Что случилось с сыном академика келдыша. Келдыш о М.В.Келдыше

-- [ Страница 1 ] --

Сергей Новиков: Мои Истории.

История первая: Семья Новиковых-Келдышей и 20 век.

Введение: Мои Истории.

отца–старообрядка.

Стабилизация. Образование семьи Новиковых–Келдышей.

Семья Келдышей.

Берия и выборы в Академию.

Эволюция МГУ в позднем СССР.

Берия и Сталин. Перед войной. Троцкий.

Война и последующий период. Сталин и создание Израиля. Гулаг.

Конец Сталина и убийство Берии.

Правление Хрущева. Заговоры. Наука. Экономика.

Комментарии:

Дело Лузина Виноградов и Лейферт, травля Гюнтера.

Петя Келдыш.

Секретарь Октябрьского райкома Тюфаева, Федька Дубовицкий.

Келдыш и Виноградов: история институтов, выборы в Академию.

Возрождение ВАКа и Стекловки в 1980х, Стабилизация Московского Математического Общества.

Урысон и Чаплыгин, Общая Теория Относительности.

Лаврентьев и физики.

Нападение на физиков. Дискуссии о трещинах и об учебниках.

Брежнев выбирает физиков:

Назначение А.П.Александрова Президентом Академии.

Киров, его моральное разложение и смерть.

Смерть Сталина и первые анекдоты.

Жданов и травля интеллигенции. Смерть Жданова (Убийство?) Уровень уважения к военному министру Василевскому.

Аналогия между смертями Берии и Елены Троянской.

Хрущев и Жуков на фронте.

Пленум ЦК и Жуков.

Встреча Хрущева с Интеллигенцией в 1961г.. Брежнев–единственный член Политбюро, который вежливо и первым здоровается с людьми.

Список литературы.

Дополнение 1: К истории мордобития Колмогоров-Лузин.

Комментарии С.П.Новикова.

Дополнение 2: Период 1960-1970х. Защита Бухштабера (1980).

Мои первые работы и старшие ученики (1959-1971).

1970е годы: Современная Математическая/Теоретическая Физика и Институт Ландау.

Конец 1970х и защита Бухштабера.

Дополнение 3: Начало 1980х и Позднейший Период.

Топология, Риманова и Алгебраическая Геометрия в Современной Математической Физике.

Жизнь и Работа в Америке.

Введение. Мои Истории. Мне исполняется 73 года. Родившись в знатной научной семье математиков, я затем провел в этой науке всю свою жизнь. Громадную роль в моем кругозоре (особенно математиче ском) сыграло тесное общение с кругом физиков-теоретиков Института Ландау, к которому я примкнул в 1970г. Это стало возможно только по сле ряда лет изучения этой замечательной науки. Я был свидетелем (а в ряде случаев и участником) многих интереснейших событий академиче ского сообщества, особенно физико-математического, – во всяком случае с точки зрения круга людей, живущих в так называемой интеллектуаль ной среде. При этом мое воспитание, положение, опыт и личные связи дали мне возможность знать и понимать суть происходящего гораздо лучше, чем многие мои коллеги и друзья. Некоторые из этих событий я уже описал и опубликовал– см мой сайт www.mi.ras.ru/snovikov, раздел publications (в конце). Я старался, однако, в ряде случаев не делать ши рокую рекламу своим рассказам: они содержат нередко весьма острые моменты, неблагоприятно характеризующие моральное лицо людей, о которых уже сочинены биографии наподобие житий святых. Мои дру зья говорили мне: У Вас есть интересные рассказы на 200 часов, а Вы пока написали на 10-20. Вам надо все это записать. Наконец-то я на это решился. Здесь представлена первая история, посвященная, в основном, моей семье. Процесс подготовки окончательного текста был многосту пенчатым: я давал людям промежуточные версии и просил их указывать мне неточности, если они их замечали. Затем я правил текст, вносил по правки, делал вставки. Это, несомненно, отразилось на его стиле.

Мой отец. Происхождение и юность. Ранний большевизм.

Несколько слов о своей семье: Мой отец Петр Сергеевич Новиков (1901-1975)– знаменитый математик, прославившийся способностью ре шать необыкновенно трудные задачи. Его знаменитые работы (хроноло гически) относятся к Дескриптивной Теории Множеств, Обратной За даче Ньютоновской Гравитации, Математической Логике, Теории Алго ритмов и Комбинаторной Теории Групп. Он происходил из московской купеческой семьи: его прадед купец Подьяков разорился, но пятеро сы новей снова нажили имущество, строя православные церкви в районе рек Керженец и Ветлуга, вероятно, после изгнания оттуда старообряд ческих учителей. Их (сыновей) прозвали там "Новики". Они вернулись в Москву. Их дети уже были Новиковы. Из них Сергей Новиков– мой дед, потерял все имущество с приходом большевиков (1917). Его старший сын (мой отец) был взят в Красную Армию из Университета, младший сын (Борис) тоже, но позднее. Он застрелился в армии. Видимо, его психика не пережила трудностей тех "окаянных дней"1. Отец же служил в Та ганроге, где армия исполняла роль полиции. Он рассказывал забавные вещи.

Поступил к ним новобранец – новый "полицейский". Он был профес сиональным нищим. Было голодновато. Новый член отделения предло жил такую идею: Пусть поочередно кто-то ведет его по городу, заходя в дома с такой версией: "вот, нам нечем кормить арестанта. Подайте ему, если можете, чего-нибудь поесть". Потом он делился пополам с поводырем этого дня. Пришла очередь и отца. Приходят в один дом, и он с ужасом видит, что здесь живет семья их офицера ("комроты").

Но ничего, пронесло: самого не было дома, а жена что-то дала. Боро лись они там, в основном, с самогоноварением–отчасти путем распи Это слова Бунина тия.

В 1922 году отец устал ждать и дезертировал подобно многим то гда. Все отделение его собирало: "Петя уходит учиться". Он вернулся в Москву, в Университет, на ФизМат. Временами его вычищали среди лиц непролетарского происхождения, – но кампания стихала, и он возвра щался. Бывали и облавы на дезертиров, скрывались в Александровском саду. Наконец, его поймали и сдали под суд. Друзья ему сказали, что большевики любят таланты. Есть профессор, который всем готов по мочь. (Узнать бы, кто это был?). Попроси его, он даст блестящий отзыв.

С ним и иди в суд. Так отец и сделал. Дали 3 года условно, из армии отпустили. Сразу после смерти Ленина новая власть первыми указами отменила "Сухой Закон"и все судимости по дезертирству. Кстати, то гда ходил стишок про Ленина: "Было у него 3 сына, Сталин умный был детина, Рыков был и так и сяк, третий вовсе Рудзутак". В ответ на "Ле нинский набор"в Партию по призыву ЦК, поговаривали о "Ленинском Наборе"в тюрьмы за фразу: "Ленин умер, ну и хрен с ним,– Троцкий будет". А я скажу: Так и надо этим ленинцам за глупость.

В эти годы, когда брат застрелился и их отец умер от горя, он остался со своей матерью.

Наступил НЭП, жить стало легче. Весь этот период везде висели портреты–Маркс, Ленин, Троцкий. Ссора двух вождей началась в 1921 1922гг. Революция Ленина-Троцкого обошлась нашему народу за период 1917-1922гг. в 10 миллионов жизней, не менее. За разрушением всего по рядка и экономики, гражданской войной, всеобщим голодом, военным коммунизмом и массовыми болезнями последовали восстания, которые жестоко подавили. Антоновское восстание крестьян Тухачевский залил газом. Восстание Кронштадского гарнизона их особенно напугало, Ленин и Троцкий решили сманеврировать и временно вернуться к рыночной экономике, ввели НЭП. Ободрали позолоченные крыши церквей и со здали твердый рубль. Красноармейцы распевали песенку: ”Ленин Троц кому сказал, пойдем Лева на базар, купим лошадь карию, накормим пролетарию”,– рассказывали мне в юности люди старшего поколения, свидетели событий. В результате расхождений с Лениным в 1921-22гг.

Троцкий оказался изолирован среди большевистской верхушки. После последовавшей вскоре смерти Ленина Троцкий пал. Известный монар хист Шульгин тайно приезжал в СССР на поиски следов исчезнувшего сына. Я читал его книги с описанием этих визитов. В книге "Москва, 1925 год"он приводит такой антисемитский белогвардейский стишок на смерть Ленина: "Под вой гудков и плач жидков хоронят нового мессию.

И благодарная Россия под звуки пушек и мортир спустила Ленина в сортир."Кстати, мавзолей был сначала деревянный. Как говорят, был факт затопления его сточными водами. Говорят также, что Патриарх (Тихон?) сказал: "по мощам и елей."Наверное, это ему дорого обошлось.

После смерти Ленина евреев понемногу стали вытеснять, начав с вер хов большевизма. Этот процесс был долгим. Вытеснение их из каратель ных органов было завершено в 1949г., в период борьбы с космополитиз мом. Большевики распространили ложную информацию, что это они дали равные права евреям и другим народам. На самом деле равные пра ва дала Февральская революция. Немало евреев– меньшевиков и эсеров– было выбрано, например, в Учредительное собрание в 1917г.. Большеви ки разогнали его, у них было всего 13 процентов голосов. Правдой яв ляется то, что Ленин и Троцкий, вскоре после Октябрьского перево рота, в 18 г. призвали ”народы, угнетавшиеся при царизме” к участию во власти. Латыши, китайцы (их было много в России, потом Ста лин выселил), еврейское местечковое сообщество, кроме богачей и рав винов, как говорили мне друзья-евреи, ряд других этнических групп–все поперли в комиссары, в идеологические и карательные органы,–в ЧК, Реввоенсоветы... Это была большая сила. Мой ученик Андрей Маль цев сделал интересное историческое наблюдение. Обратите внимание, что добровольный, по-большевистски патриотический, выход на рабо ту вместо отдыха, назвали тогда Субботником. Почему? Ведь хри стиане всегда работали в Субботу. Ответ прост. Видимо, это был ориентир на евреев-большевиков, символ того, что они отрекаются от своих раввинов и идут с большевиками. В наше время позднего больше визма источник этого смысла забылся, часто Субботник уже назы вали Воскресником. Белые-дворяне видели большевистскую власть как еврейскую. Мой друг, еврей ортодокс, выражал мне как-то огорчение, что там было много евреев. Но на самом деле их позвали, все обещали:

”Это–Ваша власть...”–они и побежали, как и должно быть. А потом, на следующих этапах, начавшихся после смерти Ленина, их выкинули.

Тем, кто думает, что Сталин не марксист вследствие антисемитиз ма, хочу сообщить следующее: Я сам читал в еврейской энциклопедии под редакцией барона Гинзбурга (1913г.) полемику еврея-марксиста с двумя статьями Маркса, где были антисемитские высказывания. Не буду здесь обсуждать детали их содержания.

Мать отца–старообрядка.

После революции мать отца открылась как старообрядка, при царе скрывала. Она не жила с семьей сына после его женитьбы в 1934г., хотя, как говорили, примчалась и дала мне имя в честь деда. Перво родного внука она упустила: наша мать назвала его Андреем. Однако, в эвакуацию в Казань отцу все-таки удалось ее забрать в знаменитый день 16 Октября 1941г.: всю Академию (да и Москву) эвакуировали, все бежали на Восток. Отец со своей матерью приехали на несколько дней позже. Говорят, Колмогоров помог поднести меня к поезду, посадить всю нашй семью. Добравшись до Казани, мы жили 2 года в одной комна те там. Она имела отдельную от нас посуду и молилась в углу. Умерла там же в 1942г.. Татарин-могильщик написал "умырла"на ее могиле, как сейчас помню раздражение отца. Эта могила затерялась. После ее смерти наша мать случайно нашла ’камушки’, зашитые в швы одеж ды. Это чудо спасло отца: Как раз в это время хирург соглашался де лать ему сложную операцию желудка только, если его смогут откор мить после операции хорошей едой, и денег не было. Камушки спасли, да и опухоль оказалась доброкачественной. С нами поехала в Казань домработница Луиза Ивановна, взяв с собой внучку-сироту Соню 16-ти лет. Они жили с нами в этой же комнате все 2 года эвакуации. Луиза Ивановна была родом из Прибалтики, она всех, кроме Сони, потеряла.

Она меня обожала. После Войны энергичная Соня быстро встала на ноги, вышла замуж за офицера и забрала бабушку. Они жили в ма леньком доме на берегу Москвы реки, примерно напротив кинотеатра Ударник со стороны, где Музей Изобразительных Искусств. Ежегодно здесь шел весной Можайский Лед, и часто берега затопляло. Потом к началу 1950х. сделали высокую набережную, и затопления кончились.

Луиза Иванна брала меня к себе по воскресеньям, наверное, класса до 5-го. Первый муж Сони Валентин показывал мне, как чистить писто лет. Луиза Иванна умерла, когда мне было 19 лет. Это были первые похороны, в которых я участвовал. Соня меняла мужей, стала остепе ненным научным работником, кажется, в педагогике. Она поддержи вала тесный контакт с семьей Андрея, но своей глупостью сослужила им не очень хорошую службу после смерти Андрея с женой.

Начало научной деятельности отца и матери.

