи между предприятиями позволяли обеспечить слаженность работы предприятий.

Информация АСУП, с необходимой степенью детализации, использовалась для работы отраслевой АСУ, решавшей такие же задачи, что и АСУП, только в масштабах всей отрасли.

Создаваемая ОГАС должна была опираться на единую автоматизированную сеть связи (ЕАСС), создаваемую в то же время в СССР. Эта сеть включала в себя каналы телефонии, телевидения, телеграфной связи. Задачей ЕАСС являлось обеспечение связи между всеми звеньями ОГАС.

Управление потоками информации, циркулировавшими в сети, осуществлял специализированный вычислительный центр, являвшийся общесоюзной диспетчерской службой.

Применение ОГАС позволяло оперативно управлять всей экономикой СССР. С помощью средств ОГАС руководящими органами народного хозяйства получались статистические данные о работе всей экономики страны. Далее эти данные использовались для составления перспективных планов и корректировки существующих, а также для оперативного управления работой народного хозяйства.

Планировалось, что построение ОГАС позволит перейти к динамическому планированию на всех уровнях народного хозяйства страны, при котором в случае необходимости можно было бы оперативно корректировать существующие планы. Введение ОГАС позволяло добиться высокой слаженности в работе всех предприятий народного хозяйства страны.

Кроме того, предполагалось, что в рамках ОГАС, помимо статистической и планово-производственной информации, будет также циркулировать научно-техническая информация, таким образом, специалисты на местах могли бы оперативно получать новую информацию по интересующим их проблемам, сведения об интересующих разработках.
При этом ОГАС не заменяла собой людей, занятых в управлении народным хозяйством. Она становилась мощным инструментом в управлении и планировании, моделировании процессов, обеспечивая ответственных за принятие решений всей необходимой информацией и снимая необходимость выполнения множества рутинных и черновых операций.

Работы по созданию ОГАС развернулись в 70-е годы. К 1980 году было создано уже 5097 АСУ для различных организаций, в том числе для высших органов управления народным хозяйством. Имели свои АСУ Госплан, Центральное статистическое управление, ГКНТ и т.д. Работы по строительству ОГАС набирали обороты и в начале 80-х годов.

Конец работам по созданию ОГАС положил развал Советского Союза, реставрация капитализма в России.

При капитализме построение ничего подобного ОГАС невозможно, т.к. конкурирующие предприятия вынуждены хранить в тайне от конкурентов и даже работников экономическую и научно-техническую информацию. Самое большее, что может быть создано, это автоматизированные системы управления в рамках одной монополии, финансово-промышленной группы. Для сравнения, 40 (!) лет назад ОГАС создавалась в масштабе огромной страны, а сейчас, когда одна компания в России

Кто вы, академик Глушков?

Виктор Михайлович Глушков родился 24 августа 1923 года в Ростове-на-Дону в семье горного инженера. В школьные годы Виктор интересовался ботаникой, зоологией, затем геологией и минералогией, позднее - радиотехникой и конструированием радиоуправляемых моделей. В конечном счете, победила физика и математика. Интерес к зоологии, который появился у Глушкова еще в третьем классе, выразился в том, что он прочел книгу Брэма «Жизнь животных» и стал изучать классификацию животных. В четвертом классе, увлекшись минералогией, он штудирует книги из библиотеки отца, который был горным инженером, и собирает коллекцию минералов. В пятом классе пришло увлечение радио, и он стал делать радиоприемники по собственным схемам. В пятом же классе вместе с отцом они изготовили телевизор, который принимал передачи из Киева, где тогда была единственная в Союзе телестудия. Все это требовало серьезных знаний математики, поэтому Глушков стал заниматься ею самостоятельно, в основном летом - во время каникул. Между пятым и шестым классом он освоил алгебру, геометрию, тригонометрию за курс средней школы, а между шестым и седьмым уже занимался математикой по университетской программе.

В восьмом классе Глушков стал интересоваться философией, прочел «Лекции по истории философии» и «Философию природы» Гегеля. Кроме того, он всерьез увлекался литературой, в частности, - поэзией. Например, Виктор Михайлович вспоминал, что один раз он выиграл спор, что сможет на протяжении десяти часов непрерывно декламировать стихи. Он знал наизусть «Фауста», поэму «Владимир Ильич Ленин» Маяковского, стихи Брюсова, Некрасова, Шиллера, Гейне. Притом, последних - на языке оригинала.

В июне 1941 г. Виктор Глушков с золотой медалью окончил среднюю школу № 1 г. Шахты. Собирался поступать на физический факультет московского университета. Но 22 июня пришла война. Он сразу подал заявление в артучилище, но из-за очень плохого зрения его не взяли. Осенью 1941 и весной 1942 года Виктор Михайлович работал на рытье окопов. В 1942 году, после вторичного взятия Ростова немцами Виктор Михайлович вместе с матерью оказывается в оккупированных Шахтах. Как и для многих, для В. М. Глушкова война принесла и личную трагедию: фашисты расстреляли его мать - депутата горсовета.

После освобождения г. Шахты, Глушков по мобилизации участвовал в восстановлении угольных шахт Донбасса: работал сначала чернорабочим в забое, потом инспектором по качеству и технике безопасности.

Уже осенью 1943 г. Новочеркасский индустриальный институт объявил набор, и Глушков стал студентом его теплотехнического факультета. Учиться было нелегко. Приходилось параллельно зарабатывать себе на жизнь. Виктор Михайлович вспоминает, что сначала он перебивался разгрузкой вагонов на станции, а летом устроился на работу. Их бригада, состоящая из семи человек, за лето восстановила отопление в основных зданиях института, отремонтировала отопительные котлы. На следующий год Глушков занимался ремонтом электротехнического оборудования. Так он приобрел специальности слесаря-водопроводчика и техника-электрика.

Проучившись четыре года, Виктор Михайлович понял, что его не так интересует теплофизика, как науки математического профиля.

В 1947 г. он поступает на 5 курс физико-математического факультета Ростовского университета. А для этого сдает всю академразницу за 4 года (почти полсотни экзаменов)! В следующем году Виктор Михайлович параллельно заканчивает оба вуза и получает дипломы о высшем техническом и высшем математическом образовании.

Преподавательскую и научно-исследовательскую работу В. М. Глушков начинает осенью 1949 г. в стенах Уральского лесотехнического института. В 1951 году он защищает кандидатскую диссертацию, а в декабре 1955 года, после окончания одногодичной докторантуры при Московском университете, - докторскую.

В 1956 году Глушков стал заведующим вычислительной лабораторией Института математики АН УССР. Это была знаменитая лаборатория. Находилась она в двухэтажном здании бывшей гостиницы монастыря святого Феофана на окраине Киева. Именно здесь под руководством академика С. А. Лебедева всего пять лет назад была создана первая в Советском Союзе электронно-вычислительная машина, МЭСМ.

Основной особенностью тогдашнего конструирования вычислительной техники было то, что оно осуществлялось на основе «инженерной интуиции». Теория автоматов, служившая базой для проектирования ЭВМ, на то время была разработана очень слабо, фактически существовала только идея применения основных операций формальной логики для построения автоматических устройств. Глушкову пришлось самостоятельно разбираться в принципах построения ЭВМ. Разобравшись, он «решил превратить проектирование машин из искусства в науку».

Для этого нужно было поставить дело синтеза электронных схем на прочную математическую основу. С этой целью Виктор Михайлович не только сам усиленно начинает работать над решением математических проблем проектирования электронно-вычислительной техники, но и организует научный семинар по теории автоматов для своих сотрудников. Семинар имел большой успех. Виктор Михайлович вообще умел заразить других своим энтузиазмом.

Еще в 1958 г. Глушков выдвинул идею создания универсальной управляющей машины, которая, в отличие от существующих в то время узкоспециализированных управляющих автоматов, могла бы быть использована в любых, самых сложных технологических процессах. Уже через три года такая машина была создана. Она получила название «Днепр». С помощью этой машины впервые в Европе было осуществлено дистанционное управление сложным процессом передела жидкого чугуна в литую сталь в режиме советчика мастера. Она была использована для автоматизации одного из самых трудоемких процессов в судостроении - плазовых работах, то есть раскройки стальных листов для изготовления корпуса судна. Корпус имеет сложную пространственную конфигурацию и поэтому раскройка плоских стальных листов, из которых корпус будет изготовлен, представляет собой сложнейшую инженерную задачу. В США запустили аналогичную машину в то же самое время при том, что ее разработка началась раньше. «Днепр» стал рекордсменом и по долголетию: он выпускался на протяжении десяти лет, в то время как обычный срок жизни одной модели ЭВМ редко превышал пять-шесть лет.

Глушков, будучи страстным пропагандистом электронно-вычислительной техники и кибернетики, сразу увидел ее реальные возможности, которые далеко превосходят любые фантазии. При этом, в знаменитом «споре о кибернетике», который нынче подается не иначе как «советские гонения», Виктор Михайлович участия не принимал.

Суть подхода Глушкова состояла в том, что он видел в машине не заменитель человеческого мозга, а специальный инструмент, который бы его усиливал, как молоток усиливает руку, а микроскоп глаз. Соответственно, машина - это не конкурент человека, а его орудие, многократно увеличивающее возможности человека.

Только в этом смысле машина, точнее, система машин, становится технической базой для перехода на новую модель управления экономикой. При этом Глушков считал, что эффективно использовать машины в этом качестве возможно только в условиях единого комплекса, когда отсутствует конкуренция и связанная с ней коммерческая тайна, промышленный шпионаж и т. п.

Управление экономикой

Среди великого множества новаторских научных идей Глушкова следовало бы выделить одну, которую он считал делом всей своей жизни. Это идея Общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой (ОГАС). Даже сам Глушков тогда не мог оценить той роли, которую могла, но не сыграла его идея ОГАС в нашей истории. Он, конечно, предсказывал, что страну ждут «большие трудности» в управлении экономикой, если вовремя не будет оценена роль, которую суждено сыграть в этом деле электронно-вычислительной технике, но даже он не мог предсказать, что пройдет не так много времени и этой страны вообще не будет.