Начав успешно в семинаре Лузина вместе с моей матерью, они попа ли в аспирантуру в 1927г.. Это был первый год когда новых аспирантов не послали за границу. Старые продолжали еще ездить–кстати, отнюдь не на деньги большевиков. Платил Рокфеллер и другие меценаты. Про цесс построения железного занавеса начинался постепенно. Новый этап интенсивной революции наступил в 1929г.. Это ничто иное, как "пер манентная"революция, идущая согласно учению Троцкого;

Сталин уни чтожил Троцкого и сменил терминологию, но безусловно верил в его теорию, как показывают факты. Он реализовывал ее кровавые стороны, скрытые за красивыми общими формулировками, с холодной рассчетли востью. –Коллективизация, Процессы над интеллигенцией. Прием в ВУ Зы только "Парттысячников". Преподавание безграмотым людям по 8 ч асов в день–надо же работать "как рабочие". Так продолжалось до года, когда был особо жуткий голод в деревне. Отец говорил мне, что трупы можно было видеть иногда прямо из поезда, особенно на Украине и в других сельскохозяйственных районах. Вряд ли этот период обошел ся суммарно стране менее чем в 10 миллионов людей. Надо добавить к жертвам, как сейчас говорят, голодомора, еще переселенных в труднопе реносимые условия кулаков и подкулачников, умиравших там постепен но, а также загадочно исчезнувшие миллионы беспризорников. Широ ко разрекламированные тогда детские приюты создавались под эгидой НКВД. О них были написаны яркие нравоучительные произведения и сняты блестящие фильмы, но вряд ли до 1935 г приюты вмещали более нескольких десятков тысяч. Никто не знает, куда сироты, заполнявшие дно городов, внезапно делись.

Отец попал в Институт Стеклова, переехавший из Ленинграда в г., видимо, рекомендованный Лузиным. Он сделал тогда свои первые бле стящие работы по сверхмодной тогда Дескриптивной Теории Множеств (ДТМ). Ею увлекались Лузин, Колмогоров, Канторович, фон Нейман и ряд других звезд. Колмогоров, будучи по общему мнению первым ма тематиком Москвы, был по-детски ревнив. Лузин и другие завистники (вроде Виноградова) не пускали Колмогорова даже в член-коры. Одна ко, его выбрали сразу в академики голосами физиков в 1939г.. При этом Лузин дразнил Колмогорова: "А у Пети Новикова сильнее теоремы по ДТМ, чем у Вас". Колмогоров хотел быть первым "во-всем-во-всем". Он невзлюбил моего отца, который кстати его обожал. Возможно, осознавая свою несправедливость, Колмогоров позднее относился ко мне исключи тельно хорошо. Лузин же, которому так нравились работы П.Новикова, не постеснялся одну из них украсть: тот пришел к Лузину с теоремой.

Лузину она так понравилась, что он послал заметку в Comptes Rendus за подписью себя одного, за спиной автора (см. Комментарии н 1 о травле Лузина).

П.Новиков защитил первую докторскую диссертацию по математике в СССР. Это было в 1935г.. Они с матерью молились на образ Лузина до конца жизни. После похорон отца я спросил Л. Люстерника, его дру га: "Почему Вы все так молились на Лузина? Мой отец и работы самые лучшие сделал, освободившись от его влияния". Тот ответил: "Вы сей час уже не поймете. Лузин научил нас любить математику."Любопытно, что на каком-то семейном сборище уже в 70х гг я спросил о Лузине из любопытства Мстислава Келдыша,– отнюдь не дружественного мне в общественно-математических делах, высокопоставленного брата моей матери (см ниже о роде Келдышей). Он был на 10 лет моложе, очень талантлив и начинал у Лузина, к которому привела его старшая сестра.

Он презрительно сказал о лузинских лекциях: сплошное кривляние. Как видите, за 10 лет очарование Лузина размагнитилось.

Стабилизация. Образование семьи Новиковых-Келдышей.

В 1935 г. Сталин приказал нормализовать образование. Тогда же в 1934 отец женился на моей будущей матери, Людмиле Всеволодовне Кел дыш (1904-1976). Она была очень хорошим математиком, специалистом по ДТМ. Позднее она и ее ученики внесли значительный вклад в Гео метрическую Топологию.

У нее уже был сын Леонид Келдыш, 1931 года рождения. Его появле ние на свет вызвало резкую реакцию старомодного деда, требовавшего соблюдения дореволюционной морали. У роддома ее встретили мать и подруга Наташа, которая вскоре стала Натальей Михайловной Рашев ской, женой геометра П.К.Рашевского. Она покинула дом родителей, не имела их поддержки, хотя ее мать Мария Александровна Келдыш ста ралась это сгладить.

Биологический отец Леонида Веня Грановский, физик из их студен ческой компании, был безответственным бабником. Где-то еще произвел одновременно дочь и там женился. Он предлагал помощь, но она не при няла. Уже тогда проявилась ее редкая сила духа и энергия. Она жила одна в Лосинке, нанимая нянек, растя сына и занимаясь наукой. Нашла талантливого мужа, о котором тоже надо было заботиться, и немало. Он заболел заражением крови. Пенициллина тогда не еще было. Перели вание крови часто не работало из-за несовместимости. Классификация крови была несовершенна. Отцу повезло–переливание сработало, и он выжил.

С тех пор потекла их профессорская жизнь со всеми трудностями во енного периода, чудесными спасениями от болезней, карьерой ученых и педагогов. У них родились дети: Андрей (1936-1986), Сергей (1938–это я), Нина (1942-2002) и Елена (1944) Новиковы. Мать защитила докторскую диссертацию перед войной. На 50-летие отца в 1951г. друзья родителей – семья наследственных художников и скульпторов Домогацких–подарила матери медаль. Она была избражена на медали в виде Нептуна с тре зубцем, вышедшая на сражение с Зеленым Змием.

Член-кором отца выбрали в 1953г., сразу после смерти Сталина. При выборах в член-коры Келдыш подложил ему неприятность: На место по специальности Математика он провел юного 25-летнего Мергеляна, кото рым он тогда восторгался, а отцу записали выборы на место по какой-то специальности, в которой он не работал, на место, на которое он не вы двигался. Отец устроил скандал, отказывался. Его долго уговаривали.

Такие нелегальные штучки были характерны для Келдыша (см ниже).

Слава богу, следы этого исчезли, когда отца выбрали по специальности Математика академиком в 1960г., после знаменитых работ по комбина торной теории групп и теории алгоритмов. Этот цикл он завершил с Адяном к 1967г..

Здоровье он катастрофически начал терять после 1968г., особенно после письма в защиту его бывшего аспиранта Есенина-Вольпина. Его вызвали к Келдышу на ”совещание группы академиков для написание ответа американским математикам”. Выдавливали из него подпись. Осо бенно давил Понтрягин. Как раз тогда он нанялся на грязную работу к Келдышу. Понтрягин безумно жаждал ”управлять ” и раньше, под смех публики орал об этом на собраниях, но не брали. Но тут он, наконец, им стал нужен. Как я считаю, они решили использовать его ”кабанчи ком” в уголовно-сибирской терминологии,– не только, чтобы делать для них грязные дела, но и списывать на него свои. Уже к 1972-73гг. у отца стало слабеть сознание. Последние 2 года его состояние ухудшалось, он ничего не сознавал. Матери было очень трудно. Мы старались помочь, как могли. Дополнительно к этому ее стали травить в Стекловке, уво лили ее лучшего ученика–Лешу Чернавского. Похоже, Виноградов полу чал удовольствие от таких вещей, но сильно злился, что Леша успешно стал судиться со Стекловкой. Советский суд не любил произвола против минимальных прав сотрудников при Брежневе. Пришлось с ним догово риться (сделать deal, как говорят в США). Виноградов взялся за мать.

Несомненно, он угождал настроениям Келдыша. Иначе Виноградов бы не осмелился–он его сильно боялся. Ее убрали на пенсию, демонстратив но вынесли ее стол на ее глазах. Тут как раз и отец скончался в январе 1975г.. Я публично заявил об этих штучках в отношении матери, не стес няясь указал на истинный источник–т.е. на Келдыша. Я тогда уже изу чил его природу, склонную к истерической боязни скандалов и огласок.

Он сразу отступил. Ваньке, видимо, было приказано поумериться: мать восстановили на полставки. Она скончалась годом позже, в 1976г.. У нее через 9 месяцев после смерти отца вскрылся рак желудка в запоздалой форме.

Леонид стал знаменитым твердотельным квантовым физиком. Когда он был еще юным, Грановский хотел с ним встретиться. Леонид ответил, что он такого не знает2. Несчастный Грановский потерял дочь в 1953г.:

она пошла на похороны Сталина и там попала в ситуацию ”Ходынки”, там погибло немало людей. Сам он тоже погиб, но позднее: Его столкнули под поезд метро, как в романе Агаты Кристи. Это случилось в 60х гг.. Лео нид несколько лет возглавлял Отделение Общей Физики и Астрономии Академии Наук СССР (России) после 1987г. и недолго–ФИАН им Лебе дева. Он быстро ушел с директоров ФИАНа, поняв, что не создан для зтой работы, особенно неприятной в трудный для ученых период безде нежья большинства и финансового беспредела верхушки в начале 1990х..

Его взгляды, настроения, информация в 1960х гг. оказали на меня науч ное влияние. Мать жалела, что сохранила ему фамилию Келдыш. Когда ее брат Мстислав стал Президентом Академии, фамилия стала Леони ду сильно мешать. Советская академия никак не поддержала Леонида в начале 1970х, когда за прибор, сделанный на основе Туннельного Эф фекта Келдыша, японцу была присуждена Нобелевская Премия (кстати, эффект был предсказан в дипломной работе Леонида ряд лет до этого).

Никаких попыток нашей академии включить Леонида сделано не было, аналогичных тому, что директор ФИАН Скобельцын сделал для Басова и Прохорова. Поддержка своей академии–необходимое условие–сказал мне много позднее Лев Горьков (кстати, его тоже бывший друг, с кото Об истории рождения Леонида, Грановском, звонке Леониду и гибели его дочери, нам рассказала уже в 1970х Наталья Михайловна Рашевская, подруга матери с юно сти. В ее информации были неточности с датами, как указал Миша Монастырский.

рым вместе он получал Ленинскую премию, выкинул при присуждении Нобелевской премии–Боливар не везет двоих3). М.Келдыш явился к фи зикам на предварительное совещание перед голосованием в член-коры в 1968г.. Эти совещания назывались ”президентские чаепития”, там давали чай. Он сказал, что ему кандидатура Леонида неприятна. Это было вско ре после того, как отец, мать и я (независимо друг от друга) подписали письмо в защиту Алика Есенина-Вольпина, насильственного взятого в психушку. Но Леонид писем не подписывал. Капица ответил, что канди дат обсуждается за его заслуги, и к нему, президенту Келдышу, это не имеет никакого отношения. Леонида выбрали. Позднее были разговоры в Академии, что у М.Келдыша есть талантливый сын–физик. Поэтому, я полагаю, Леонид в международном справочнике ”Who is Who” поместил информацию, что он сын Вениамина Грановского и Людмилы Келдыш.

Академиком Леонида выбрали в 1976г., через несколько месяцев после смерти матери.

Влияние консультаций с Леонидом способствовало среди прочих фак торов принятию мной решения учить Современную Теоретическую Фи зику. Ее математическое здание замечательно своим единством, самосо гласованностью и прочностью, хотя невежды плохо это понимают. Жаль, что мало математиков знает этот единый точный математический за кон мертвой природы. Его надо изучать не менее 10 лет. Да и физики теоретики узкого профиля–это скорее ремесленники, а не ученые. Лан дау был прав: взгляды их не полезны для образования и науки, даже если они и получили раз в жизни неплохой результат в узкой области.

Андрей Новиков хорошо начал в теории чисел студентом Шафареви ча, сделал интересную работу. У него был кризис непонятной природы.

Он ряд лет не мог возродить свои творческие способности. Преподавая на ФизТехе, он стал доцентом и постепенно стал возращаться к творче ской математике, сначала прикладной. Уже после 40 лет Андрей снова обратился к теории чисел, сделал хорошую работу. Видимо, он был собой доволен. Поехал в Ленинград рассказывать свою работу в ЛОМИ, спе циалистам. Андрианов сразу решил, что он хочет защищать докторскую диссертацию, хотя Андрей ничего такого не говорил. Чтобы отмежевать ся, он сразу начал его преувеличенно критиковать: плохо, что нет ариф метических приложений. Работа была сдана в Известия АН. Я спросил Шафаревича, который числился в редколлегии. Он тогда еще считался Это из О"Генри диссидентом. Шафаревич мне сказал: ”Я пойду и узнаю. Они перестали давать мне на просмотр даже работы моих учеников.” Он пошел, взял ра боту и прочел ее. Она ему понравилась. Я спросил его, сколь активна эта область. Шафаревич мне ответил, что хорошая работа здесь бывает раз в 10 лет. Я сказал: А вот Андрианов критиковал ее за отсутствие ариф метических приложений. Шафаревич засмеялся и сказал: ”А это бывает раз в сто лет.” Я понял, что еще немного усилий, и после нескольких публикаций Андрей может представить хорошую докторскую. Судьба не дала ему это сделать. Он вместе с женой погиб в 1986г. в результате семейной трагедии, защищая своих детей–Люду (род. 1964)и Филиппа (род. 1967). В конце 1980х я был в Бонне в институте Макса Планка по Математике у своего старого друга Фрица Хирцебруха. Французский математик, специалист по теории чисел, сказал мне: ”Из людей с такой фамилией я знаю хорошего математика Андрея Новикова.” Нина тяжело психически заболела в 18 лет, внеся особо трагическую струю в жизнь матери. Она умерла в 60 лет, пережив мать на 26 лет. Но все это были годы в больницах с недолгими перерывами.