Так получилось, что именно в связи с ОГАС советское руководство оказалось перед альтернативой: идти то ли по пути совершенствования планирования производства в масштабах всей страны, то ли по пути к рынку как регулятору производства. Виктор Михайлович в своих воспоминаниях говорит о том, что этот вопрос решался не так уж просто. Долгое время высшее руководство СССР колебалось. Сам факт того, что Виктору Михайловичу поручили возглавить комиссию по подготовке материалов для постановления Совмина по началу работ по ОГАС говорит очень о многом.

До сих пор не совсем понятны причины решение о начале пресловутой экономической реформы 1965 года, основной идеей которой было сделать рынок основным регулятором производства. Вот что пишет один из глашатаев рыночной реформы 1965 года А. М. Бирман: «Теперь основным показателем, по которому будут судить о работе предприятия и… от которого будут зависеть все его благополучие и прямая возможность выполнять производственную программу, является показатель объема реализации (т. е. продажи продукции)». Т.е. экономика переводилась на рыночные рельсы.

В 1964 году вряд ли у кого-либо из серьезных руководителей производства или науки могло возникнуть сомнение, что будущее именно за научным применением электронно-вычислительной техники. Именно поэтому идея ОГАС поначалу была встречена с полным пониманием. Тем более непонятно, каким образом могло случиться так, что предпочтение в самый последний момент было отдано проекту так называемых «экономистов». Люди, которые выступили инициаторами экономической реформы 1965 года, мало кому были известны, они свалились, как снег на голову, и сразу стали играть едва ли не ключевую роль в советской экономической науке. Их деятельность была направлена именно против проекта Глушкова. В конце концов, они сыграли роковую роль в том, что от программы подведения технической базы под существующую в то время плановую систему управления экономикой отказались в пользу рыночных механизмов.

Вот как вспоминает об этом сам Виктор Михайлович:

«Начиная с 1964 г. (времени появления моего проекта) против меня стали открыто выступать ученые-экономисты Либерман, Белкин, Бирман и другие, многие из которых потом уехали в США и Израиль. Косыгин, будучи очень практичным человеком, заинтересовался возможной стоимостью нашего проекта. По предварительным подсчетам его реализация обошлась бы в 20 миллиардов рублей. Основную часть работы можно сделать за три пятилетки, но только при условии, что эта программа будет организована так, как атомная и космическая. Я не скрывал от Косыгина, что она сложнее космической и атомной программ, вместе взятых, и организационно гораздо труднее, так как затрагивает все и всех: и промышленность, и торговлю, планирующие органы, и сферу управления, и т. д. Хотя стоимость проекта ориентировочно оценивалась в 20 миллиардов рублей, рабочая схема его реализации предусматривала, что вложенные в первой пятилетке первые 5 миллиардов рублей в конце пятилетки дадут отдачу более 5 миллиардов, поскольку мы предусмотрели самоокупаемость затрат на программу. А всего за три пятилетки реализация программы принесла бы в бюджет не менее 100 миллиардов рублей. И это еще очень заниженная цифра.

Но наши горе-экономисты сбили Косыгина с толку тем, что, дескать, экономическая реформа вообще ничего не будет стоить, т. е. будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будет напечатано постановление Совета Министров, и даст в результате больше».

На этом этапе биографии Глушкова стоит остановиться подробнее, во-первых, потому, что он оказался переломным для биографии СССР, а во-вторых, потому, что идеи, положенные Виктором Михайловичем в основу ОГАС, до этого времени не реализованы нигде. «Интернет» оказался фактически всего лишь еще одним видом СМИ и еще одной системой связи, в то время, как основная идея Глушкова состояла в том, что необходимо создать сеть, которая бы составила основу автоматизации управления экономикой.

К большому сожалению, нередко и по вине биографов Виктора Михайловича Глушкова, ОГАС воспринимается как сугубо техническая вещь, некий прототип Интернета, который так и не был в Советском Союзе воплощен на практике по вине бюрократов. Но это - неправда, как в отношении Глушкова, так и в отношении ОГАС, по крайней мере, того, как она задумывалась ученым изначально.

В книге-интервью В. Моева «Бразды правления» Виктор Михайлович Глушков выдвигает идею, согласно которой человечество пережило в своей истории два, как он выражается, пользуясь языком кибернетики, информационных барьера, порога или кризиса управления. Первый возник в условиях разложения общинно-родового хозяйства и разрешился с возникновением, с одной стороны, товарно-денежных отношений, а с другой - иерархической системы управления, когда старший начальник управляет младшими, а те уже исполнителями.

Начиная с 30-х годов двадцатого столетия, считает Глушков, становится очевидным, что наступает, второй «информационный барьер», когда уже не помогает ни иерархия в управлении, ни товарно-денежные отношения. Причиной такого кризиса оказывается невозможность даже множеством людей охватить все проблемы управления хозяйством. Виктор Михайлович говорил, что по его расчетам в 30-х годах для решения проблем управления советским хозяйством требовалось производить порядка 1014 млн. математических операций в год. На то время, когда шел разговор, то есть в средине 70-х - уже примерно 1016 млн. Если принять, что один человек без помощи техники способен произвести в среднем 106 операций, то есть 1 миллион операций в год, то получится, что необходимо около 10 миллиардов человек, для того, чтобы экономика оставалась хорошо управляемой. Дальше хотелось бы привести слова самого Виктора Михайловича:

«Отныне только „безмашинных“ усилий для управления мало. Первый информационный барьер или порог человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника - вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог.

Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы „проплываем“ над той точкой диалектической спирали, ниже которой, отделенный от нас тысячелетиями, остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом».

Вот на что замахивался ученый! Нужно заметить, что спецслужбы США в полной мере оценили всю серьезность его задумок. В «Завещании» Глушкова вы найдете и такие мысли:

«Первыми заволновались американцы. Они, конечно, не на войну с нами делают ставку - это только прикрытие, они стремятся гонкой вооружений задавить нашу экономику, и без того слабую. И, конечно, любое укрепление нашей экономики - это для них самое страшное из всего, что только может быть. Поэтому они сразу открыли огонь по мне из всех возможных калибров. Появились сначала две статьи: одна в „Вашингтон пост“ Виктора Зорзы, а другая - в английской „Гардиан“. Первая называлась „Перфокарта управляет Кремлем“ и была рассчитана на наших руководителей. Там было написано следующее: „Царь советской кибернетики академик В. М. Глушков предлагает заменить кремлевских руководителей вычислительными машинами“. Ну и так далее, низкопробная статья.

Статья в „Гардиан“ была рассчитана на советскую интеллигенцию. Там было сказано, что академик Глушков предлагает создать сеть вычислительных центров с банками данных, что это звучит очень современно, и это более передовое, чем есть сейчас на Западе, но делается не для экономики, а на самом деле это заказ КГБ, направленный на то, чтобы упрятать мысли советских граждан в банки данных и следить за каждым человеком».

Глушков был полностью уверен, что к кампании против ОГАС приложило руку ЦРУ. Но факт остается фактом: уже подготовленный проект постановления Совета Министров о начале работ по разворачиванию ОГАС был отодвинут в сторону.

Что было после ОГАС?

Нет, ОГАС не была похоронена полностью. Глушкову просто предложили как бы компромиссный вариант - понизить уровень проекта. То есть разрабатывать автоматизированные системы управления с таким расчетом, чтобы они охватывали не все хозяйство в целом, а сначала только отдельные министерства, отрасли или предприятия с перспективой объединения в единое целое. Идеями Глушкова заинтересовалась «оборонка». Виктору Михайловичу предложили осуществлять научное руководство внедрением автоматизированных систем управления сразу в нескольких оборонных министерствах, в каждом из которых для этой цели были созданы специальные научно-исследовательские институты. С этого времени и до конца жизни Виктор Михайлович Глушков живет параллельно - половину недели в Москве, а другую половину и выходные - в Киеве.

То, что идея ОГАС не была принята в полном масштабе, очень огорчило Виктора Михайловича, но ему и в голову не приходило опускать руки. Мало того, именно вторая половина 60-х годов была отмечена пиком его теоретической и организаторской продуктивности. Он работал над созданием отдельных машин. «Интероргтехника - 66», «МИР-1», «Проминь», «Проминь-М», «Днепр - МН - 10 М» и ряд других были отмечены дипломами.

Очень насыщенным оказался 1967 год. Была сдана в эксплуатацию первая в СССР автоматизированная система управления предприятием «Львов». Она была установлена на львовском телевизионном заводе. При разработке этой системы были отработаны многие принципы, положенные в основу автоматических систем управления (АСУ) других типов. Внедрение этой системы обеспечило увеличение выпуска продукции на 7%, снижение уровня запасов на 20%, ускорение оборачиваемости оборотных средств на 10%, произошло существенное сокращение инженерно-технического и административного персонала.

Как серьезнейшую стратегическую ошибку воспринял Глушков решение руководства страны о том, чтобы не форсировать работы в направлении дальнейшего развития собственных оригинальных систем, а пойти по линии копирования IВМ/360. Он считал, что этот путь рано или поздно заведет нас в тупик. Позже так и случилось, но в 70-е годы все это еще никак не давало о себе знать. Наоборот, наблюдался бурный рост производства электронно-вычислительной техники. Разрабатывались универсальные машины средней и высокой производительности третьего поколения типа ЕС ЭВМ, совместимые как между собой, так и с IВМ/360.

В 1973 г. завершается работа над уникальным изданием - двухтомной «Энциклопедией кибернетики», которая вышла в свет в следующем году тридцатитысячным тиражом. Она была рассчитана не только на специалистов в области кибернетики, но и на всех ученых, инженеров, управленцев, студентов, которые интересуются вопросами обработки информации. Это поистине фундаментальный труд, в котором приняли участие сотни ученых из многих городов СССР. Но основная работа была выполнена Институтом кибернетики УССР под руководством Глушкова.

В 1975 г. выходит в свет монография Глушкова «Макроэкономические модели и принципы построения ОГАС ». В этой книге изложен опыт применения вычислительной техники в управлении экономическими процессами, накопленный за полтора десятилетия, показаны методы прогнозирования и управления дискретными процессами, представлены модели планирования и оперативного управления, рассмотрены проблемы управления трудовыми ресурсами и заработной платой, предложена новая, соответствующая тогдашнему уровню развития вычислительной техники, структура ОГАС и этапы ее создания.

Идея ОГАС напрямую связана с общественно-политическими взглядами академика. Возьмем хотя бы его мысль о безденежном распределении, о которой как руководители партии и государства, так и официальные политэкономы вообще старались помалкивать. Показательно, что при подготовке первого проекта ОГАС часть, касающуюся этого вопроса, сразу исключили из рассмотрения как преждевременную, а все подготовительные материалы приказали уничтожить.

Тем не менее, Виктор Михайлович продолжал работать над этой проблемой. Он предложил для начала правильно организовать распределение с помощью денег, предложив разделить денежное обращение в сфере распределения на два сектора, в одном из которых вращались бы только «честные» деньги, в другом - остальные, чтобы потом можно было потихонечку ликвидировать «сколький» сектор вообще. Для этого он предложил организовать специальные банки.

Кому-то такие предложения могут показаться слишком смелыми и даже фантастическими, по крайней мере, такими, которые если и браться реализовывать, только постепенно, не сразу. Приблизительно так получилось с ОГАС в середине 60-х. Ее не отвергли принципиально, но решили реализовывать не сразу, а постепенно.

Сложно найти крупные научные проблемы того времени, которые Глушков не попытался бы рассмотреть и найти их оригинальное решение. Его статьи печатались в журналах «Вопросы философии» и «Філософська думка». Он занимался вопросами медицины. Глушков предпринял массу усилий к тому, чтобы поставить кибернетику на службу педагогике, и очень многое в этой области ему удалось. Классы с автоматизированными системами обучения и контроля знаний в 70-е годы на Украине были оборудованы даже сельских школах. Что касается постановки дела подготовки кадров для самой кибернетики и вычислительной техники, то школы программистов и инженеров, основы которых были заложены Глушковым в конце 60-х на базе КГУ им. Т. Шевченко и КПИ, до сих пор считаются одними из самых авторитетных в мире. Он не просто сформулировал общие принципы самых разнообразных проектов, но и организовал работу коллектива и всегда стремился довести идею до ее «воплощения в металл».

Но многое по-прежнему не реализовано. И оно - скорее будущее, чем прошлое компьютерной техники, экономической науки и кибернетики, которая призвана стать в том числе и наукой об управлении социально-экономическими процессами с помощью машин.

Текст: Василий Пихорович

Задача построения общегосударственной автоматизированной системы управления (ОГАС) экономикой была поставлена мне первым заместителем Председателя Совета Министров (тогда А.Н. Косыгиным) в ноябре 1962 года. К нему меня привел президент Академии наук СССР М.В. Келдыш

Задача построения общегосударственной автоматизированной системы управления (ОГАС) экономикой была поставлена мне первым заместителем Председателя Совета Министров (тогда А.Н. Косыгиным) в ноябре 1962 года. К нему меня привел президент Академии наук СССР М.В. Келдыш, с которым я поделился некоторыми своими соображениями по этому поводу.

Когда я кратко обрисовал Косыгину, что мы хотим сделать, он одобрил наши намерения, и вышло распоряжение Совета Министров СССР о создании специальной комиссии под моим председательством по подготовке материалов для постановления правительства. В эту комиссию- вошли ученые-экономисты, в частности, академик Н.Н. Федоренко, начальник ЦСУ В.Н. Старовский, первый заместитель министра связи А.И. Сергийчук, а также другие работники органов управления.

Комиссии и ее председателю, т.е. мне, были предоставлены определенные полномочия. Они заключались в том, что я имел возможность прийти в любой кабинет - к министру, председателю Госплана - и задавать вопросы или просто сесть в уголке и смотреть, как он работает: что он решает, как решает, по каким процедурам и т.д. Естественно, я получил разрешение ознакомиться по своему выбору с любыми промышленными объектами - предприятиями, организациями и пр.

К этому времени у нас в стране уже имелась концепция единой системы вычислительных центров для обработки экономической информации. Ее выдвинули академик, виднейший экономист В.С. Немчинов и его ученики. Они предложили использовать вычислительную технику, имевшуюся в вычислительных центрах, но не в режиме удаленного доступа. Экономисты, да и специалисты по вычислительной технике этого тогда не знали. Фактически они скопировали предложения, подготовленные в 1955 году Академией наук СССР о создании системы академических вычислительных центров для научных расчетов, в соответствии с которыми был создан Вычислительный центр АН Украины. Они предложили сделать точно то же для экономики: построить в Москве, Киеве, Новосибирске, Риге, Харькове и других городах крупные вычислительные центры (государственные), которые обслуживались бы на должном уровне и куда сотрудники различных экономических учреждений приносили бы свои задачи, считали, получали результаты и уходили. Вот в чем состояла их концепция. Меня, конечно, она удовлетворить не могла, так как к этому времени мы уже управляли объектами на расстоянии, передавали данные из глубины Атлантики прямо в Киев в вычислительный центр.

У нас в стране все организации были плохо подготовлены к восприятию обработки экономической информации. Вина лежала как на экономистах, которые практически ничего не считали, так и на создателях ЭВМ. В результате создалось такое положение, что у нас органы статистики и частично плановые были снабжены счетно-аналитическими машинами образца 1939 года, к тому времени полностью замененными в Америке на ЭВМ.

Американцы до 1965 года развивали две линии: научных машин (это двоичные машины с плавающей запятой, высокоразрядные) и экономических машин (последовательные двоично-десятичные с развитой памятью и т.д.). Впервые эти две линии соединились в машинах фирмы IBM.

У нас нечему было сливаться, так как существовали лишь машины для научных расчетов, а машинами для экономики никто не занимался. Первое, что я тогда сделал, - попытался заинтересовать конструкторов, в частности Б.И. Рамеева (конструктора ЭВМ "Урал-1", "Урал-2") и В.В. Пржиялковского (конструктора ЭВМ серии "Минск"), в необходимости разработки новых машин, ориентированных на экономические применения.

Я организовал коллектив у нас в институте, сам разработал программу по его ознакомлению с задачей, поставленной Косыгиным. Неделю провел в ЦСУ СССР, где подробно изучал его работу. Просмотрел всю цепочку от районной станции до ЦСУ СССР. Очень много времени провел в Госплане, где мне большую помощь оказали старые его работники. Это прежде всего Василий Михайлович Рябиков, первый заместитель председателя Госплана, ответственный за оборонную тематику, И. Спирин, заведующий сводным сектором оборонных отраслей в Госплане СССР. У обоих был очень большой опыт руководства военной экономикой, и, конечно, они хорошо знали работу Госплана. С их помощью я разобрался со всеми задачами и этапами планирования и возникающими при этом трудностями.

За 1963 год я побывал не менее чем на 100 объектах, предприятиях и организациях самого различного профиля: от заводов и шахт до совхозов. Потом я продолжал эту работу, и за десять лет число объектов дошло почти до тысячи. Поэтому я очень хорошо, возможно, как никто другой, представляю себе народное хозяйство в целом: от низа до самого верха, особенности существующей системы управления, возникающие трудности и что надо считать. Понимание того, что нужно от техники, у меня возникло довольно быстро. Задолго до окончания ознакомительной работы я выдвинул концепцию не просто отдельных государственных центров, а сети вычислительных центров с удаленным доступом, т.е. вложил в понятие коллективного пользования современное техническое содержание.

Мы (В.М. Глушков, В.С. Михалевич, А.И. Никитин и др. - Прим. авт. ) разработали первый экскизный проект Единой Государственной сети вычислительных центров ЕГСВЦ, который включал около 100 центров в крупных промышленных городах и центрах экономических районов, объединенных широкополосными каналами связи. Эти центры, распределенные по территории страны, в соответствии с конфигурацией системы объединяются с остальными, занятыми обработкой экономической информации. Их число мы определяли тогда в 20 тысяч. Это крупные предприятия, министерства, а также кустовые центры, обслуживавшие мелкие предприятия. Характерным было наличие распределенного банка данных и возможность безадресного доступа из любой точки этой системы к любой информации после автоматической проверки полномочий запрашивающего лица. Был разработан ряд вопросов, связанных с защитой информации. Кроме того, в этой двухъярусной системе главные вычислительные центры обмениваются между собой информацией не путем коммутации каналов и коммутации сообщений, как принято сейчас, с разбивкой на письма, я предложил соединить эти 100 или 200 центров широкополосными каналами в обход каналообразующей аппаратуры с тем, чтобы можно было переписывать информацию с магнитной ленты во Владивостоке на ленту в Москве без снижения скорости. Тогда все протоколы сильно упрощаются и сеть приобретает новые свойства. Это пока нигде в мире не реализовано. Наш проект был до 1977 года секретным.

Кроме структуры сети я сразу счел необходимым разработать систему математических моделей для управления экономикой с тем, чтобы видеть регулярные потоки информации. Об этом я рассказал академику В.С. Немчинову, который в то время был тяжело болен и лежал дома, однако принял меня, выслушал и в принципе все одобрил.

Потом я представил нашу концепцию М.В. Келдышу, который все одобрил, за исключением безденежной системы расчетов населения, но без нее система тоже работает. По его мнению, она вызвала бы ненужные эмоции, и вообще не следует это смешивать с планированием. Я с ним согласился, и мы эту часть в проект не включили. В связи с этим мной была написана отдельная записка в ЦК КПСС, которая много раз всплывала, потом опять исчезала, но никакого решения по поводу создания безденежной системы расчетов так и не было принято.