Лена стала специалисткой во франкоязычной лингвистике, всю жизнь преподавала и преподает французский дипломатам в МГИМО.

Семья Келдышей Семья Келдышей и ее история заслуживают особого внимания. Наи более добросовестно и полно исторические сведения собраны в статье моей тети Веры Всеволодовны Майкопар-Келдыш (см ). Эта статья была написана к 90-летию ее брата Мстислава (1911-1978) и перепечата на в сборнике к его столетию.

Эта семья происходит от Фомы Симеоновича Келдыша, который был православным церковнослужителем низкого ранга в храме в Варшаве (псаломщиком), во второй четверти 19 века. Он женился в 1839г. на Александре Иосифовне Михомлом. Как говорит легенда, она неважно говорила по-русски, с акцентом (интересно бы знать–каким?). Среди их детей был Михаил Фомич Келдыш (ок.1840-1920).4 Он стал военным У Михаила были братья, как мы сейчас обнаружили в интернете. Один из них тоже был медиком, жил в Петербурге, возглавлял какую-то больницу. Мочан, осно ватель Математического Института под Парижем –IHES,– уехал из Красной России в начале 20х гг.. Его семья была (или стала) богатой во Франции. Он был влиятелен в послевоенной Франции как активный участник сопротивления против немцев. Я его хорошо помню в IHES. Ему было около 90 лет, и он любил вспоминать Петербург, врачом, дослужился до генерала. Особенно отличился при завоевании Средней Азии, составил, как утверждают, ценные медицинские записки.

Внешность его на фотографиях не русского типа. Он женился на настоя щей дворянке Н.Н.Брусиловой, кузине знаменитого в будущем генерала Брусилова.

Брусиловский прорыв осуществленный его Юго-Западным Фронтом в 1916 году в Галиции заставил немцев ослабить давление на Верден, где французам было очень тяжело. Немцам надо было спасать Австро Венгрию. Так пишет знаменитый генерал Маннергейм–несомненно, воен ный и политический гений–основатель независимой Финляндии (см ).

Кстати, он был российским генералом, командиром дивизии у Брусило ва. Маннергейм участвовал в этом деле. Там же участвовали комдивы генералы Деникин и Корнилов. Про последнего Брусилов говорил, что он был хорош лишь как командир полка. Брусилов был уже стар в г.: при Николае Втором таланты не имели должной карьеры.

Троцкий взял Брусилова для планировки операций. Его должность– начальник особого совещания при главкоме–я узнал из обращения Лени на, Троцкого, Калинина,С.С.Каменева-главкома и Брусилова с титулом, указанным выше, к солдатам и офицерам Белой Армии в 1920г.. Это было перед штурмом Крыма (см ): ”Переходите на нашу сторону, мы возьмем вас в Армию”. Потом всех расстреляли. После смерти Ленина Сталин арестовал Брусилова, но ненадолго. Видимо, он быстро понял, что Брусилов далек от Троцкого и вообще политики. Его освободили и отпустили умирать в Карлсбад (Карловы Вары). Там он оправдывал ся, писал, что его подпись поставили фальшиво. Несомненно также, что когда Деникин уже был около Москвы в 1919г., взял Тулу, весьма компе тентный военный специалист, знающий Деникина насквозь, спланировал операцию против него.

Кстати, военному-большевику Фрунзе тогда же (1925) помогли уме название Ленинград не признавал, спрашивал меня о своем племяннике известном физике-теоретике Алеше Ансельме. Он как-то сказал моему израильскому другу Ви талию Мильману: Мы хорошо знали семью Келдышей. Мы, караимские семьи, знали друг о друге.– В семье Келдышей это не было известно, видимо, дед скрывал, а может быть, скрывал еще Михаил. У него был в Петербурге брат Николай Фомич, директор медицинской больницы. Они (Михаил и Всеволод) женились на столбовых дворянках из военных семей. Были ли Фома и Александра караимами? Это возмож но. Кстати, разглядывая интернет на фамилию Келдыш, моя жена нашла раввина Вадима Келдыша сейчас в Бердичеве. Его предки нам неизвестны.

реть с помощью врачей. Об этом пишет писатель Пильняк, его за это позже уничтожили. Видимо, Фрунзе ориентировался больше на Троц кого. Он был болен и обречен в любом случае, но выигрыш года мог быть важен в политической борьбе. Сталин и позже использовал врачей.

Горькому в конце 1930х. помогли умереть скорее. Так считают многие.

Зачем надо было ускорять Горького, я не знаю. Тогда был первый про цесс врачей.

М.Ф.Келдыш умер в 1920г., как говорят, в Крыму. У него было несколь ко детей. Двое были офицерами ("Ига и Гига"). Их взяли в Красную Армию в Гражданскую Войну, и они исчезли. Видимо, перешли к Бе лым. Следы одного из них нашлись в Париже после Второй Мировой, уже в 1950-60гг.. Его французская вдова как-то узнала о родственниках в СССР: Ей нужен был их отказ от наследства, и ей его написали.

Двое детей-дочь Ксения и сын Всеволод-жили в СССР. Они типом внешности походили на мать, были светлыми. Мы происходим от Всево лода Михайловича Келдыша (1878-1965). Он был выдающимся инженером строителем, основоположником бетонных конструкций в нашей стране.

Хрущев поминает его в своих мемуарах. Профессором он стал в Риге, еще до Первой Мировой. В 1915г их эвакуировали в Иваново-Вознесенск (большевики слово Вознесенск из названия убрали). В 1921г. он получил довольно большую (7 детей в семье) полуподвальную квартиру в Москве за Музеем Изобразительных Искусств, в переулке который тогда назы вался Антипьевским. Там он и жил с семьей до конца жизни в 1965г..

Эту квартиру я очень хорошо знал. Его ВУЗ и Кафедра стали военным учереждением в 30х гг.. Его первым военным чином было звание подпол ковника. Генералом и членом Партии он стал во время Второй Мировой.

Еще в начале 1930х он ворчал, что у большевиков ничего не получится.

Жену его, мою бабушку, арестовывали около 1933-34х гг, когда главой НКВД был Ягода. Считали, что они прячут клад, хотели отнять. По том отпустили, разочаровавшись. Деталей я не знаю. В 1953-54 я видел его сталинистом, постепенно превращающимся в хрущевиста. Впрочем, в 30х гг он проявлял смелость, помогая арестованным ученикам. Он ни когда не говорил о родстве с Брусиловым, об исчезнувших братьях, как будто этого боялся. Их поколение всего боялось–не без оснований. Было чего бояться.

В.М.Келдыш женился на моей бабушке Марии Александровне Сквор цовой (1979-1957) в 1903г.. Я знаю это абсолютно точно, так как впер вые в жизни напился (в 15 лет и, как говорят, до положения риз) на их Золотой Свадьбе в 1953г. на Антипьевском–споил дядя Шура. Впрочем, пил я охотно. Тетя Стася (жена Мстислава) с кем-то еще откачива ли меня в ванной.

Они уехали из Риги, а потом вернулись, когда он стал приват-доцентом, кажется, Политехнического Института. Она была из потомственной во енной семьи. Ее отец-генерал Скворцов (ум. 1904)- был полугрузином.

Его часть стояла вблизи Тифлиса, где бабушка и родилась. Грузинские математики старшего поколения показывали мне ущелье, где его часть стояла. Его жену звали Софья Иосифовна (фамилия похожа на поль скую). Я ее видел в феврале 1944 году, вставать с постели она не могла:

она жила с ними на Антипьевском и умерла в 1945 году, не дожив чуть чуть до 90. Я провел у них некоторое время, когда мать рожала Лену.

Съел украдкой генеральский паек сливочного масла, случайно его най дя. Паек был небольшой. Было вкусно. Этого продукта в годы войны не знал. Меня, конечно, наказали.

Эта семья окружена романтическими преданиями со всех сторон.

Отец генерала Скворцова (тоже генерал Скворцов) был тяжело ранен на Кавказе и помещен в дом грузинской дворянки, вдовы. Она его выхо дила. Он предложил ей руку и сердце. Она сказала нет, но у нее есть другая партия для него: ее юная дочь. Он согласился. Девочку посла ли в Петербург, 3 года всему обучали. Брак состоялся, был счастли вым. Моя бабушка, ее внучка, рассказывала, что ее бабушка–т.е. моя прапрабабушка-грузинка, была большая барыня.

С другой стороны, Софья Иосифовна, моя прабабушка, умершая в 1945г., была внучкой врача. Легенда гласит, что он подобрал и выходил тяжело больную девочку, брошенную из-за болезни цыганским табо ром. Он ее воспитал а потом на ней женился. Так или иначе, наиболее красивые представители этой семьи–моя мать и Мстислав Келдыш– были явно похожи на цыган. В юности (18-ти лет) в байдарочном по ходе, нам встретился маленький табор цыган на железнодорожном полустанке. Старая цыганка спросила меня: ”Романуччо, сынок?” Я не понял, но мой друг сказал: Она спрашивает, не цыган ли ты. А, нет– ответил я,– кстати, я тогда не знал этих деталей. Позднее этот оттенок ушел из моего облика.

Надя, сестра Марии Александровны, вышла замуж за итальянца по фамилии Лабриола. Они жили в Италии, пока брак не распался в 20х гг.. Она с дочкой Нусей (Орнеллой) вернулась в СССР в 1926г.. Та вы шла замуж за итальянского коммуниста, из Интернационала. Она и сама была коммунисткой. Они жили в Москве. Мужа арестовали. Ну ся бросилась к Тольятти. Тот захлопнул дверь. Ее отец, Лабриола, был антифашистом, его фамилия очень известна в Италии. Кажется, он был социалистом. После войны он стал сенатором. В 1954г., уже ста рым, он призвал дочь в Италию. Обещал (и сделал) ей персональную пенсию. Она уехала. Имея двойное гражданство, приезжала в СССР.

Последний раз она приезжала по моему приглашению, в 1978г.. Ей нуж но было что-то сделать с наследством матери. Это был ее последний приезд. Некоторые забавные последействия ее приезда я расскажу в дру гом месте. Выяснилось, что легального развода ее родителей никогда не было, развод не был легализован в Италии. Говорят, при дележе на следства после смерти отца, она хорошо обобрала итальянского брата (архитектора) от другой семьи, но деталей я не знаю. Возможно, она сыграла на том, что законного брака там не было.

Ксения, сестра деда, имела дочь, Тусю (Наталью). Они были близ ки с нами семьями. Ее сын, мой троюродный брат Олег, был моим ровесником. Мы много играли вместе. Его в 13 лет (1951г.) нечаянно убил на хоккее 18-летний сын полковника НКВД, ударив клюшкой по голове–прямо, как Грозный сына. НКВД-шные дамы нагло, не стесня ясь, говорили, что его вытащат. Это вызвало раздражение и протест рабочих того (Мясищевского) КБ, где работал отец Олега, ее муж, Константин Рыбко. Кажется, там проектировались тяжелые бом бардировщики. Он был одним из ведущих инженеров, так как был та лантлив, хотя и не имел должного образования. Возмущение рабочих привело к тому, что убийцу сурово осудили. Семья сразу родила ново го сына, несмотря на возраст Туси. Брат Кости, Николай Рыбко, был летчиком-испытателем, Героем СССР, из компании Марка Галлая. Его сын Саша женился на сестре моей жены, Свете. Мясищевское КБ поз же захватил Туполев, пользуясь вхожестью к Хрущеву. Но в этом специальном деле Туполев, как говорят, понимал меньше Мясищева.

У Всеволода и Марии Келдышей было 7 детей рожденных в сле дующем порядке: В Оренбурге появились Людмила (1904), в Гельсин форсе Александр (Шура, 1905),в Петербурге Георгий (Юра, 1907), и в Риге– Михаил (Миша, 1909), Мстислав (Слава, 1911) и Любовь (Люба ша, 1914). Вера (1919) родилась в Иваново-Вознесенске, где жила семья.

Сам дед работал в Москве и наезжал. Московскую квартиру они полу чили в 1921г.. Статую Мстислава как дважды героя соц труда поставили в Риге по месту рождения. Я видел ее. Кажется, потом Брежнев сделал его и трижды героем. Сейчас я не знаю, убрали ее или нет.

Мать стала хорошим математиком (выше). Несомненно, ее личность несла в себе громадную концентрацию силы и энергии. Она стоит в цен тре клубка широко известных личностей военного и интеллектуального инженерно-физико-математического круга. Ее отец, брат, муж, сыновья и ряд других родственников демонстрируют квинтэссенцию талантли вых генов. На судьбы ряда из них она оказала большое, если не опреде ляющее, влияние, имея при этом семью с пятью детьми.

Миша был аспирантом-историком, болтал неосторожно. Наверное, он задел и Сталина. Оскорбление величества в материалах дела было худ шим вариантом, но в судебном заключении его не писали. Он был в 1938г.

арестован и исчез. Повидимому, умер с голода "там".