Закончив составление проекта, мы передали его на рассмотрение членам комиссии.

Добиваясь решения огромной по сложности и материальным затратам задачи, В.М. Глушков в 1962 году написал статью для "Правды".

Прочитав ее, бывший научный руководитель Глушкова по докторской диссертации А.Г. Курош, внимательно следивший за успехами талантливого ученика, написал ему:

"...Мечтая, могу представить себе Вас во главе всесоюзного органа, планирующего и организующего перестройку управления экономикой, т.е. народным хозяйством на базе кибернетики (в соответствии, понятно, с основными установками высших органов страны), а также внедрение кибернетики в промышленность, науку, и, хочу подчеркнуть, в преподавание (на всех уровнях), медицину и вообще во все виды интеллектуальной деятельности. Было бы печально, если бы этот орган оказался министерским или государственным комитетом, т.е. органом бюрократическим. Это должен быть орган высокой интеллектуальности, составленный из людей, способных, каждый в своей области, на такое же понимание больших задач, какое есть, видимо, у Вас по проблеме в целом. Это должен быть орган почти без аппарата, орган мыслителей, а не чиновников. Это лишь мечты, конечно, кроме вопроса о главе этого органа, - Вы могли бы много сделать для реализации этих мечтаний... "

К сожалению, после рассмотрения проекта комиссией от него почти ничего не осталось, вся экономическая часть была изъята, осталась только сама сеть. Изъятые материалы уничтожались, сжигались, так как были секретными. Нам даже не разрешали иметь копию в институте. Поэтому мы, к сожалению, не сможем их восстановить.

Против всего проекта в целом начал резко возражать В.Н. Старовский, начальник ЦСУ. Возражения его были демагогическими. Мы настаивали на такой новой системе учета, чтобы из любой точки любые сведения можно было тут же получить. А он ссылался на то, что ЦСУ было организовано по инициативе Ленина, и оно справляется с поставленными им задачами; сумел получить от Косыгина заверения, что той информации, которую ЦСУ дает правительству, достаточно для управления, и поэтому ничего делать не надо.

В конце концов, когда дошло дело до утверждения проекта, все его подписали, но при возражении ЦСУ. Так и было написано, что ЦСУ возражает против всего проекта в целом.

В июне 1964 года мы вынесли наш проект на рассмотрение правительства. В ноябре 1964 года состоялось заседание Президиума Совета Министров, на котором я докладывал об этом проекте. Естественно, я не умолчал о возражении ЦСУ. Решение было такое: поручить доработку проекта ЦСУ, подключив к этому Министерство радиопромышленности.

В течение двух лет ЦСУ сделало следующую работу. Пошли снизу, а не сверху: не от идеи, что надо стране, а от того, что есть. Районным отделениям ЦСУ Архангельской области и Каракалпакской АССР было поручено изучить потоки информации - сколько документов, цифр и букв поступает в районное отделение ЦСУ от предприятий, организаций и т.д.

По статистике ЦСУ, при обработке информации на счетно-аналитических машинах на каждую вводимую цифру или букву приходится 50 сортировочных или арифметических операций. Составители проекта с важным видом написали, что когда будут использоваться электронные машины, операций будет в десять раз больше. Почему это так, одному Господу Богу известно. Потом взяли количество всех бумажек, умножили на 500 и получили производительность, требуемую от ЭВМ, которую надо, например, установить в Архангельске и в Нукусе (в Каракалпакской АССР). И у них получились смехотворные цифры: скорость вычислений ЭВМ должна составлять около 2 тысяч операций в секунду или около того. И все. Вот в таком виде подали проект в правительство.

Снова была создана комиссия по приемке, меня хотели сделать председателем, но я отказался по этическим соображениям. С этим согласились. После ознакомления членов комиссии с проектом возмутились представители Госплана, которые заявили, что они не все концепции академика Глушкова разделяют, но в его проекте хотя бы было планирование, а в этом одна статистика. Комиссия практически единогласно отвергла этот проект, за исключением меня. Я предложил, учитывая жизненную важность этого дела для страны, признать проект неудовлетворительным, но перейти к разработке технического проекта, поручив это Министерству радиопромышленности, Академии наук СССР, Госплану. С этим не согласились, мое предложение записали как особое мнение и поручили Госплану делать заново экскизный проект.

Госплан потребовал на это два года, а был уже 1966-й. До 1968 года мусолили- -мусолили, но абсолютно ничего не сделали. И вместо эскизного проекта подготовили распоряжение Совета Министров СССР о том, что, поскольку очень мудро ликвидировали совнархозы и восстановили отраслевой метод управления, то теперь не о чем заботиться. Нужно, чтобы все министерства создали отраслевые системы, а из них автоматически получится общегосударственная система. Все облегченно вздохнули - ничего делать не надо, и такое распоряжение было отдано. Получился ОГАС - сборная солянка.

В.М.Глушкова вспоминает, что не раз, возвращаясь из Москвы, муж говорил: ужасно угнетает мысль, что никому ничего не нужно. В эти годы под стекло на столе Глушкова в его домашнем кабинете, к ранее подсунутой записке легла еще одна:

Но дело было не столько в "тупицах", сколько в сознательной дискредитации идей ученого.

Начиная с 1964 года (времени появления моего проекта) против меня стали открыто выступать ученые-экономисты Либерман, Белкин, Бирман и другие, многие из которых потом уехали в США и Израиль. Косыгин, будучи очень практичным человеком, заинтересовался возможной стоимостью нашего проекта. По предварительным подсчетам его реализация обошлась бы в 20 миллиардов рублей. Основную часть работы можно сделать за три пятилетки, но только при условии, что эта программа будет организована так, как атомная и космическая. Я не скрывал от Косыгина, что она сложнее космической и атомной программ вместе взятых и организационно гораздо труднее, так как затрагивает все и всех: и промышленность, и торговлю, планирующие органы, и сферу управления, и т.д. Хотя стоимость проекта ориентировочно оценивалась в 20 миллиардов рублей, рабочая схема его реализации предусматривала, что вложенные в первой пятилетке первые 5 миллиардов рублей в конце пятилетки дадут отдачу более 5 миллиардов, поскольку мы предусмотрели самоокупаемость затрат на программу. А всего за три пятилетки реализация программы принесла бы в бюджет не менее 100 миллиардов рублей. И это еще очень заниженная цифра.

Но наши горе-экономисты сбили Косыгина с толку тем, что) дескать, экономическая реформа вообще ничего не будет стоить, т.е. будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будет напечатано постановление Совета Министров, и даст в результате больше. Поэтому нас отставили в сторону и, более того, стали относиться с настороженностью. И Косыгин был недовлен. Меня вызвал Шелест и сказал, чтобы я временно прекратил пропаганду ОГАС и занялся системами нижнего уровня.

Вот тогда мы и начали заниматься "Львовской системой". Дмитрий Федорович Устинов пригласил к себе руководителей оборонных министерств и дал им команду делать все, что говорит Глушков. Причем с самого начала было предусмотрено, чтобы системы делались для всех отраслей сразу, т.е. какой-то зачаток общегосударственности был.

Устинов дал команду, чтобы никого из экономистов не пускали на предприятия. Мы могли спокойно работать. И это сэкономило нам время, дало возможность подготовить кадры. Для выполнения работы был создан ряд новых организаций - институт Шихаева, институт Данильченко и др. - во всех отраслях по институту. Расставили людей и начали потихоньку работать. А Институт кибернетики АН Украины переключился в основном сначала на "Львовскую", а потом на "Кунцевскую" системы - занялись "низом", так сказать.

Для руководства работой в оборонном комплексе был создан межведомственный комитет (МВК) девяти отраслей под руководством министра радиопромышленности П.С. Плешакова и совет директоров головных институтов (СДГИ) оборонных отраслей по управлению, экономике и информатике под руководством Юрия Евгеньевича Антипова, члена военно-промышленной комиссии ВПК. Научным руководителем комитета и совета был В.М. Глушков. Вспоминая об этом времени, Ю.Е. Антипов пишет:

"Начиная с 1966 г. работа велась таким образом: сначала проблема, связанная с созданием той или иной автоматизированной системы, обсуждалась на СДГИ, потом рассматривалась на МВК, а на заседании ВПК принималось окончательное решение.

По этой схеме реализовались основные идеи, высказанные Глушковым: разработка типовых систем для предприятий и отрасли, создание программных методов планирования и управления, переход к системному проектированию средств передачи и обработки информации, развитие инфраструктур информационной индустрии, проблемы моделирования и управления и др. Я думаю, что В.М.Глушкову повезло в том, что в "оборонке" нашлись силы для реализации его идей ".

Нашлись они и на Украине. По инициативе Виктора Михайловича решением правительства Украины в Госплане УССР был создан в 1971 г. специальный отдел с достаточно широкими полномочиями, возглавить который был приглашен с одобрения академика Глушкова М.Т. Матвеев. В настоящее время он директор Головного НИИ по проблемам информатики Министерства экономики Украины, доктор экономических наук. Практически это был опорный отдел Глушкова, который, функционируя в Госплане УССР, стал проводником его научной политики. С такой мощной основой отделу удалось в кратчайший срок наладить процесс планомерного внедрения компьютерных технологий в народное хозяйство и начать проектирование и практическое осуществление проектов РАСУ и РСВЦ на Украине. Многие годы до смерти Виктора Михайловича Украина в СССР занимала лидирующие позиции по всей проблематике.

"Роль и заслуги Виктора Михайловича в этом трудно переоценить , - вспоминает о том памятном времени М.Т. Матвеев. - Высокая эффективность работы всех причастных к процессу компьютеризации обусловливалась тем, что Виктор Михайлович любые вопросы разрешал в реальном времени, без задержек; понимание проблематики и способность нахождения путей реализации казалось бы неразрешимых вопросов в реальных условиях у академика были потрясающими: многонедельных и многомесячных ожиданий аудиенций у Виктора Михайловича не практиковалось. Он активно и результативно защищал интересы сферы компьютеризации на самом высоком государственном уровне. Виктор Михайлович был единственным в этом плане не только на Украине, но и в СССР. Подтверждением этому является образовавшийся и усиливающийся застой в этой важнейшей области после его ухода. Я не могу назвать ни одного сколь-нибудь серьезного государственного акта, принятого с тех пор, который бы вдохнул новую жизнь в начатое им дело. Мы, его ученики и единомышленники, хотя и старались в память о нем продвигать дальше его идеи и замыслы, часто, очень часто ощущали невосполнимую его потерю. Глубоко убежден, что он нашел бы выход из сложившейся сейчас совершенно нелогичной и необъяснимой кризисной и опасной ситуации ".

Действительно, в многочисленных научных и публицистических статьях и монографиях В.М. Глушкова высказывалось и разрабатывалось множество идей по совершенствованию системы государственного управления, в частности, созданию более совершенных по сравнению с существующими способов регулирования производственных и социальных процессов, пересмотру разного рода нормативов и разработке механизмов их объективного формирования, созданию технической базы согласования производственных программ в масштабе всей страны, обеспечению руководителей инструментарием для формирования, моделирования и оценки последствий принятых решений (система Дисплан. А.А. Бакаев), по использованию более справедливых распределительных механизмов, созданию такой системы учета, при которой выявлялись бы источники нетрудовых доходов, внедрению системы безденежных расчетов для всего населения и пр. Многие из этих идей, казавшихся в его время слишком революционными, сегодня приобрели новое актуальное звучание.

В конце 60-х годов в ЦК КПСС и Совете Министров СССР появилась информация о том, что американцы еще в 1966 году сделали эскизный проект информационной сети (точнее, нескольких сетей), т.е. на два года позже нас. В отличие от нас они не спорили, а делали, и на 1969 год у них был запланирован пуск сети АРПАНЕТ , а затем СЕЙБАРПАНЕТ и др., объединяющих ЭВМ, которые были установлены в различных городах США.

Тогда забеспокоились и у нас. Я пошел к Кириленко и передал ему записку о том, что надо возвратиться к тем идеям, которые были в моем проекте. "Напиши, что надо делать, создадим комиссию ", - сказал он. Я написал примерно такое: "Единственное, что прошу сделать, - это не создавать по моей записке комиссию, потому что практика показывает, что комиссия работает по принципу вычитания умов, а не сложения, и любое дело способна загубить ". Но тем не менее комиссия была создана. Председателем назначили В.А. Кириллина (председателя ГКНТ), а меня заместителем.

Комиссия была еще более высокого уровня - с участием министра финансов, министра приборостроения и др. Она должна была подготовить проект решения по созданию ОГАС. И мы должны были вынести эти материалы на рассмотрение Политбюро ЦК КПСС, а Политбюро уже решало, что пойдет на съезд.

Раоота началась. И тут я основное внимание уделил уже не столько сути дела, поскольку в проекте она содержалась, сколько механизму реализации ОГАС.

Дело в том, что у Королева или Курчатова был шеф со стороны Политбюро, и они могли прийти к нему и сразу решить любой вопрос. Наша беда была в том, что по нашей работе такое лицо отсутствовало. А вопросы были здесь более сложные, потому что затрагивали политику, и любая ошибка могла иметь трагические последствия. Поэтому тем более была важна связь с кем-то из членов Политбюро, потому что это задача не только научно-техническая, но прежде всего политическая.

Мы предусматривали создание Государственного комитета по совершенствованию управления (Госкомупра), научного центра при нем в составе 10-15 институтов, причем институты уже почти все существовали в то время - нужно было создать заново только один, головной. Остальные можно было забрать из отраслей или Академии наук или частично переподчинить. И должен быть ответственный за все это дело от Политбюро.

Все шло гладко, все соглашались. В это время у же-был опубликован проект директив XXVI съезда, включавший все наши формулировки, подготовленные на комиссии.

На Полибюро дважды рассматривался наш вопрос. На одном заседании была рассмотрена суть дела, с ней согласились и сказали, что ОГАС надо делать. А вот как делать - Госкомупр-ли или что-то другое, - это вызвало споры.

Мне удалось "додавить" всех членов комиссии, один Гарбузов не подписал наши предложения. Но мы все-таки внесли их на Политбюро.

А когда мы пришли на заседание (а оно, кстати, проходило в бывшем кабинете Сталина), то Кириллин мне шепнул: что-то, мол, произошло, но что - он не знает. Вопрос рассматривался на заседании, без Генерального секретаря (Брежнев уехал в Баку на празднование 50-летия советской власти в Азербайджане), Косыгина (он был в Египте на похоронах А.Насера). Вел заседание Суслов. Вначале предоставили слово Кириллину, потом мне. Я выступил коротко, но вопросов было задано очень много. Я ответил на все. Потом были приглашены заместители Косыгина, выступил Байбаков. Он сказал так:

"Смирнов поддержал, и, в общем, все зампреды поддержали наши предложения. Я слышал, что здесь есть возражения у товарища Гарбузова. (министра финансов. - Прим. авт. ). Если они касаются увеличения аппарата, то я считаю дело настолько важным, что если Политбюро только в этом усматривает трудность, то пусть мне дадут поручение, как председателю Госплана, и я внесу предложение о ликвидации трех министерств (сократить или объединить) и тогда найдется штат для этого дела ".

К.Б. Руднев (министр ПСА и СУ. - Прим. авт. ) откололся. Он, хотя и подписал наш документ, но здесь выступил и сказал, что это, может, преждевременно - как-то так.

Гарбузов выступил так, что сказанное им годится для анекдота. Вышел на трибуну и обращается к Мазурову (он тогда был первым заместителем Косыгина). Вот, мол, Кирилл Трофимович, по вашему поручению я ездил в Минск, и мы осматривали птицеводческие фермы. И там на такой-то птицеводческой ферме (назвал ее) птичницы сами разработали вычислительную машину.

Тут я громко засмеялся. Он мне погрозил пальцем и сказал: "Вы, Глушков, не смейтесь, здесь о серьезных вещах говорят " Но его Суслов перебил: "Товарищ Гарбузов, вы пока еще тут не председатель, и не ваше дело наводить порядок на заседании Политбюро ". А он - как ни в чем не бывало, такой самоуверенный и самовлюбленный человек, продолжает: "Три программы выполняет: включает музыку, когда курица снесла яйцо, свет выключает и зажигает и все такое прочее. На ферме яйценосность повысилась ". Вот, говорит, что нам надо делать: сначала все птицефермы в Советском Союзе автоматизировать, а потом уже думать про всякие глупости вроде общегосударственной системы. (А я, правда, здесь засмеялся, а не тогда.) Ладно, не в этом дело.

Было вынесено контрпредложение, которое все снижало на порядок: вместо Госкомупра - Главное Управление по вычислительной технике при ГКНТ, вместо научного центра - ВНИИПОУ и т.д. А задача оставалась прежней, но она техницизировалась, т.е. изменялась в сторону Государственной сети вычислительных центров, а что касалось экономики, разработки математических моделей для ОГАС и т.д. - все это смазали.

Под конец выступает Суслов и говорит: "Товарищи, может быть, мы совершаем сейчас ошибку, не принимая проект в полной мере, но это настолько революционное преображение, что нам трудно сейчас его осуществить. Давайте пока попробуем вот так, а потом будет видно, как быть " И спрашивает не Кириллина, а меня: "Как вы думаете? ". А я говорю: "Михаил Андреевич, я могу вам только одно сказать: если мы сейчас этого не сделаем, то во второй половине 70-х годов советская экономика столкнется с такими трудностями, что все равно к этому вопросу придется вернуться ". Но с моим мнением не посчитались, приняли контрпредложение.

Ну, и работа закрутилась. Да, а тогда, когда создавалась моя первая комиссия в 1962 году, то одновременно в ГКНТ было создано Главное управление по вычислительной технике. Оно проработало два с лишним года, а потом, когда восстановили министерства и образовалось министерство Руднева, то управление в 1966 году ликвидировали и Руднев забрал оттуда людей к себе в Министерство приборостроения и средств автоматизации. А теперь его воссоздали заново.

Где-то в ноябре меня приглашает Кириленко. Я пришел в его приемную на Старой площади без двух минут десять. Там сидел наш ракетный министр С.А. Афанасьев, которого вызвали на 10.10. Спрашивает меня: "У вас короткий вопрос? " А я ему отвечаю, что не знаю, зачем меня позвали.

Захожу первым. Встает Андрей Павлович, поздравляет и говорит:

"Назначаешься первым заместителем Кириллина (на то место, которое занимает сейчас Д.Г. Жимерин). Я уже согласовал это с Леонидом Ильичем, он спросил - может, ему поговорить с тобой, но я ответил - не надо, я сам все улажу ".

"Андрей Павлович , - отвечаю я ему, - а вы со мной предварительно поговорили на эту тему? А может, я не согласен? Вы же знаете, что я возражал, я считаю, что, в том виде, как оно сейчас принято, решение способно только исказить идею, ничего из этого не получится. И если я приму ваше предложение, то виноваты будем мы с вами: я внес предложение, вы поддержали, меня назначили, дали, вроде, в руки все, - а ничего нет. Вы - умный человек, понимаете, что с таких позиций даже простую ракету сделать нельзя, не то что построить сделать нельзя, не то что построить новую экономическую систему управления государством ".

Сели мы, и начал он меня уговаривать. Мол, вы меня ставите в неудобное положение перед Леонидом Ильичем, я ему сказал, что все улажено. А я не поддаюсь. Тогда он перешел на крепкие слова и выражения, а я - все равно. Потом опять на мягкие, опять на крепкие. В общем, в час с лишним он меня отпустил. Так мы ни о чем и не договорились. Он даже не попрощался со мной, и мы до XXIV съезда с ним, когда встречались, не здоровались и не разговаривали.