Александр прявлял блестящие способнocти к математике. К сожале нию, он презирал науку, особенно чистую математику, как многие в 20х гг. (включая их отца, инженера): ”вы слишком далеки от жизни”–говорил он. Его карьера театрального администратора сложилась неудачно. Он был арестован в период ”Ежовщины”, с тяжелыми обвинениями, ждал суда. На его счастье, еще до суда над ним Ежов был в конце 1938г. объ явлен сумасшедшим и расстрелян, как стало известно много позднее. Его заменили на нового "либерального"министра НКВД (т.е. наркома) Бе рию, которому было позволено остановить аресты. Новый следователь убрал тяжелые обвинения и вынес дело на суд с обвинением только в антисемитизме. У Шуры было 2 жены. Вторую (тетю Дину) я хорошо знал–она была симпатичной дамой. Обе были еврейки. Кто знает-чего не скажешь, ругаясь с близкими. На суде его первая жена выступала свидетелем, показала, что он не антисемит. Его оправдали. Дети у него от обоих жен были удачны. Оба–сын и дочь–стали докторами наук. Сын Сева, старший первородный внук, названный в честь деда Всеволодом, стал хорошим литературоведом, дочь Марина– доктором сельскохозяй ственных наук. Дядя Шура мучительно завидовал успеху Мстислава, тяжело было смотреть. Вероятно, он считал, что мог бы не хуже, если бы сделал такой же выбор.

Судьба Юрия любопытна. Он стал профессором-музыковедом, пар тийным псом. Жена его тетя Сима была некрасива, как только бы вают некрасивы еврейки, он тоже некрасив. Но обе дочери Таня(1931 1999? и)Лара(1937) имели привлекательную внешность. Он нападал на Шостаковича и других "модернистов"в 40-50х гг.. Скандалил с моим отцом о Венгерских событиях в 1956г.. С тех пор отец не заходил на Антипьевский. Я думаю, Юрий не дурак и делал это, что-бы не ис портилась большая карьера сидевшего рядом молчащего Мстислава. Он им невероятно гордился и объявлял за столом, что мы живем в семье великого ученого. Возможно, Юрий опекал младшего брата в детстве.

Могли донести, что Мстислав "не дал отпор". Надо было защитить.

И вдруг– о трагедия–юная дочь вышла замуж за ученика Шостаковича по фамилии Пригожин. А потом еще хуже: проснулся одним утром при Хрущеве и узнал: Шостакович сделан членом Партии и его выс шим партийным начальником. Этого удара он не пережил. Потеряв свои взгляды, стал ординарным интеллигентом. Но общество не забы ло его прошлых грехов: После публичного успеха красавца-Мстислава, ставшего Президентом Академии Наук СССР за участие в спутнико вых делах, прозвали внешне некрасивого Юрия "Желтым Келдышем"и даже выкелдышем, хотя он уже отошел от прежних взглядов. Впро чем, келдышем в анекдотах того времени называли и деликатный муж ской орган, обыгрывая выражение "показать келдыша". Таковы плоды популярности Мстислава, которого советский народ отличал от всей остальной верхушки. Наш Президент Академии самый красивый– под смеиваясь сказал мне когда-то Шафаревич.

Любаша вышла замуж за инженера Владимира Оленина. Дядя Воло дя был очень хорошим человеком. Он оставил у всех нас очень светлую память о себе. Они имели 2х дочерей Машу (1942) и Иру (1944-2002). Их семьи (особенно Иры) были и остаются моими друзьями. Любаша и дядя Володя жили долго и счастливо. До 1965г. они жили на Антипьевском с ее родителями. Дед был норовист и не очень хорощо принял Володю ("простой инженер"). Володя повторил того же типа подход с мужем Маши. После смерти деда в 1965г. они разъехались, но обиды остались и выплыли много позже, в следующем поколении. Пока Любаша и Володя были живы, был ежегодный семейный сбор. Потом он стал реже, хотя какие-то остатки есть и сейчас.

Вера, самая младшая из Келдышей этого поколения, стала аэродина миком. Она и ее муж, Майкопар, работали в ЦАГИ всю жизнь и писали неплохие работы. Они прожили счастливую жизнь, от них остались дети и внуки. Бесспорно, они были люди честные и достойные. Вера записа ла и опубликовала семейные предания, о которых другие умалчивали.

Причины этих умолчаний продолжали жить в их душах, хотя внешняя опасность, заставлявшая когда-то молчать, уже давно испарилась.

Мстислав Келдыш, несомненно, был крупным математическим та лантом. Отец-инженер противился его поступлению на мех.мат, но вли яние сестры-моей матери вместе с природным вкусом к математике ока зались сильней. Он пришел на мех.мат где-то в 1927-28гг., и мать вско ре привела его к Лузину. Его способности были очевидны. Однако, в аспирантуру его не взяли из-за непролетарского происхождения. Шел темный период 1929-1933гг.. Лаврентьев взял его в ЦАГИ. Там он стал заниматься теорией функций комплексного переменного (ТФКП) и свя занными с ним задачами Уравнений с Частными Производными (УрЧП), где влияние лузинской школы очевидно, а также аэродинамикой, раз личными аспектами теории обтекания крыла. Его работы конца 1930х и 1940х гг. по теории фляттерса и шимми-эффекта я представляю себе сла бо. Повидимому, это–очень хорошие работы. Однако, подобные работы у нас разрешили напечатать, видимо, сильно позже, чем аналогичные ве щи были опубликованы в открытой печати на Западе. Поэтому для меж дународного признания они потеряны. Надо было сделать что-то вроде Сахарова, чтобы отвоевать признание. Математические работы Келды ша по ТФКП, посвященные рациональным аппроксимациям функций на плоских множествах (отчасти вместе с Лаврентьевым) весьма значитель ны. Кстати, физики называют подобную технику Паде-аппроксимацией.

Эту программу исследований успешно продолжил юный Мергелян око ло 1950г.. Часть его работы честно излагает теоремы и доказательства Келдыша, это там написано. К сожалению, однако, в мировой учебной литературе называется только Мергелян. Объяснение просто: Келдыша никто не видел. Все это поколение было оторвано от мира, оно за редки ми исключениями много потеряло в плане международного признания.

Келдыш рано защитил докторскую, около 27 лет. Замечательная способ ность к решению конкретных задач вместе со здравым смыслом в отно шении реальных задач аэродинамики сделали его неоценимой фигурой для приложений. Его заметил и оценил Чаплыгин. Он сказал об этом деду, из уст которого я об этом слышал. Это успокоило деда по поводу неправильного выбора профессии: уже становилось ясно, что авиация перспективней строительного дела–в том числе и для карьеры. Карьера М.Келдыша была быстрой. Членом-корреспондентом он стал в 32 года в годы войны. Видимо, здесь решающую роль играла его нужность для авиационных проектов. Особенно интересна история выборов его, Пет ровского и Лаврентьева в академики в 1946г.. Несомненно, это один из первых детективов из области реальной истории, который мне довелось разгадывать.

Берия и Выборы в Академию.

Прошу внимания. Я буду писать о том, о чем люди не хотят говорить даже, если знают. Склонность к сокрытию приводит к полному непони манию реальной истории следующими поколениями.

Математика и Физика: Выборы в Академию, 1946гг..

Академиками по Математике были выбраны И.Петровский, М.Лаврентьев (1946г.).

Я думал раньше, что Келдыш, избранный тоже в 1946г., был из бран по математике и механике в отделении физмат наук. Но это оказалось не так. Его провели по отделению технических наук. Была ли там объявлена специальность Математика.Механика, как офици ально представлено сейчас в Интернете, или только Механика, как это всегда делалось в этом отделении? Это потребовало исследования (его результат см ниже). Очень скоро он сумел перейти в отделение физмат наук со специальностью Математика.Механика и даже его возглавить на короткое время.

Академиками по Физике выбраны в 1946г. Л.Ландау, М.Леонтович, а также несколько других физиков.

Курчатов и Алиханов были выбраны в 1943г.. Роль Берии в выборах Курчатова известна: сверху дали лишнее место и продлили на день выборы.

Как видите, выборы убедительные. Что здесь интересно?

Кто сверху определял эти выборы? Думаете, они текли неуправля емо? Нет.

Кто бы это ни был, он был компетентен. Разберем этот вопрос.

О всех математиках из списка я знаю слишком много, о физиках избирательно. Очевидно, что это список лиц из ученых, нужных для ракетно-ядерных и других военных проектов (например, Леонтович – для радиолокации). Про Петровского мы знаем, что именно Берия ре комендовал его Сталину в ректоры нового МГУ в 1951г..: Студенческие легенды, ходившие об этом 50х гг., рассказаны в моей статье .

Про Келдыша нам известны такие факты: Вскоре после выборов он предложил А.И.Мальцеву работать "за железной дверью". Тот отка запся. Скоро его пригласили прямо к Берии, который любезно повторил это предложение. (Говорят, что с чужими он был любезен и формален, со своими–начальственно груб.) Тут уже пришлось согласиться. Эту ис торию мне рассказали как сын Мальцева, так и С.М.Никольский.

С Курчатовым все очевидно. В институте Алиханова выполнялся ряд ядерных работ, это также общеизвестно. Интересен случай Ландау.

Ревнивые и консервативные академики, от антисемитов до лиц в стиле Чаплыгина и др, не признающих квантовой и релятивистской физики 20 века, не выбирали его даже член-кором до 46г.. Незадолго до выбо ров к Нильсу Бору послали физика из кадровых работников НКВД– профессора МГУ Терлецкого с сопровождающим лицом (это важно).

Бор-гений. Он сразу понял, кто перед ним, и спросил: ”А что сейчас происходит с таким гением, как Ландау?” Ландау сразу выбрали акаде миком. Для ядерного дела он поработал с группой своих людей (среди них был Халат и математик Мейман), не ездя на их секретные объек ты, создавая им математические методы расчета, получил "героя тру да"(гертруду, как говорили).

Много лет спустя 80-летний Терлецкий, который всегда ненавидел Ландау, говорил: "Зря Я это передал, не могу себе простить". Он кри вит душей, отлично зная, что его сопровождающее лицо имело фото графическую профессиональную память. Не передал бы–ему бы кое-что оторвали, как любил выражаться Берия, желая приструнить подчинен ного.

Кстати, аспирантом Терлецкого в 1951 году был Логунов. Впослед ствии он этот факт скрывал. Так что учеником Боголюбова, как он утверждает, Логунов не был. Автореферат его кандидатской диссерта ции исчез из библиотеки физфака, мой сотрудник нашел его в хранилище в Химках, когда я готовил свое выступление об активности Логунова в МГУ и его антиэйнштейновских теориях на Общем Собрании Академии в 1988г.. Его диссертация состояла из двух работ по космической плазме, совместных с Терлецким. Это удивило специалистов по плазме, которым я показал автореферат. Полное незнание космической плазмы Логуно вым не вызывало у них сомнения. Сокрытие им фамилии Терлецкого как шефа –факт любопытный.

Вернемся к математикам. Лаврентьев, по его рассказам,-человек Хру щева с 30х гг.. Из его рассказа–как он внедрял жену в советскую струк туру около 1930г.–однозначно следует, что он связан с НКВД. Он привез ее из Парижа. Она была русская эмигрантка с американским паспортом.

Без НКВД ее нельзя было внедрить (и даже с НКВД трудно). Так что Лаврентьев сам уже был из НКВД к 1939г., под покровительством Хру щева, не Берии. Как пишет Сахаров (), Лаврентьев и Ильюшин прибы ли к ним, чтобы всех заменить (т.е. разогнать) в случае их неудачи. Это была другая чуждая им команда. Лаврентьев–человек Хрущева. Чьим был Ильюшин, я не знаю, но, повидимому, не хрущевским. Сам Лав рентьев, уже снятый с постов новым Президентом Академии физиком А.П.Александровым, гулял в конце 70х около Президиума. Он говорил моему другу: ”Мы (обратите внимание–мы, а не ”они”) решили, что надо что-то делать с евреями. Послали к ним Тамма с учениками, и Саха ров был с ними. Но они быстро слились с евреями.” Кстати, не считайте его махровым антисемитом. Он физиков считал евреями (даже русских), думал, что может их заменить. При этом он знал только несжимаемую жидкость, хотя и блестяще. Математиков-евреев он нередко считал рус скими, если они не шились с обществом физиков-теоретиков, как Гель фанд. Он помогал М.Г.Крейну. Виноградов его за это осуждал.

Любопытно проанализировать выборы Петровского и Келдыша. Ин тересно понаблюдать, как действовал Берия.

Сначала о Келдыше. Законно спросить: в какое отделение его выбра ли? По какой специальности? Я знал, что он был в отделении физмат в 1953г., даже его краткое время возглавлял. Специальность его была написана в моем академическом справочнике от 1966г. (т.е. когда ме ня выбрали) как Математика.Механика. Но Гриша Баренблатт сообщил мне, что Келдыш был выбран в 1946г. по отделению технических наук.

Такая специальность вряд ли была возможна там, нормальная специаль ность по выборам была бы лишь Механика. Рассказ таков: Использовали известного упругиста-классика академика Лейбензона, который любым способом хотел не допустить Ильюшина-механика. Плохо зная это от деление, я не могу комментировать выборы там, но Берия и там мно гое определял, курируя ракетное дело и отчасти авиацию. Как я узнал, Лейбензон (еще член-корр) был арестован в 1936г., затем уже при Берии оказался в ссылке и вернулся в 1939г., а в 1943г. стал академиком. Несо мненно, он был под контролем Берии. Как Келдыш оказался в ФизМат отделении? Перейти в другое отделение трудно, но можно. Это делается обычно, когда меняется Устав и перечень отделений. Я таких изменений не знаю между 1946 и 1953гг.. Но все же законно прописанная процедура существует и в другое время, хотя она применяется очень редко. Ее надо пробивать, это сложно.