Позднее отношения восстановились. А тогда он своего друга Жимерина предложил заместителем Кириллина. А я согласился быть научным руководителем ВНИИПОУ.

Тем временем началась вакханалия в западной прессе. Вначале фактически никто ничего не знал о наших предложениях, они были секретными. Первый документ, который появился в печати, - это был проект директив XXIV съезда, где было написано об ОГАС, ГСВЦ и т.д.

Первыми заволновались американцы. Они, конечно, не на войну с нами делают ставку - это только прикрытие, они стремятся гонкой вооружений задавить нашу экономику, и без того слабую. И, конечно, любое укрепление нашей экономики - это для них самое страшное из всего, что только может быть. Поэтому они сразу открыли огонь по мне из всех возможных калибров. Появились сначала две статьи: одна в "Вашингтон пост" Виктора Зорзы, а другая - в английской "Гардиан". Первая называлась "Перфокарта управляет Кремлем" и была рассчитана на наших руководителей. Там было написано следующее: "Царь советской кибернетики академик В.М.Глушков предлагает заменить кремлевских руководителей вычислительными машинами ". Ну и так далее, низкопробная статья.

Статья в "Гардиан" была рассчитана на советскую интеллигенцию. Там было сказано, что академик Глушков предлагает создать сеть вычислительных центров с банками данных, что это звучит очень современно, и это более передовое, чем есть сейчас на Западе, но делается не для экономики, а на самом деле это заказ КГБ, направленный на то, чтобы упрятать мысли советских граждан в банки данных и следить за каждым человеком.

Потом последовала целая серия перепечаток этих грязных пасквилей в других ведущих капиталистических газетах - и американских, и западноевропейских, и серия новых статей. Тогда же начали случаться странные вещи. В 1970 году я летел из Монреаля в Москву самолетом Ил-62. Опытный летчик почувствовал что-то неладное, когда мы летели уже над Атлантикой, и возвратился назад. Оказалось, что в горючее что-то подсыпали. Слава Богу, все обошлось, но так и осталось загадкой, кто и зачем это сделал. А немного позже в Югославии на нашу машину чуть не налетел грузовик, - наш шофер чудом сумел увернуться.

И вся наша оппозиция, в частности экономическая, на меня ополчилась. В начале 1972 года в "Известиях" была опубликована статья "Уроки электронного бума", написанная Мильнером, заместителем Г.А. Арбатова - директора Института Соединенных Штатов Америки. В ней он пытался доказать, что в США спрос на вычислительные машины упал. В ряде докладных записок в ЦК КПСС от экономистов, побывавших в командировках в США, использование вычислительной техники для управления экономикой приравнивалось к моде на абстрактную живопись. Мол капиталисты покупают машины только потому, что это модно, дабы не показаться несовременными. Это все дезориентировало руководство.

Да, я забыл сказать, что еще способствовало отрицательному решению по нашему предложению. Дело в том, что Гарбузов сказал Косыгину, что Госкомупр станет организацией, с помощью которой ЦК КПСС будет контролировать, правильно ли Косыгин и Совет Министров в целом управляют экономикой. И этим настроил Косыгина против нас, а раз он возражал, то, естественно, предложение о Госкомупре не могло быть принято. Но это стало известно мне года через два.

А дальше была предпринята кампания на переориентацию основных усилий и средств на управление технологическими процессами. Этот удар был очень точно рассчитан, потому что и Кириленко, и Леонид Ильич - технологи по образованию, поэтому это им было близко и понятно.

В 1972 году состоялось Всесоюзное совещание под руководством А.П. Кириленко, на котором главный крен был сделан в сторону управления технологическими процессами с целью замедлить работы по АСУ, а АСУ ТП дать полный ход.

Отчеты, которые направлялись в ЦК КПСС, явились, по-моему, умело организованной американским ЦРУ кампанией дезинформации против попыток улучшения нашей экономики. Они правильно рассчитали, что такая диверсия - наиболее простой способ выиграть экономическое соревнование, дешевый и верный. Мне удалось кое-что сделать, чтобы противодействовать этому. Я попросил нашего советника по науке в Вашингтоне составить доклад о том, как "упала" популярность машин в США на самом деле, который бывший посол Добрынин прислал в ЦК КПСС. Такие доклады, особенно посла ведущей державы, рассылались всем членам Политбюро и те их читали. Расчет оказался верным, и это немного смягчило удар. Так что полностью ликвидировать тематику по АСУ не удалось.

"ОГАС погас!" - злословили враги ученого и в СССР и за рубежом. И все-таки старания Глушкова не пропали даром. Косыгин как-то спросил его: а можно ли увидеть что-нибудь из того, о чем вы постоянно говорите? Глушков порекомендовал ознакомиться с тем, что сделано в оборонной промышленности, в частности, в институте, руководимом И.А. Данильченко, который был тогда главным конструктором по АСУ и внедрению вычислительной техники в оборонную промышленность. Глушков был научным руководителем этих работ и был уверен, что они произведут на Косыгина большое впечатление.

О том, что председатель Совета Министров собирается посетить институт, Данильченко узнал от министра оборонной промышленности С.А. Зверева, позвонившего ему накануне визита. В это время Глушкова в Москве не оыло. И хотя Данильченко считал, что высоких гостей должен принимать научный руководитель, он уже не смог ничего сделать. Пришлось ограничиться разговором с Глушковым по телефону.

В десять часов утра в институт приехал Косыгин, министр обороны Устинов, министры основных отраслей промышленности. (Далее я рассказываю со слов Данильченко).

Визит дился день - до одиннадцати часов ночи.

Данильченко рассказал гостям о типовой АСУ для оборонных предприятий, о только что созданной сети передачи данных, об использовании вычислительной техники на предприятиях оборонных отраслей. Все шло "гладко", чувствовалось, что посетители довольны увиденным и услышанным.

Когда визит близился к концу (было девять часов вечера) и, казалось, что он благополучно закончится, Косыгин неожиданно сказал:

- По имеющимся сведениям, в одной из ведущих западных стран подготовлен доклад о производстве и применении вычислительной техники в СССР. Там сказано, что машин у нас меньше и они хуже и в то же время недоиспользуются. Почему это происходит? И правильно ли это?

Данильченко понимал, как много зависит от того, что он скажет, и, пытаясь собраться с мыслями, вспомнил совет Глушкова: в любых ситуациях говорить только правду!

- Да! Все это верно! - ответил он.

- Причины? - резко спросил Косыгин.

- Не соблюдается основной принцип руководителя, выдвинутый академиком Глушковым, - принцип первого лица! Руководители страны психологически не воспринимают ЭВМ, и это самым отрицательным образом влияет на развитие и использование вычислительной техники в стране!

Косыгин внимательно слушал, остальные молчали, поглядывая то на председателя Совета Министров, то на ответчика.

Данильченко - по званию он был генералом, - словно рапортуя, продолжал:

- Главная задача - преодолеть психологический барьер в высшей сфере руководства. Иначе ни Глушков, ни я, никто другой ничего не сделает. Надо обучить верхние эшелоны власти вычислительной технике, показать ее возможности, повернуть руководителей лицом к новой технике. Академик Глушков писал об этом в ЦК КПСС и Совет Министров СССР, но безрезультатно. Он просил меня сказать об этом!

А.Н. Косыгин спокойно выслушал глубоко взволнованного Данильченко и, не подводя никаких итогов, попрощался и уехал, захватив с собой министра оборонной промышленности Зверева.

Остальные решили подождать каких-либо известий о реакции Косыгина. В половине двенадцатого ночи позвонил Зверев и попросил к телефону Устинова.

- Косыгин очень доволен встречей , - сказал он, - теперь будут большие перемены!

И они действительно начались. Вначале была организована, специальная школа, преобразованная через три месяца в Институт управления народным хозяйством. В первом составе слушателей были союзные министры, во втором - министры союзных республик, после них - их заместители и другие ответственные лица. Лекции на первом потоке открыл Косыгин. Он же присутствовал на выпуске слушателей школы, которым, кстати сказать, пришлось сдавать настоящие экзамены.

Лекции читались Глушковым, другими ведущими учеными страны. - И дело пошло! Принцип "первого лица" Глушкова сработал! Министры, разобравшись, в чем дело, сами стали проявлять инициативу. Многое было сделано. Но когда Косыгина не стало, "принцип первого лица" снова сработал, на этот раз в обратную сторону.

Во время подготовки XXV съезда КПСС была предпринята попытка вообще изъять слово "ОГАС" из проекта решения. Я написал записку в ЦК КПСС, когда был уже опубликован проект "Основных направлений", и предложил создавать отраслевые системы управления с последующим объединением их в ОГАС. И это было принято.

При подготовке XXVI .съезда было то же самое. Но мы лучше подготовились: передали материалы в комиссию, которая составляла речь Брежнева (отчетный доклад). Я заинтересовал почти всех членов комиссии, самый главный из тех кто готовил речь, - Цуканов - съездил в институт к Данильченко, после чего он обещал наши предложения проталкивать. Вначале хотели их включить в речь Брежнева на Октябрьском (1980) пленуме ЦК КПСС, потом пытались включить в отчетный доклад, но он оказался и так слишком длинным, пришлось многое выкинуть. Тем не менее в отчетном докладе про вычислительную технику было сказано больше, чем хотели вначале.

Мне посоветовали развернуть кампанию за создание ОГАС в "Правде". Редактор этой газеты, бывший управленец, меня поддержал. И то, что моей статье дали заголовок "Дело всей страны" (статья в "Правде" называлась "Для всей страны". - Прим. авт .), вряд ли было случайностью. "Правда" - орган ЦК КПСС, значит, статью там обсуждали и одобрили.

После статьи в газете "Правда" у ученого появилась надежда, что ОГАС, наконец, станет делом всей страны. Не это-ли заставило тяжелобольного человека держаться и диктовать последние строки?