Но не существует законной процедуры смены специальности. Ты должен всегда состоять в академии со специальностью, по которой тебя выбрали на последний уровень. До избрания академиком А.Тихонов был член-кором-геофизиком, а Векуа–техником (точную формулировку я забыл). Как это у Келдыша возникла Математика в формулиров ке специальности? В интернете говорится, что Келдыш был избран академиком по специальности Математика.Механика. Правда ли это?

Выглядит невероятно, чтобы для отделения технических наук в 1946г.

анонсировалась в газете перед выборами ставка с таким названием.

Это противоречит и Конкуренции с Ильюшиным, который уж никак не математик. Я никогда не слышал о подобных ставках в этом отде лении 5. Приведу пример: Мы уже знаем, что по вопросу о дате созда ния ИПМ им Келдыша в интернете помещена заведомо ложная инфор мация: вместо 1963г. написан 1953г., якобы не замечая разницы между ИПМ и ОПМ при институте Стеклова, созданный в 1953г.. Чтобы установить истину, нужно найти газету с анонсом выборов 1946г. и ставок ДО ВЫБОРОВ, а не после. Они могли совершить превращение при оформлении уже произошедших результатов выборов. Механика могла подрости до Математики.Механики. Тут нужно покрытие вы сокой рукой, чтобы Президент академии это разрешил. Здесь мог быть сделан нелегальный акт того типа, который в будущем характеризо вал специфические черточки Президента Келдыша в обращении с доку ментами. Подобные вещи Келдыш заведомо делал в 1953г. в физмат отделении при выборах член-коров, как я уже указывал выше.

Реализовывать саму процедуру перехода в физмат отделение, где Келдыш никогда не выбирался, надо было через академиков, крупных ученых.

Нужен авторитетный академик который будет это проталкивать, при этом не стесняясь фальсификации. За это взялся Виноградов. Он сбежал с должности директора Стекловки при переезде института в эвакуацию в Казань в конце 1941г.. Именно сбежал, боясь ответ ственности в военный период, особенно страшный в начале: кто их знает, могут и расстрелять, если не выполнено какое-нибудь задание.

Директором стал легкомысленный Соболев. Когда все стабилизирова лось, Виноградов захотел вернуться, но как? Тогда он и вступил в ор ганы НКВД– видимо, в идеологический отдел (подотдел антисемитиз ма?).

Подозрения подтвердились: Удалось найти номер Вестника АН СССР–1946, но мер 5, стр 137-138, содержащий объявление вакансий для выборов 1946г.: В Отделении Технических Наук никакой вакансии академика по специальности Математика. Ме ханика. не было объявлено. Остается лишь гадать, как ему удалось стать академиком по математике.

Еще в детстве я слышал от своих наивных в этих делах родителей та кой рассказ: "Никогда не думали, что Иван Матвеич антисемит. Узнали впервые в Казани. Копаем рядом огород, и Виноградов говорит: ”Наши русские воюют, а евреи прячутся.” Сбросили Соболева в 1946г., очень ловко. Кстати, директором он был плохим, около него (и замдиректо ра Люстерника–оба сильные математики) все время крутились жулики.

Помощь органов здесь несомненно была при сбрасывании Соболева.

И вот–именно Виноградов проталкивал Келдыша. Тетя Стася (жена Келдыша) сказала мне: ”Иван Матвеевич его учитель, что ты говоришь о Лаврентьеве.” Я хотел сказать, что Виноградов ни слова не понима ет в его работах, но смолчал. Это было где-то около 1960-61 гг., когда я восторгался Келдышем, как ученым и прикладником. Я понял, что это говорил Келдыш дома. Много позднее я разочаровался в нем как администраторе (об этом ниже). Таковы были роли в этом театре. Вино градов делал для Келдыша грязные дела, а тот говорил, вздыхая: ”Ни чего не могу поделать, Иван Матвеевич-мой учитель”. И вешал ему на грудь еще звезду. Виноградов устраивал шум в Стекловке, прогнал всех евреев, которых было можно. А Келдыш скромно выступал и говорил:

”идите к нам за железную дверь, и вас не тронут.” Виноградов закрыл отдел функционального анализа. Наймарк и особенно Плесснер сильно пострадали, а Гельфанд ушел за железную дверь. Он получил Сталин скую Премию, оказавшись там очень нужным. Кроме него никто не мог разговаривать с современными физиками. С механикой у них все было более чем хорошо, а язык современной физики был чужд всему этому сообществу математиков и механиков. Даже Колмогоров и его ученики ничего, кроме механики, не учили, исключая Гельфанда (и много позд нее Синая). Боголюбов в Стекловке в тот период не работал. Он приехал из Киева и не принадлежал к московской школе. Он возглавил Стеклов ку и начал ее возрождение в 1983г., после смерти Виноградова. Я ему в этом помогал.

Судьбу сильного коллектива, который начал создавать Петровский и передал Келдышу, мы обсудим позже. Вкратце можно сказать, что Кел дыш впоследствии разложил и предал его в трудное время. Видимо, он лично ему уже не был нужен. В 1940х-50х гг. на создании коллектива, способного эффективно выполнять вычислительную работу на бомбы, ракеты и.т.д., основывалась карьера Келдыша. Во второй половине 1960х это исчерпалось. На первое место стала выходить антисемитская идеоло гия. Начинался период распада. В этом направлении Келдыш и пошел, предавая многих прежних соратников,– не только свой коллектив и про винившихся математиков, но и физиков. После смерти Королева отошел от ракетных инженеров. Трагедия Келдыша была следствием его нату ры, ориентированной на карьеру как на приоритетную главную цель.

Эти черты и отличают его от Петровского.

Вскоре Виноградов основал в Стекловке новое подразделение Оно уже официально было учереждением системы НКВД-МВД, функции ко торого перешли позднее к КГБ. Ничего удивительного здесь нет: На За паде, в США, государственной организацией, которая берет на работу наибольшее число чистых математиков, является security. В СССР, од нако, это автоматически было сопряжено с идеологией. Отсюда и весь Иван Матвеевич, какие бы фальшивые легенды он про себя ни распус кал. Новый период крайнего разложения наступил у него с конца 1960х..

Началась новая большая антисемитская работа. Виноградов не всегда был антисемитом, но он всегда умело зарабатывал на травле людей по заказу. В 1928-29гг. он вместе с худшими из евреев-ставленников партии травил старую интеллигенцию. Хорошо заработал на травле Гюнтера (см Комментарии н 2).

Теперь о Петровском. Он меня любил как математика, я его-как мате матика, администратора и человека. Несомненно, он лучший математик администратор своего времени. Подробное описание процесса выборов 1946г. содержится в письме Понтрягина Гордону от 24 Декабря 1946г., приведенного в Дополнении. Колмогоров договорился с Лузиным, что в академики проводим П.С.Александрова, в член-коры–П.Новикова. Я уже слышал дома что "Папа вскоре будет член-кором". Но он не стал, пришлось ждать еще 7 лет. Внезапно Лузин выступил на отборочной комиссии Отделения Физ-Мат наук, нарушая все договоренности: ”Пер вый кандидат, важный для приложений–Петровский. Александров с ним сравниться не может.” В те времена отборочная или экспертная комис сия была фактически решающим этапом. Все изменилось после разде ления математиков и физиков в 1963г.. Колмогоров подошел к Лузину и сказал: ”Вы поступили непорядочно” (или что-то вроде этого). Лузин ответил, как гласит секретная молва: ”Я не могу терпеть оскорбления от женщины.” Приостановим на секунду рассказ и дадим небольшой комментарий.

Эту фразу мне сообщил много позднее один из моих друзей, с конфиден циальных слов одного математика старшего поколения. Но он был недо волен прямой ссылкой, так что этот вопрос и сейчас под каким-то секре том, как будто здесь есть что-то недопустимое (почему?). С.Кутателадзе сообщил мне слегка отличающийся вариант со слов Канторовича, но то же гомосексуальный.

Это открыло мне глаза. Рассказываемая раньше история выгляде ла без этого неестественно. Колмогорова я знал, он не был сумасшед шим, а напротив, был весьма сдержан. Нужно было сильное оскорбле ние, сбивающее с ног, чтобы он так потерялся. Вероятно, это было сказано пониженным голосом, так что детали размылись, я полагаю.

Родители это от меня скрывали. Переспросить я их уже не мог: их уже не было в живых. Сохранилось письмо Понтрягина Гордону от декабря 1946г., где выборы описываются с его точки зрения. Он, как и мои родители, молчит о гомосексуализме. Тогда это было суровое табу.

Понтрягин, однако, в выборах реально не участвовал, сидел в стороне.

Роль Берии была скрыта за действиями академиков–это было правилом игры. Понтрягин считал себя много сильнее Александрова (Пусика, как звало его то поколение), и это правда. При этом Александров–очень хороший математик, который был необыкновенно умным человеком, превосходя в этом Понрягина и многих других, более талантливых на учно, чем он сам. Понтрягина затрагивала только эта часть выборов.

Александров стоял на его пути в академики. Мы приведем письмо в до полнении. Когда его выбрали академиком в 1958г., а Шафаревича член кором, Понтрягин его поздравил так: Поздравляю Вас, теперь Вы буде те сидеть в член-корах 20 лет, как я. Шафаревич ответил: Но Вы же сидели по собственному благородству. Понтрягин (ученик Александро ва) ответил так: Давно я слышу о собственном благородстве, не знаю только, откуда это идет. Шафаревич мне это рассказывал.

Продолжим рассказ: Колмогоров потерял контроль над собой и прав да повел себя как женщина: он завизжал и дал Лузину пощечину. Доло жили Сталину, Как говорят, Сталина это отнюдь не рассердило, он лю бил такие пассажи между интеллигентами. Они давали ему моральное преимущество. Так или иначе, С.Вавилов, президент академии, сказал Колмогорову: ”Вы первый академик после Ломоносова, который зани мается мордобитием”. Колмогоров уплатил штраф.

Не думайте, однако, что Лузин просто предал моего отца. Не имеет значения также то, что Петровский лучше П.Александрова, которого я очень люблю и который много мне сделал. Лучше как математик. Кро ме того, он–первоклассный администратор (лучший в своем поколении).

Кроме того, он важен для приложений. Лузина, как я думаю, мог вы звать и любезно попросить Берия, как Мальцева, или как-то иначе пе редать просьбу поддержать нужного кандидата. Он попал под суровую травлю в 1936г. (см Комментарии н 1), такие люди особенно послушны (а кто из нас мог бы отказать Берии?). Пришлось отцу подождать до 1953 г..

Кстати, в книге Л.Грэхема и Ж.М.Кантора () эпизод с пощечиной на стр 186 изображен неверно, но слишком детально. Смешно думать, что Колмогоров стал бы рассказывать Лузину–врагу– свои работы. Да и что это за его работы по топологии этого времени? Полная чушь. Ви димо, авторы поверили кому-то, кто не знал даже, что это было связано с выборами. Эпизод же изображен с деталями и большим преувеличени ем. Я думал сначала, что это рассказал Арнольд, которого хорошо знал Кантор. Его фантазия нередко творила пышную детализированную ис торию из маленького кусочка, который он не знал толком (см примеры в моей статье ). Оказалось, однако, что Арнольд отказывался все это комментировать, и псевдоинформация исходит от Юшкевича. Тем са мым она основана на слухах из источников, отдаленных от каких-либо реальных свидетелей. Это сообщил сам Кантор. Как видно, этот эпизод стал предметом народного творчества.

Эволюция МГУ в позднем СССР Итак, мы установили исторический факт тесной связи с верхами та кой структуры, как НКВД. Сама по себе работа под руководством Бе рии или Хрущева ни о чем не говорит: Надо было создавать ракетно ядерный, авиационный и вычислительно-математический комплекс. Бе рия был очень одаренным руководителем крупномасштабных разрабо ток с участием науки. История Лысенко (ниже) показывает. что к Хру щеву это не относится. Если бы ему удалось вырвать эти разработки из рук Берии, то атомные и водородные бомбы вряд ли были бы сдела ны столь быстро. Развал и уничтожение сельскохозяйственной науки и биологии–его несомненная заслуга.

Какие были связи у Петровского– бог ему судия. Для нас он сделал много хорошего. Он не бросал нас и в трудные дни, никого не предал, страдал за наши ошибки и взгляды, неприятные властям. Без сомне ния, даже и эти связи, если они и были, он использовал для сохранения математики. Он умер в начале 1973, когда нас стали преследовать, но все-же сумел еще раньше рекомендовать Брежневу хорошего преемника– Р.Хохлова. И Брежнев ему поверил, так что мы хорошо поработали на Мех-Мате МГУ еще несколько лет, пока не погиб Хохлов (1977).

Брежнев, назначая следующего ректора МГУ. выбрал самого худше го из возможных–Логунова.

Его, как говорили, хвалил Брежневу Келдыш. Он ничего не понимал в университетских делах, один раз начал читать курс ТФКП, читал пло хо и бросил, не дочитав. Учеников он практически не имел. Я знаю толь ко двух. Симпатичному азербайджанцу Аллахвердиеву он просто отдал черновик своей работы, надо было только переписать. Сын Келдыша Петя рассказывал мне в конце 1950х гг. свои детские воспоминания, как голос (т.е. Аллахвердиев) звонил и просил ”Ма’стислав Всеволо’довича”, приезжал забрать черновик. Позднее он был директором института при кладной математики в Баку. Директор он был дельный. Я знаю хороших математиков, которые помогали ему писать работы. Не знаю, что с ним сейчас. Жив ли он? Другой случай широко известен. Ему прислали из Армении уже проявившийся юный талант–Мергеляна. Тот начал науч ную жизнь около Келдыша необыкновенно удачно. Но Келдыш его воз высил, вскружил голову, сломал и испортил своей любовью, а позднее и предал, испугавшись доносов, которые ловко распустил Виноградов про Мергеляна в 1968г.: Мергеляну не повезло. Он оказался в Праге в мо мент вторжения советских войск, сидел в гостинице, выглядывая из-за занавески, и жевал колбасу. Когда он вернулся, в Президиуме, повиди мому от гб-шников, пошел слух, что он валютчик и несет про Прагу бог знает что. Видимо, с валютой его подвел помощник-армянин. Мергелян его выгнал, детали я не знаю. Думаю, здесь были сильные преувеличе ния. Мергеляна Келдыш хотел сделать директором Стекловки вместо престарелого Виноградова. Я об этом точно знаю, так как в 1967г. Мер гелян сделал мне предложение быть замом. Я отказался, он попросил меня молчать. Мне уже делали подобное предложение и от Виноградо ва, вскоре после избрания член-кором (1966) и присуждения Ленинской Премии (1967). Я тоже отказался. По наивности, я полагал, что это по вторение того же предложения. Мергеляна услали в Армению, карьера его была кончена.

Келдыш безумно испугался, он боялся тогда, что на него обрушится наказание за наши грехи, за нас–математиков-подписантов известного письма в защиту Алика Есенина. Его боязливость проистекала от стран ной неуверенности в себе, в своей прочности. Это в нем было всегда.

Он безумно боялся, что родственники его подведут, сломал жизнь своей дочери Свете: в 1961г. не пустил ее к мужу в Албанию. Он был моряк подводник. Весь ее брак расстроился в конечном счете из-за этого. Он не пустил меня на Конгресс Математиков в Стокгольме летом 1962г., считал, что я могу выпить там лишнего. Шафаревич, Л.Фаддеев, Ленг, Тейт и Сельберг надрались в номере у Ладыженской из бутылок водки, привезенных в Стокгольм по приказу Лаврентьева–везли по 2 на брата.

Сельберг аж душил хилого Ленга. На Ладыженскую писали доносы по током, особо усердствовал Бицадзе. Но в век и Хрущева, и Брежнева, такие слабости не осуждали, наоборот. Что-что, а это повредить Келды шу не могло. Просто он был трус, истерически боялся за свои посты. При этом он был 100-процентным эгоистом, понимание реальных нужд дру гих людей, включая членов семьи, у него отсутствовало (см. Коммента рии н 3). Такой человек не может быть хорошим президентом академии, сколь бы талантлив в науке он ни был лично.

Лаврентьев меня уже пробил. Все мои молодые коллеги поехали. Сек ретарша Октябрьского райкома Тюфаева, хорошая и умная тетка, вы звала меня и сказала: ”ты смотри, не напейся. Я за тебя поручилась.” (см. Комментарии н 4) Но Келдыш меня вычеркнул выше, в Президиуме Академии. Я не знал, кто это сделал, понес научные потери. Расследо вав роль Келдыша, я порвал с его семьей. Я им симпатизировал, но это общение оказалось опасным. Образовалась злоба. Я заново начинал со временную топологию в СССР, в изоляции от Запада. Эта информация про меня канонизировалась и продолжает существовать и сейчас в за падной литературе наподобие Википедии. Контакт с мировыми центра ми этой области (т.е. с Францией, Англией и США) был мне жизненно необходим тогда, чтобы выбиться, завоевать место под солнцем в миро вой науке. Однако, меня не пускал Келдыш. Это продолжалось ряд лет.

Я женился в 1962г.. Моральная поддержка моей жены Эли, рождение дочерей, приобретение пусть маленькой, но своей кооперативной квар тиры с помощью матери, внутреннее ощущение научной удачи–все это помогло мне в это трудное время. Очень помогли начавшиеся в начале 1960х гг. эпизодические визиты западных звезд (Милнора, Хирцебруха, Смейла, Атьи). После Московского Конгресса Математиков под давлени ем А.Картана и Де Рама, лидеров Международного Союза Математиков, меня (уже член-кора с 1966г.), один раз пустили в США на 5 недель. Эта поездка сделала меня внутренне совсем другим. Тем не менее, суммар ные научные потери за этот период были для меня тогда серьезны. На выборах в Академию 1966г. Виноградов и Понтрягин меня поддержали.

Для Виноградова было важно не пустить Арнольда. Меня поддержива ли многие, с разных сторон, и меня выбрали в член-коры. Все хоте ли молодежи в Академии. С Келдышем эти выборы я не связывал. Он был безразличен. Независимо от этого, о моей лояльности к Келдышу больше не могло быть и речи, после 1962-64гг.. Возникла и постепенно крепла мысль, что неизбежно придется отмежеваться от него публично.

Жизнь в его тени приносила ущерб в мировом сообществе и унижение в СССР. Я не жалею, что в 1968г. у меня возникло публичное размеже вание с ним. Оно возникло спонтанно, из-за наших ”подписей”, но затем уже непрерывно нарастало, и остановить это было невозможно, учиты вая реальный характер Келдыша (см ниже). Моя карьера задержалась.

Академиком меня выбрали в 1981г., после смерти и родителей, и Келды ша, и Лаврентьева, и (что было крайне важно при предельном раскладе голосов) Маржанишвили. После смерти Келдыша так называемое влия ние Виноградова резко пало. За меня стал голосовать Понтрягин, всегда мне симпатизировавший чисто научно и Никольский, старый друг от ца. Он желал, без сомнения, показать Виноградову кукиш. Кроме того, за меня ходатайствовал его учитель Колмогоров. Некоторые из людей, близких к Виноградову (Л.Фаддеев и Ю.Прохоров), а также академи ки, на которых влиял Боголюбов, не говоря уже о людях независимых или близких мне геометрах, тоже за меня голосовали, конечно. Но они делали это и раньше. Я говорю о новых голосах.

Полагаю, что мать тоже неспроста охладела к Мстиславу: дело не в переходе его к приложениям, как некоторые хотели это изобразить, а в том, что она еще в конце 30х гг. раскусила отсутствие у него внутренней честности. Они с отцом многого мне не говорили из того, что знали. Как я увидел в материалах и статьях к его столетию, донос и опасный вызов на Лубянку, где он, видимо, был завербован, состоялся в 1938г.. Даль нейшая его работа и близость к Берии тем самым объяснены. В этом ничего бы не было, многие работали с Берией. Но Келдыш был изуродо ван внутренне, к сожалению. Они с Виноградовым стали два сапога-пара (см. Комментарии н 5).

Виноградов стал мне делать гадости в 1970г., видимо, чтобы угодить Келдышу. Заверяя меня в полной поддержке, тайком послал в Райком отрицательную характеристику. Разумеется, я это узнал через некоторое время. Это освободило мне руки. Исчезли все моральные препятствия идти своим путем: никаких обязательств.

Я знал, что среди наиболее передовых физиков- теоретиков идут раз говоры о том, что хорошо бы лучше познакомиться с идеями новых об ластей, созданных математиками в 20 веке, которых они еще совсем не знают–с топологией, теорией динамических систем, улучшить знания в теории групп и представлений. Красоту математических образов, создан ных физикой, я уже осознал, уже изучал их ряд лет. Сейчас или никогда!

Гельфанд помог мне установить нужные контакты, и я пошел к физикам Института Ландау, чтобы реализовать мечту о своем будущем в матема тике, между математикой и физикой. Синай пошел вместе со мной.

Однако, у меня возникли препятствия, причины которых я понял че рез несколько лет. В это время уже планировалась, как вскоре стало ясно, доносная атака на физиков-теоретиков. В частности, осенью 1970г. Кел дыш и Виноградов старались помешать мне установить официальный контакт с физиками. Мне не разрешали совместительство в институте Ландау. Это было унизительно и необычно для члена академии, бросало на меня неприятную тень. Мне было трудно это пробить. Я этого с тру дом добился. Теперь уже мне стало абсолютно необходимо отмежеваться от них с Виноградовым в максимально скандальной форме. Выхода не было. Весной 1972г. Келдыш стал отоваривать Виноградова Ленинской Премией за ничтожные старческие дополнения к работам 1930х гг. (уже тогда полностью отпремированным). Мы вместе с А.Д.Александровым и А.А.Марковым публично высказались против, написав письмо в Ленин ский Комитет. Письмо ”исчезло”, но Петровский принес копию и зачитал прямо на Комитете. Келдыш–Председатель Комитета– устроил истери ку, заявил, что Виноградов-гений и состоит во всех основных академиях мира. Кстати, он, мягко говоря, привирал, и не только относительно ге ниальности Виноградова,– сильного, но очень узкого специалиста 1920 30х гг. в теории чисел, без серьезных работ в более поздний период и без влияния на остальную математику: в Национальной Академии США, на пример, Виноградов никогда не состоял: я это выяснил, когда меня туда выбрали в 1990х гг.. Премию Виноградову он пробил, меня отлучили от Ученого Совета Стекловки. C зимы 1970/71г я начал счастливую науч ную жизнь в Институте Ландау первоначально в качестве совместителя (полностью с начала 1976г.).

Мне предоставили служебную двухкомнатную квартирку в Черно головке, где я регулярно останавливался после рабочей пятницы на вос кресные дни. Сначала со мной часто бывали дочери Ира и Маша, но они вскоре пошли в школу и стали редко там бывать, кроме лета. Мы с женой стали проводить там часть лета, вернувшись с юга. Помню, в 1972г вернувшись из Нового Света, мы застали всю Москву в дым ной мгле. В Черноголовке копали рвы, чтобы остановить наступление огня по подземному слою торфа. Мы поехали в Таганьково, где провели несколько дней у брата Леонида и с родителями. В этот период мое об щение с моим другом Соломоном Альбером возросло–он постоянно жил в Черноголовке. Физики просили меня организовать математический семинар, чтобы сгладить ссоры между математиками соседнего ги гантского Института Хим Физики. Обе ссорящиеся стороны были ев реями. Сидим мы однажды за столом в Черноголовском математиче ском обществе, Яша Синай тоже тут был.– Что Вы затеваете здесь Фейхтвангеровскую Войну–сказал я им.–А там на Вас смотрят при стальным взглядом Ваши общие враги, как бы это место захватить и всех вас выгнать.– Меня не поняли.–Иудейскую Войну–пояснил один мой друг. Но острота их ссоры вскоре резко пала, так как и те и дру гие захотели уехать из СССР. В 1973 году родился мой сын Петя. Два лета 1973 и 1974 гг мы провели с родителями, снимая дачу в деревне Таганьково. Отец становился очень плох здоровьем. Он умер в самом начале 1975 года, Мать–год спустя, после лета в Прилуках на Оке–мое последнее романтическое воспоминание об этом замечательном месте, где родители снимали дачу еще до войны. Начиная с 1976 года мы уже дач в деревнях не снимали: ездили на юг, а остаток лета проводили в Черноголовке. Петя в раннем детстве регулярно ездил со мной в Черно головку, жена приезжала только на воскресные дни. Гулял 4-5 летний Петя около окна Института Физики Твердого Тела, когда там шел Ученый Совет и Институтский Семинар. Я приглядывал за ним через окно. Помню, как-то зимой он заходит внутрь, идет между рядами и громко спрашивает с нетерпением (доклад делал сам Халат):– Ну, когда этот лысый дядька кончит? Пусть кончает поскорее.–Весь Институт Ландау того времени хорошо знал Петю. Петя стал природным чер ноголовцем, знал всех ребят своего возраста. Потом он тоже, пойдя в школу, стал бывать там реже. Позднее, став студентом Физ-Теха, он снова стал там много бывать, там жил ряд его однокурсников. Среди них были способные ребята, но в науку они не пошли. Пришло другое время.

По поводу Ученого Совета Стекловки Боголюбов, Академик-Секретарь Отделения Математики, но без реальной власти при Президенте Келды ше, сказал мне так в начале 1973г., когда я пришел протестовать: ”Толь ко 3 члена Академии не состоят в Ученых Советах по основному месту работы– Лысенко, Сахаров и Вы. Так что это–большая честь.” Сказал и подмигнул. Вскоре у нас с ним образовалось взаимопонимание, начав шееся с этой встречи.

Впрочем, мой брат Леонид трактовал все это иначе: ”Они теперь Сер гею буду делать гадости”–сказал он моей жене. По его мнению, это бы ло связано с присуждением мне Филдсовской Медали на Международ ном Конгрессе Математиков в Ницце в 1970г.–первой медали советским математикам за всю историю Филдсовских Медалей, начиная с 1936г..

Видимо, у него уже был опыт, связанный с поведением академического начальства, когда Нобелевская Премия давалась за работы, где он был первооткрывателем (см. выше).