В этот день к нему в реанимационную палату пришел помощник министра обороны СССР Устинова и спросил - не может ли министр чем-либо помочь? Ученый, только что закончивший рассказ о своем "хождении по мукам", не мог не помнить о той стене бюрократии и непонимания, которую так и не сумел протаранить, пытаясь "пробить" ОГАС. "Пусть пришлет танк! " - гневно ответил он, обложенный трубками и проводами от приборов, поддерживающих едва теплящуюся жизнь. Мозг его был ясен и в эти тяжелые минуты, но терпению переносить душевные и физические муки уже приходил конец...

История подтвердила, что слова В.М. Глушкова о том, что советская экономика в конце 70-х годов столкнется с огромными трудностями, оказались пророческими.

До конца жизни он оставался верным своей идее создания ОГАС, реализация которой могла бы спасти хиреющую экономику. Может, он был безнадежным мечтателем? Ученым-романтиком? История еще скажет свое последнее слово. Отметим лишь, что "отрицатели" его идей на Западе пошли его путем и сейчас не стесняются ссылаться на то, что осуществляют его замыслы. Выходит, прав был ученый, говоря о причинах обрушившейся на него критики в зарубежных средствах информации!

Его рассказ о борьбе за создание ОГАС - это обвинительный акт в адрес руководителей государства, не сумевшим в полной мере использовать могучий талант ученого. Если бы только Глушкова! Нет сомнения, что это одна из важных причин, по которым великая страна споткнулась на пороге XXI века, надолго лишив миллионы людей уверенности в завтрашнем дне, в достойном будущем своих детей, веры в то, что они жили, живут и будут жить не зря.LOR="#000099">

Наличие планового хозяйства в бывшем СССР позволило создать самую эффективную систему управления экономикой. Понимая это, В.М. Глушков и сделал ставку на ОГАС. По оценке специалистов, существовавшая в СССР система управления была втрое дешевле американской, когда США имели такой же валовой национальный продукт. Неприятие ОГАС было стратегической ошибкой нашего руководства, нашего общества, так как создание ОГАС давало уникальную возможность объединить информационную и телекоммуникационную структуру в стране в единую систему, позволявшую на новом научно-техническом уровне решать вопросы экономики, образования, здравоохранения, экологии, сделать доступными для всех интегральные банки данных и знаний по основным проблемам науки и техники, интегрироваться в международную информационную систему.

Реализацию ОГАС в годы жизни В.М. Глушкова могла бы вывести страну на новый уровень развития, соответствующий постиндустриальному обществу.

Помешали созданию ОГАС "некомпетентность высшего звена руководства, нежелание среднего бюрократического звена работать под жестким контролем и на основе объективной информации, собираемой и обрабатываемой с помощью ЭВМ, неготовность общества в целом, несовершенство существовавших в то время технических средств, непонимание, а то и противодействие ученых экономистов новым методам управления ". (Из письма, полученного автором от Ю.Е. Антипова.)

Можно соглашаться и не соглашаться с одним из ярких представителей командно-административной системы, сторонника Глушкова в борьбе за ОГАС, но ясно одно: Глушков был безусловно прав, ставя задачу информатизации и компьютеризации страны. Но в тех условиях он не мог что-либо сделать без крупномасштабного решения правительства и ЦК КПСС, которое и стало барьером на его пути. Ясно и то, что ученый опередил время: государство и общество не были готовы к восприятию ОГАС. Это обернулось трагедией для ученого, не желавшего смириться с непониманием того, что для него было абсолютно очевидным.

Утром 30 января на глазах у находившихся в палате И.А. Данильченко и Ю.А. Михеева голубые всплески на экране монитора, фиксировавшего работу сердца, вдруг исчезли, их сменила прямая линия, - сердце ученого перестало биться...

Для заключительной оценки личности В.М. Глушкова лучше всего подходят слова президента Национальной академии наук Украины Б.Е. Патона:

"В.М. Глушков - блестящий, истинно выдающийся ученый современности, внесший огромный вклад в становление кибернетики и вычислительной техники в Украине и бывшем Советском Союзе, да и в мире в целом.

своими работами предвосхитил многое из того, что сейчас появилось в информатизированном западном обществе.

Виктор Михайлович обладал огромными разносторонними знаниями, а его эрудиция просто поражала всех с ним соприкасавшихся. Вечный поиск нового, стремление к прогрессу в науке, технике, обществе были замечательными его чертами.

В.М. Глушков был подлинным подвижником в науке, обладавшим гигантской работоспособностью и трудолюбием. Он щедро делился своими знаниями, идеями, опытом с окружающими его людьми.

В.М. Глушков внес большой вклад в развитие АН Украины, будучи с 1962 года ее вице-президентом. Он существенно влиял на развитие научных направлений, связанных с естественными и техническими науками. Велик его вклад в компьютеризацию и информатизацию науки, техники, общества.

Виктора Михайловича смело можно отнести к государственным деятелям, отдававшим всего себя служению Отечеству, своему народу. Его знали и уважали люди во всех уголках Советского Союза. Он не жалел сил для пропаганды достижений науки, научно-технического прогресса, общался с учеными многих зарубежных стран. Его работы и достижения руководимого им Института кибернетики АН Украины были хорошо известны за рубежом, где он пользовался заслуженным авторитетом.

Xopoшo понимая значение укрепления обороноспособности своей страны, В.М. Глушков вместе с руководимым им институтом выполнил большой комплекс работ оборонного значения. И здесь он всегда вносил свое, новое, преодолевая многочисленные трудности, а иногда и простое непонимание. Он действительно болел за страну, ей и науке отдал свою замечательную жизнь.

Проблемы научного устройства общества волновали ученых не одно столетие. Издавна люди пытались понять его суть. Над этим бились величайшие умы, в ходе этого появлялось множество гипотез, теорий, утопий. В процессе того, как стихийно изменялись общественные отношения, изменялись и представление о них. Задачей мыслителей всех времен было установление господства разума над стихийностью действий человека или хотя бы понимание природы этих действий. К сожалению, и сегодняшние общественные отношения можно охарактеризовать как стихийные, несмотря на то, что существует целый ряд наук, описывающих их. Основной недостаток в том, что они лишь описывают уже сложившиеся отношения, при этом используя устаревшие научные методы. Отличие настоящей прогрессивной науки в том, что она может дать не только описание, но и логическое объяснение причин явлений исходя из их сути, соответственно дать прогноз — куда и как развиваться, исходя из того, как будет лучше с точки зрения развития общества в целом, а не отдельных групп людей или стран.

Уже давно ученые пришли к тому, что невозможно правильно организовать жизнь людей в обществе, не организовав правильно экономику. Современная экономика строится на основании закона спроса и предложения на рынке. В каждом единичном случае все как будто происходит по воле людей, но если взять не двух людей, а больше, то договориться им всем будет сложнее, поэтому мера обмена товара — цена — будет устанавливаться как среднее. От отдельного человека, как и от целой группы уже ничего не зависит — цена становиться сверхчеловеческой силой, которая управляет их поведением на рынке. Узнать нужное количество продуктов заранее невозможно, люди выпускают товар на рынок наугад. Поэтому, если взять масштаб страны, сознательно управлять экономическими процессами становится вовсе невозможно. Что могут сделать люди в этом случае — это, установив закономерности, пытаться не нарушать баланс спроса и предложения, чтобы продуктов производилось ровно столько, сколько нужно. И, может быть, это и удавалось бы, но человечество производит столько всего, что узнать необходимое количество товаров не представляется никакой возможности. Даже несмотря на то, что огромные усилия предприятий и корпораций направлены на расчет и прогноз, мир все сильнее страдает от периодических кризисов перепроизводства. Необходимость в научных методах чувствуется все острее.

В ХХ веке вместе с развитием ряда фундаментальных наук возникла новая междисциплинарная наука — кибернетика. Ученые-кибернетики поставили своей целью сформировать принципы научной организации управления в обществе благодаря правильному обмену информацией. Отцом-основателем кибернетики считается американский ученый Норберт Винер. Он очертил основные принципы этой науки, но особого развития в США кибернетика не получила. Из всего многообразия сторон этой науки должное развитие получила лишь разработка и производство компьютеров.

Наибольший вклад в развитие кибернетики внес наш соотечественник Виктор Михайлович Глушков. Более двадцати пяти лет он был руководителем крупнейшего научного центра по кибернетике и вычислительной технике — Института кибернетики АН УССР. Под его руководством было создано несколько поколений вычислительных машин, которые в свое время являлись лучшими мировыми образцами. Но главным делом его жизни было создание автоматизированной системы управления экономикой (ОГАС).

Такую задачу поставило правительство исходя из экономических трудностей начала 60-х годов. Особенностью советской экономики было то, что рыночные механизмы были ограничены и для эффективного управления требовалось надлежащее планирование на основе математического расчета. Чем больше росла советская экономика, тем сложнее было вести расчеты. Естественно, это касалось не только СССР, но там, где средства производства находятся в частной собственности, управление в рамках экономики в целом было в принципе невозможно из-за коммерческой тайны, которая делает невозможным получение необходимой расчетов оперативной информации.

Глушков на этот счет говорил, что общество за свою историю пережило два кризиса управления, т. н. "информационных барьера". По началу проблем не было: материальная база была скудная из-за примитивных орудий труда, соответственно и деятельность человека была примитивная. "Первый информационный барьер" возник в условиях разложения общинно-родового хозяйства вследствие развития орудий труда. Решением проблемы стало возникновение товарно-денежных отношений и установление иерархической системы управления, когда старший начальник управляет младшими, а те уже — исполнителями. Попросту говоря, появилось разделение труда и обмен между отдельными производителями.