Закомплексованность Келдыша в отношении международного при знания была очевидной. Гриша Баренблатт рассказывал мне, как Кел дыш принудил его отказаться от почетного приглашения сделать пле нарный доклад на Международном Конгрессе Механиков в 1967г., когда поездка за рубеж уже не была чем-то сложным, если оформляться в составе делегации на конгресс. Вскоре Келдыш авторизовал травлю Гриши (см ниже). Мой друг в лицах рассказывал, как Келдыш разыски вал скрывавшегося Боголюбова, чтобы заставить его подписать письмо против Сахарова в 1973г., когда стало известно, что Боголюбов идет твердо на Нобелевскую Премию. После подписи этот вопрос навсегда отпал. Тогда же он пытался сделать то же самое с П.Капицей. Но Капица отказался подписать антисахаровское письмо. При этом он предупредил, что это письмо нанесет ущерб политике Брежнева. Это вскоре и подтвердилось настолько, что Капица получил и Нобелевскую Премию, и вторую гертруду (гер.труда), как это называли. Обратите внимание, что своих –Виноградова и Понтрягина–Келдыш не исполь зовал для этого письма. Их научный авторитет нужен был для от стаивания политики государственного антисемитизма перед мировой математикой. Виноградов врал, что он отказался подписать–но это уже было после того, как Брежнев и Суслов признали письмо ошиб кой. Никто, однако, не видел, чтобы ему предлагали.

Но было и то, что М.Келдыш, как и Лаврентьев, чувствовал себя внутренне чуждым кругу физиков. Скрывал он это более умело, чем Лаврентьев или Чаплыгин (см.Комментарии н 6). Умел пользоваться их квалификацией, если ему было нужно. Но ущербность чувствовал.

После грехов Сахарова и перехода к государственному антисемитизму, определенные круги в КГБ явно хотели доказать, что заслуги физиков выдуманы или перераздуты. С этим связана и травля книг Зельдовича, где Келдыш участвовал уже открыто (см.Комментарии н 7). Логунов им нравился. Им, включая Келдыща. Этот–прямо оттуда. Кстати, фи зики их переиграли. Брежнев все-равно сделал ставку на физиков. Он выдвинул в 1976г. А.Александрова, идеолога создания атомного подвод ного флота (см. Комментарии н 8 о процессе его назначения). Брежневу это было важней, чем примитивные доносы математиков на него: если Александрову нужно сколько-то евреев для того, чтобы сделать атомный флот, то это его дело. Ему в знак дружбы посылались кабаньи ноги с брежневской охоты. Александров двигал Хохлова. Нелепая гибель Хох лова решила в плохую сторону судьбу МГУ, приведя Логунова.

Академик Мстислав Келдыш прожил увлекательную жизнь, а умер загадочной смертью

В жизни многолетнего президента Академии наук СССР блистательного ученого Мстислава Всеволодовича Келдыша, который родился ровно сто лет назад, есть немало тайн. Многие считают загадочными и обстоятельства его смерти в июне 1978 года. Келдыша обнаружили мертвым в собственной машине, которую он так и не вывел из гаража. Из рассказа академика Евгения Чазова, который руководил тогда медициной для начальства, можно сделать вывод, что Мстислав Всеволодович ушел из жизни по собственной воле. Друзья и родные эту версию категорически не приемлют.

Его считали везунчиком. Во время войны молодого ученого срочно вызвали в Москву. Его друг летчик-испытатель Юрий Станкевич должен был перегнать новый самолет в столицу и предложил прихватить Келдыша с собой. Келдыш обрадовался и полез в кабину. Но в последний момент летчик его остановил: “Знаешь что, дай-ка я сделаю кружок, облетаю новую лошадку”. Самолет, побежав по взлетной полосе, поднялся в небо, совершил круг, и вдруг машина, словно на что-то наткнувшись, ринулась вниз. Через несколько секунд раздался взрыв. Летчик погиб. Мстислав Всеволодович Келдыш остался жив. И никогда не вспоминал эту историю.

Памятник Мстиславу Келдышу на аллее Космонавтов в Москве.

Генеральский сын

Мстислав Келдыш пятнадцать лет был президентом Академии наук СССР. Весь мир знал его как выдающегося математика и блистательного организатора. Как выразился один из его коллег, “немногие обладали таким божьим даром”. Он прославил нашу страну, сыграв огромную роль в развитии авиации и космических исследований, в создании ракетно-ядерного оружия. Он получил три Звезды Героя Социалистического Труда, Ленинскую и две Сталинские премии. Стал членом ЦК КПСС и депутатом Верховного Совета. К нему с почтением относилась власть. Его уважали и любили коллеги и ученики. И при всей своей всенародной славе и удаче Мстислав Всеволодович — особенно на склоне лет — казался человеком, которого ничто не радует.

“Мне, со стороны, — рассказывал нобелевский лауреат академик Виталий Гинзбург, — Мстислав Всеволодович казался не очень-то счастливым человеком и, даже более того, в какой-то мере трагической фигурой. Быть может, такое впечатление обусловлено тем, что, хотя я и видел иногда Мстислава Всеволодовича смеющимся и веселым, гораздо чаще он бывал мрачным и, как мне казалось, грустным…”

Будущий президент советской Академии наук Мстислав Всеволодович Келдыш родился в феврале 1911 года. В его жилах текла и грузинская, и польская, и цыганская кровь. Его прадед, Фома Симонович Келдыш, служил псаломщиком в Варшаве, его прабабка плохо говорила по-русски. Отец будущего президента академии, Всеволод Михайлович Келдыш, — крупный строитель, его называли “отцом русского железобетона”. До Первой мировой войны он преподавал в Рижском политехническом институте. В советские времена генерал Келдыш заведовал кафедрой в Военно-инженерной академии.

В молодости у Келдыша прорывался вспыльчивый, цыганский темперамент, унаследованный от одной из его бабушек, жены генерала от инфантерии Александра Николаевича Скворцова. Другим его дедом был Михаил Фомич Келдыш, который окончил духовную семинарию, но стал военным врачом и тоже дослужился до генеральского звания. После революции родственники-генералы стали смертельно опасными.

“Президент Академии наук терялся, когда к нему приходили пионеры, — вспоминал один из его подчиненных. — “Они просят меня рассказать, каким я был пионером. Но ведь таких, как я, в те годы в пионеры не брали”.

Мстислав Всеволодович первое время писал в анкетах “из дворян”. Захотел стать строителем, как отец, — в строительный институт не приняли. Не так просто было поступить в МГУ, были сложности с началом работы в Центральном аэрогидродинамическом институте, где испытывали все новые самолеты.

Его дядя по матери, Николай Александрович, бывший офицер, был арестован и сгинул в лагерях. В 1936 году арестовали его брата Михаила, аспиранта-историка. Семью уведомили, что приговор Михаилу Келдышу — десять лет без права переписки. Тогда еще не знали, что означает эта формула… Потом сообщили, что Михаил умер в лагере в 1944 году. Только в годы перестройки выяснилось, что его расстреляли в мае 1937 года.

Другого брата, Александра, арестовали как “французского шпиона”. Он провел за решеткой полтора года, но его выпустили, потому что в этот момент на Лубянке происходила смена команды: Николая Ежова на посту наркома внутренних дел сменил Лаврентий Берия. В этот короткий период кое-кого отпускали, и Александру Келдышу повезло… Эти трагедии не прошли бесследно для Мстислава Всеволодовича.

Мстислав Всеволодович говорил тихо и немногословно. Если сердился, еще понижал голос. Хорошо воспитанный, избегал фамильярности и панибратства. Никогда не говорил грубо, но умел осадить “зарвавшегося” и без крика.

“Келдыш, — писал академик Никита Моисеев, — был сыном генерала и внуком генерала, и он полностью усвоил генеральское высокомерие. Пережив в молодости все горести дворянского изгойства, он тем не менее в последующие, тоже достаточно трудные годы не очень стремился облегчать участь себе подобных. Келдыша люди боялись”.
Келдыш часто подозревал окружающих в глупости и подлости. У него были для этого все основания.

“Вы не правы, товарищ Берия”

Работая в Центральном аэрогидродинамическом институте, Келдыш решил две сложнейшие задачи, которые сделали его знаменитым, а полеты на самолетах — безопаснее. В двадцатые годы один за другим гибли летчики-испытатели, поднимавшие в воздух новые самолеты, которые развивали значительные по тем временам скорости. Уцелевшие летчики рассказывали, что машину внезапно охватывала бешеная дрожь, и она разваливалась прямо в воздухе.

Англичане предположили, что виной всему тряска, по-английски — флаттер. Сначала казалось, что все дело в резонансе. Известно же, что солдатам на мосту не разрешают ходить строем, чтобы он не рухнул. Но авиация столкнулась с куда более сложным явлением. Над проблемой флаттера ломали голову многие математики.

Келдыш первым понял природу этого таинственного явления, рассчитал математическую модель крыла и объяснил, как надо избегать флаттера. Но один из коллег написал в ЦК донос, обвинив Келдыша в “неправильных действиях, наносящих вред стране”. В начале 1940 года этот вопрос разбирал народный комиссар внутренних дел Лаврентий Павлович Берия. Он сразу же предположил, что в Центральном аэрогидродинамическом институте засели враги. И тут Келдыш, самый молодой по возрасту и младший по должности, тихим голосом сказал:

— Вы не правы, товарищ народный комиссар.

Его уверенность, как ни странно, успокоила Берию. Келдыш обладал удивительной способностью убеждать — не только коллег, способных оценить его аргументы и красоту мысли, но и малограмотное начальство. Опираясь на работу Келдыша, авиаконструкторы избавились от флаттера. Жизни многих летчиков были спасены. Келдыш получил в 1942 году Сталинскую премию второй степени, на следующий год был избран членом-корреспондентом Академии наук.

Вторая решенная им проблема именовалась шимми — по названию модного некогда танца. Первые самолеты при посадке опирались на третье, хвостовое колесо. Чтобы дать самолетам возможность приземляться на высоких скоростях, поставили носовое колесо. Но оно почему-то виляло из стороны в сторону, словно танцуя, — отсюда и название шимми. Из-за шимми погибло немало самолетов.

Келдыш задался вопросом, который другим не приходил в голову: а как надувное колесо самолета взаимодействует с поверхностью, по которой катится? Он меньше чем за год разработал математическую модель взаимодействия, и авиаконструкторы забыли, что такое шимми. Барьеры на пути развития скоростной авиации были сняты. Келдыш получил в 1946 году еще одну Сталинскую премию. Через несколько месяцев он стал академиком.

Келдыш и Королев обогнали Америку

Сложность работы над водородной бомбой состояла еще и в том, что гигантские температуры, которые возникают при термоядерных реакциях, исключали эксперименты. А как же проверить, правильным ли путем идут физики? На помощь призвали математиков. Они заменили эксперименты расчетами.

Участники атомного проекта сами удивлялись, как молодые математики за два года справились с огромным объемом вычислений, описывая в цифрах то, что должно произойти внутри ядерного взрывного устройства. Это был титанический труд. Работа шла в обстановке полной секретности. Многие математики и после испытаний водородного оружия не предполагали, что участвовали в этом деле.

“В разработке столь сложных систем особенно велика роль математических расчетов, — писал в секретном отчете отец водородной бомбы академик Сахаров. — Эти расчеты проводились в основном в Отделении прикладной математики под общим руководством Мстислава Всеволодовича Келдыша…”

В Соединенных Штатах уже вовсю пользовались первыми компьютерами. В Советском Союзе кибернетика была признана буржуазной псевдонаукой, поэтому основные расчеты делались на бумаге. В ту пору мозг блистательного математика Келдыша успешно конкурировал с компьютерами.

Королев, Курчатов, Келдыш. фото: РИА-Новости

В те годы началось сотрудничество Келдыша и Сергея Павловича Королева, главного конструктора ракет большой дальности. Собранные Келдышем математики занялись прикладной небесной механикой. Теория космического полета, теория движения ракет с жидкостными двигателями, теория управления ракетами, системы астронавигации… Без точных математических расчетов ни одна ракета не попала бы в цель. В 1956 году Келдыш возглавил комиссию по созданию искусственного спутника Земли, его заместителем стал Королев. Спутник был запущен 4 октября 1957 года — это день триумфа советской науки.

Космические исследования сделали Келдыша знаменитым на весь мир. Первую Золотую Звезду Героя Социалистического Труда он получил вместе с Королевым 11 сентября 1956 года, а 27 декабря 1957 года ему присудили Ленинскую премию.

В полной мере талант Келдыша — и математический, и организаторский — проявился в космонавтике. Двадцать лет он руководил научными исследованиями космоса. Ответственность была огромной. Как выразился один из ракетчиков, “все генеральные конструкторы ходят в мокрых штанах”. При этом между создателями ракет иногда разгоралась настоящая война за право получить заказ. А каждого конструктора поддерживали свои министры, генералы, чиновники партийного аппарата, заинтересованные в успехах “своего” конструктора. И слово Келдыша было решающим.

Командовать Келдышу не нравилось. Он повторял: “У нас же наука, а не воинское подразделение”. Тем не менее его указания не обсуждались, а исполнялись с армейской быстротой. Келдыш был жестким и требовательным руководителем. Академикам приходилось с ним спорить и ссориться. Он был “не сахар”, как выразился один из его коллег. Академик Александр Шейндлин рассказывал, как в кабинет Келдыша вошел его первый заместитель в академии Михаил Миллионщиков. Келдыш сурово посмотрел на него:

— Я вас не звал. Зачем вы пришли?