Начиная с 30-х годов двадцатого столетия, считает Глушков, становится очевидным, что наступает "второй информационный барьер", когда уже не помогают ни иерархия в управлении, ни товарно-денежные отношения. Причиной такого кризиса оказывается невозможность даже множеством людей обеспечить управление экономикой. Виктор Михайлович говорил, что в 30-х годах для решения проблем управления нашим тогдашним хозяйством требовалось производить порядка 1014 математических операций в год, а в средине 70-х — уже примерно 1016. Если принять, что один человек без помощи техники способен произвести в среднем 106 операций, то есть 1 миллион операций в год, то получится, что необходимо около 10 миллиардов человек, для того, чтобы экономика оставалась хорошо управляемой. Единственный выход — использовать для обработки экономической информации электронно-вычислительные машины (ЭВМ), которые и быстрее, и точнее человека.

Естественно, предполагались не просто компьютеры, а сеть компьютеров в масштабах всей страны — прототип Интернета, а точнее сеть, функционально намного шире, где современный Интернет был бы лишь одной из составляющих.

К середине 1964 года Глушков разработал эскизный проект ОГАС. Предполагалось, что вся производственная информация прямо с предприятий, имеющих автоматизированную систему управления (АСУП), будет поступать в управляющие системы регионов (РАСУ) и далее — отраслей (ОАСУ). Сеть должна была объединить 100-200 крупных вычислительных центров в промышленных городах и экономических центрах. Оттуда обработанная информация поступала в единый общегосударственный центр. С помощью механизмов обратной связи осуществлялся контроль исполнения и постоянная корректировка управленческих решений. Т. е. система легко работала в условиях постоянного изменения производственной среды и могла сама проводить корректировки решений в простых ситуациях. На практике это привело бы к постепенному переходу рычагов управления от бюрократического аппарата к более продвинутым "органам". Ведь электронная машина и решения принимала бы быстрее, и просчитывала намного больше вариантов, и не спешила бы домой в конце рабочего дня, и не делала бы ничего "по блату". Кроме простого ускорения обработки информации, это давало возможность просчитывать наперед все потребности производства и оптимизировать усилия и средства.

Учитывая огромные скорости вычисления, процессом производства можно было управлять в реальном масштабе времени, "на ходу" устраняя ошибки и недоработки. Для рыночной экономики эта задача неразрешима. Например, по подсчетам известного кибернетика Стаффорда Бира еще в начале 70-х годов для того, чтобы узнать результат каких-либо действий правительства в экономике, нужно было ждать 9 месяцев — такой средний срок получения экономических показателей и обработки их бюрократическими инстанциями. Поскольку механизмы рыночной экономики очень запутаны, то результат можно увидеть лишь по тому, какой в конечном итоге будет прибыль. Но и прибыль показывает реакцию на всю совокупность действий и решений, а не на какие-то конкретные. Поэтому действовать приходится часто "вслепую". А вот для экономики, построенной по научному типу, мерой служит не прибыль, а точный расчет.

Глушков предложил ввести электронные деньги на 20 лет раньше чем на Западе. Они для расчета с населением в "переходной" период логически взяли бы на себя функции "живых" денег и постепенно вытеснили бы их. Таким образом, наука вытесняла рыночные методы. Найти конкретную техническую реализацию для осуществления расчета каждого отдельного человека с государством и с другим человеком в повседневной жизни без денег — дело не сложное. Например, сейчас почти у каждого человека есть мобильный телефон. Технически очень просто осуществить, чтобы можно было управлять своим электронным счетом со своего мобильного телефона из любого места, где есть покрытие. В таком случае необходимость в кошельке отпадает сама собой.

Огромное преимущество перед западными странами состояло в том, что у нас была плановая экономика, была государственная собственность, не было конкуренции и коммерческой тайны, что позволяло объединять усилия, легко собирать и обрабатывать информацию для разумного управления экономикой. Этот же факт наполнял феномен электронных денег совершенно иной сущностью, чем в западных странах. Просчитанный с помощью ЭВМ научно обоснованный прогноз мог плавно превращаться в государственный план, выполнение которого с помощью той же самой системы сбора и автоматизированной обработки информации можно было в деталях контролировать в режиме реального времени и на ходу вносить коррективы, как в планы, так и в ход их исполнения.

Здесь нужно сделать оговорку, дабы избавится от лишних иллюзий и заблуждений касающихся ОГАС. Никто не считал ОГАС панацеей, и не думал, что введение системы сразу же решит все экономические проблемы. Тем более никто не думал, что машина будет управлять вместо человека. Машина, по словам Глушкова, это только инструмент, который многократно усиливает человеческие возможности в области управления. Благодаря ОГАС руководители всех уровней имели бы возможность всегда получать свежие, точные и своевременные данные, а уже на основе их принимать решения. Также система упрощала управление, посему начальников требовалось не так много — это позволяло значительно сократить, а позже и вовсе отказаться от бюрократии.

К сожалению, в 1965 году проект был отклонен правительством — посчитали, что он требует слишком много средств и можно обойтись без него, частично усилив рыночные методы управления государством. На что Глушков ответил, что к середине 80-х СССР ожидают большие экономические трудности. Его прогноз полностью оправдался.

Развитие кибернетики на этом не прекратилось, но она утратила свою главную цель — помочь обществу научно организовать свою жизнь. ОГАС был введен лишь частично — в виде автоматических систем управления на предприятиях. Но частичные методы проблемы не решили.

Тем не менее, Виктор Михайлович продолжал развивать свои взгляды. Например, такая проблема: как вычислить потребность в том или ином товаре? В рыночной экономике это можно узнать по соотношению спроса и предложения. А если взять ту же рыночную экономику, но в более зрелом виде — в виде монополий и корпораций, то там на этот закон уже не ориентируются. Нет разных производителей, есть один производитель и много потребителей с разными вкусами. Если все делать конвейерным способом, то продукт получается однообразным. С другой стороны, конвейерный способ наиболее эффективный. Как же быть, где "порог конвейерности"? Оказалось, что и эта проблема легко решается. Например, французская фирма "Рено" уже тогда больше половины автомобилей делала по индивидуальным заказам. Хотя "порог конвейерности" при этом был очень высокий. Просто на конечной фазе непосредственно узнавали, какая окраска угодна будущему владельцу, какая обивка, какие особые мелочи. С помощью системы, подобной ОГАС, можно узнавать потребность в любом товаре, и не производить лишнего. А если бросать товар на рынок в надежде, что кто-нибудь купит — это огромное расточительство.

Большое внимание Глушков уделял прогнозированию. Для составления научно-обоснованного плана, говорил он, необходимо создание многовариантной гипотезы, в которой даются оценки относительной важности различных конкретных целей, а также времени и ресурсов, которые понадобятся для их достижения. Точный прогноз невозможно просчитать без компьютера, но компьютера самого по себе мало. Он должен быть связан с прогнозируемым процессом, для того, чтобы постоянно получать информацию. Чем быстрее и чаще — тем точнее будет прогноз. При этом желательно, чтобы учитывались все обстоятельства, влияющие на процесс. Например, нужно построить современный завод. Строительство рассчитано на 5 лет. Для эффективного строительства нужно учитывать многое: и материалы, и транспорт, и наличие средств, рабочей силы, усовершенствование технологий за эти 5 лет. Никакой директор, даже с огромной командой менеджеров, этого не сделает так, как автоматизированная система ЭВМ. Но для расчетов нужно своевременно получать всю необходимую информацию, следовательно, те органы, которые отвечают за материалы, транспорт, рабочую силу, технологии — должны давать вовремя эту информацию, т. е. тоже быть автоматизированными и соединенными в одну сеть. Это позволит сделать объект и быстрее, и надежней, и дешевле. Здесь прогноз составляется не на домыслах, и даже не на мнениях экспертов, а на математических расчетах, что намного надежней. Между таким прогнозом и планом практически нет разницы. Не зря профессионалы говорят, что лучший прогноз — это план.

Всем известно, что мир постоянно изменяется, следовательно, мы должны быть готовыми к этому. Человечество должно так организовать свою деятельность, в т. ч. и производственную, чтобы постоянно учитывать изменения, предвидеть их — значит строить свою жизнь сознательно, а не полагаться на удачу. Правильно организованная экономика позволяет устранить пережитки периода экономической стихии и перешагнуть "второй информационный барьер". Это значит — правильно распределить и ресурсы, и время человека, не тратить их впустую, тратить на развитие человека как личности, а не как винтика большого механизма.

Экономика, построенная не по научному типу, в прямом смысле становится опасной для людей. Производится и предлагается на рынок фиктивный товар — товар, который предназначен для утоления несуществующей потребности. В итоге — производятся ненужные потребности, потом они сполна удовлетворяются, и все это делается лишь с одной целью — стимуляции рыночной экономики. Иначе она не будет функционировать. В итоге на сегодняшний день не более 30% товаров соответствуют базовым потребностям человека, а все остальные товары удовлетворяют ненужные потребности. Например, производство оружия создает потребность в войне. Торговля оружием, как известно, наиболее прибыльная в мире. Человек разумный превратился в Человека потребляющего, и это не только моральная проблема. Чтобы одни потребляли без меры, другие должны заниматься рутинным изнуряющим трудом, в глубине души надеясь стать такими же потребителями. И для одних, и для других это происходит в ущерб творчества и развития своих способностей.

Развитие новых экономических идей тормозится тем, что существующая экономика и экономическая теория объявляются единственно правильными, вечными и неизменными. Тот суррогат экономической теории, который дается в вузах под названием "экономикс" давно устарел. На смену ему должна прийти современная экономическая теория, основанная на новейших достижениях науки и техники, критически относящаяся к каким-либо "вечным истинам". Мир изменяется ежесекундно, поэтому принцип развития должен быть положен в основу новой экономики.

Уже сегодня управление внутри крупных корпораций строят не на основе товарно-денежного обмена, а на научных принципах, на основе применения автоматизированных систем учета и контроля производства. Корпорации гораздо эффективнее, чем более мелкие формы собственности, однако они — только этап к дальнейшему обобществлению, к установления научно-обоснованного способа производства и распределения в масштабах всего общества. Будущее без новых экономических отношений между людьми — это не будущее, это затянувшееся прошлое. Поэтому уже сейчас нужно изучать и развивать принципы экономики будущего.