Академик Миллионщиков молча повернулся и ушел. Хотя были люди, которые Келдыша не боялись, и он признавал их ум и познания. Он понимал, что ученым нужна атмосфера творческого поиска. В его институте никогда не существовало социалистического соревнования, которое было форменным издевательством над учеными. Коллеги обращались к нему по-свойски: “Слушайте, Эм Вэ…”.

Болезнь с осложнениями

Келдыш был фанатически предан делу. Его отличала нечеловеческая работоспособность. И этим в значительной степени определялась его требовательность к другим. Он никогда не щадил себя, не давал себе ни роздыха, ни послабления. Беда в том, что Мстислав Всеволодович давно и серьезно болел — с молодых лет. Возможно, это началось еще в военные годы, когда он сильно мерз.

Курение усугубило болезнь. Келдыш страдал атеросклерозом сосудов нижних конечностей с перемежающейся хромотой. Видно было, как тяжелой, болезненной походкой он поднимается по лестнице в свой кабинет. Весной 1972 года Келдыш обратился к врачам за помощью. Сказал, что не может ходить: чуть пройдет, и возникают такие боли в левой ноге, что он вынужден остановиться. Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев потребовал во что бы то ни стало вылечить Келдыша.

Беда не приходит одна. К физическим страданиям прибавились душевные. По мнению академика Чазова, у Келдыша произошел психологический срыв:

“Будучи человеком сдержанным, даже в определенной степени замкнутым, он не очень делился складывающимися взаимоотношениями. Но то, что в определенных вопросах он не соглашался с руководством страны и отстаивал свою точку зрения, это факт. Устинов сам рассказывал о “стычках”, которые у них происходили с Келдышем”.

Спорить с секретарем ЦК по военной промышленности, а затем министром обороны Дмитрием Федоровичем Устиновым рисковали немногие. Устинов мог оппоненту и карьеру сломать… Едва ли такие стычки проходили для Келдыша бесследно. Но дело было не только в эмоциях.

В домашней обстановке.

Математики требовали от Келдыша новых компьютеров, полагая, что президент академии может все, а он видел отставание отечественной вычислительной техники и глубоко переживал свое бессилие. Прежде на жалобы о том, как трудно соревноваться с американцами, которые все считают на мощных компьютерах, уверенно отвечал:

— Ничего, обойдемся серым веществом.

Исходил из того, что советские математики все равно считают быстрее американцев. Позже стал раздражаться:

— Что я могу сделать?

Похоже, Келдыш испытывал тяжкое чувство разочарования. Видел, что не способен изменить ситуацию.

“Мстислав Всеволодович был фигурой трагической, — считает академик Александр Спирин. — Человек с таким взглядом, с таким огромным зарядом интеллигентности, ума и эмоциональности должен был в силу обстоятельств постоянно их скрывать. Ни с интеллигентностью, ни с умом, ни с эмоциональностью “высовываться” было нельзя… Я думаю, что такой человек был абсолютно несовместим с режимом”.

Келдыш десять дней пролежал в институте хирургии. Его лечили барокамерами, но не помогло. Встал вопрос об операции. Семья хотела, чтобы это сделали иностранные врачи. Брежнев и Косыгин согласились. Келдыша взялся оперировать знаменитый американский хирург Майкл Дебейки, который позднее консультировал президента Бориса Ельцина.

Дебейки прилетел со своей бригадой. Операцию провели в Институте сердечно-сосудистой хирургии. Она продолжалась шесть часов. Дебейки удачно провел аортобедренное шунтирование, соединив аорту с бедренной артерией для улучшения нарушенного кровообращения. От денег профессор Дебейки отказался, сказав, что ученые должны помогать друг другу.

Но операция не помогла вернуть утраченное здоровье и восстановить эмоциональное равновесие. Он перестал спать. Бессонница его измучила. Мстислав Всеволодович словно терял интерес к жизни, не разговаривал. Академик Чазов считает, что у Келдыша серьезные психологические проблемы:

“Начавшийся еще до операции психологический срыв перерос в тяжелейшую депрессию с элементами самообвинений. Несмотря на просьбы руководства страны, он категорически поставил вопрос об освобождении его от должности президента Академии наук. Не раз он говорил нам, врачам, что наделал много ошибок и в жизни, и в работе”.

В политбюро его уговаривали остаться президентом академии, откровенно говорили: работайте вполсилы, нам нужно ваше имя. Келдыш настоял на своем и в мае 1975 года оставил свой пост. Уход от активной жизни дался ему тяжело. Он стал еще более молчаливым, порой мрачным.

Один за закрытыми дверями

Но что же произошло в тот необычно жаркий и душный июньский день 1978 года, когда он внезапно ушел из жизни?

Он жил в Жуковке. Когда-то Сталин распорядился построить здесь дачи для создателей ядерного оружия. Потом в академическом поселке появились и другие обитатели. Военные строители воздвигли дом для дочки генерального секретаря Галины Леонидовны Брежневой. Здесь получил дачу Мстислав Всеволодович.

В субботу, 24 июня 1978 года, его ждали на семейном торжестве по случаю юбилея мужа старшей сестры. Он сказал жене: ты поезжай, а я плохо себя чувствую.

Академику Чазову позвонил дежурный по Четвертому главному управлению при Министерстве здравоохранения и сообщил, что в гараже, на даче, в своей автомашине обнаружен угоревший от выхлопных газов машины с работающим вхолостую мотором Мстислав Всеволодович Келдыш.

Так что же это было: трагическая случайность, острый сердечный приступ — и он не успел позвать на помощь? Или же Мстислав Всеволодович, как предполагают некоторые авторы, которые занимаются этой деликатной темой, сам пожелал покончить счеты с жизнью? Завел двигатель автомобиля и закрыл двери, чтобы медленно и безболезненно уйти… А причиной тому была депрессия, порожденная тяжкой болезнью и усталостью…

Келдыша обнаружил его друг и сосед по даче академик Владимир Алексеевич Кириллин, заместитель Председателя Совета Министров и председатель Госкомитета по науке и технике. При встрече Чазов просил Кириллина:

— Владимир Алексеевич, вы не помните, двери гаража были открыты или закрыты?

Подумав, Кириллин ответил:

— Они были прикрыты.

Келдыш Мстислав Всеволодович (национальность - русский) был советским ученым в области математики и механики, академиком и президентом АН СССР. Сыграл ключевую роль в советской космической программе.

Сын талантливого отца

Отец Келдыша Всеволод Михайлович был военным инженером-строителем, который окончил Рижский политехнический институт. Там же он женился на Марии Александровне Скворцовой, посвятившей себя воспитанию детей. Ее отец был генералом артиллерии, из дворян. Отец Всеволода Михайловича был военным врачом в звании генерала, также из дворянства. Келдыш всегда гордился своим благородным происхождением, что создавало ему проблемы в коммунистической стране. Из-за характера работы Всеволода Михайловича семья путешествовала по разным городам. Он читал лекции в технических институтах и принимал участие в проектировании и строительстве Московского метрополитена и канала Москва - Волга.

Келдыш Мстислав Всеволодович: биография

Келдыш Мстислав был одним из семерых детей. Мать учила их немецкому и французскому языкам, а также прививала любовь к музыке. Его сестра Людмила стала известным математиком, а брат Юрий - музыковедом.

Келдыш Мстислав Всеволодович, семья которого в 1909 г. переехала в Ригу, где отец читал лекции в Политехническом институте, родился 10.02.1911. В 1915 г. немецкая армия вторглась в Латвию и персонал Рижского политехнического института был эвакуирован в Москву. Здесь семья испытала лишения, несколько лет живя за пределами города, но родители любили классическую музыку и часто посещали концерты в городе. Дети вспоминали один день в 1917 году, когда их мать кормила всю семью жареным луком, так как другой пищи не было. К концу 1918 года семья переехала в Иваново-Вознесенск, так как отец стал преподавать в институте, к которому был присоединен Рижский политехнический институт.

Учеба в Москве

В 1923 г. семья переехала в Москву, и Мстислав, которому было 12 лет, посещал школу №7 в Кривоарбатском переулке. Мальчик, по внешнему виду и поведению напоминавший цыганенка, был озорным и сварливым.

Келдыш гордился своим благородным происхождением, хотя ему было бы легче, если бы он его скрывал. В официальные формуляры он всегда вносил запись «социальное происхождение - благородное», поэтому в 1927 году ему было отказано в поступлении в Институт гражданских инженеров.

Старшая сестра Людмила вопреки пожеланию отца, видевшем в сыне инженера, убедила его изучать математику. Мстислав поступил в МГУ на физико-математический факультет и закончил его 24 июля 1931 г. По настоятельной рекомендации преподавателя Келдыша Лаврентьева талантливый выпускник был распределен в Центральный аэрогидродинамический институт.

Работа в ЦАГИ

В ЦАГИ были созданы прекрасные условия для исследований. Здесь Келдыш познакомился с Леонидом Седовым, с которым завязал тесное научное сотрудничество и дружбу, повлиявшую на дальнейшую судьбу ученого.

В 1934-37 годах была опубликована серия статей по аэрогидромеханике, автором которых был Келдыш Мстислав Всеволодович. Рост талантливого ученого начался с решения одной из проблем авиации того времени - внезапных сильных вибраций, которые могли разрушить самолет. Его теоретическая работа помогла преодолеть эту проблему. Кроме того, он проводил исследования для своей докторской диссертации, посвященной использованию рядов полиномов для представления гармонических функций и комплексного переменного, защищенную им в 1938 г.

Келдыш Мстислав Всеволодович: семья и его дети

В 1938 г., после долгих ухаживаний за замужней женщиной, Келдыш женился на Станиславе Валерьяновне. На следующий год у него родилась дочь, а в 1941 г. - сын Петр. Сын закончил механико-математический факультет, а дочь впоследствии работала в музее Келдыша.

Талантливый математик

Келдыш продолжал свои исследования и часто сотрудничал со своим бывшим учителем Михаилом Лаврентьевым. Одной из тем, которыми он тогда интересовался, была проблема Дирихле.

Мстислав Келдыш был талантливым математиком и в теории Особенно фундаментальный вклад он внес в прикладные отрасли аэродинамики. Он был главным теоретиком-советником правительства и организатором вычислительных работ, связанных с реактивными двигателями и космосом в 1940-60-х годах.

Проблема вибрации самолетов была лишь одной из первых задач, над которыми он работал. Второй связанной с ней проблемой была тряска, часто возникавшая в переднем при приземлении. Здесь ему пригодился опыт, полученный при решении проблемы вибрации, и его решение проблемы шимми, вместе с подробными инструкциями для инженеров о том, как ее устранить, был описан в работе 1945 года. Работая в Жуковском ЦАГИ, он не оставлял Математический институт, заведуя кафедрой механики с момента ее основания в апреле 1944 г. до 1953 г.

Примерами работ этого периода, которые он предпринял в институте Стеклова: «О средних квадратичных приближениях полиномами функций комплексного переменного» (1945), «Об интерполяции целых функций» (1947). Стоит отметить, что, хотя эти работы относятся к абстрактной математике, интерес Келдыша к этим проблемам появился благодаря идеям, зародившимся при решении прикладных математических задач.

Космос и ядерное оружие

После Второй мировой войны, Мстислав Келдыш все больше занимался руководством основных научно-исследовательских проектов, которые реализовывались в СССР. В 1946 году он покинул ЦАГИ, чтобы стать главой Реактивного НИИ и занимал эту должность в течение девяти лет.

Он был вице-президентом АН СССР в 1961-62 и ее президентом в 1962-75 годах. На праздновании своего 60-летия в 1971 году он говорил о том, что сожалеет о прекращении научных исследований и сосредоточении на управлении и администрировании. Тем не менее он играл важную роль в развитии советского ядерного оружия, а также программы космических исследований. Например, он был одним из трех ученых, предложивших в 1954 году советскую космическую спутниковую программу, а в 1955 году он стал председателем комиссии, созданной для контроля за программой. Первый успешный запуск спутника в 1957 году положил начало интенсивной программе космических исследований, и Келдыш был вовлечен в это через ряд различных организаций, таких как возглавляемое им отделение прикладной математики.

Работа в Академии наук

В 1959 году был создан Межведомственный научно-технический совет, главой которого был назначен Мстислав Келдыш.

Биография ученого отмечена его пребыванием на посту президента АН СССР, где ему удалось провести серьезные реформы. В частности, КПСС отвергала генетику, потому что она не соответствовала ее идеологии, и вместо этого поддерживала политически корректные, но антинаучные теории Трофима Лысенко. В 1964 году, когда его соратник Николай Нуждин был предложен в полноправные члены Академии, Андрей Сахаров, коллега ученого по разработке ядерного оружия, выступил против. Кандидатура была отвергнута, и Келдыш способствовал созданию условий для развития науки без политического вмешательства, что в политической ситуации, существовавшей тогда в СССР было крайне сложно.

В 1975 г. по состоянию здоровья Мстислав Келдыш ушел с поста Предполагают, что это произошло отчасти из-за переутомления, отчасти из-за напряжения, вызванного трудностями в защите научных идеалов в ситуации, когда наука использовалась в качестве основного инструмента политической борьбы. Умер Келдыш 24.06.78 и с почестями похоронен в некрополе у Кремлевской стены.

Правительственные награды

Келдыш получил множество наград как в свое стране, так и от зарубежных стран. Он был удостоен Государственной премии (1942) и ордена Трудового Красного Знамени (1943) за работу над вибрацией самолетов. В 1946 году ему была присуждена еще одна Государственная премия за работу над шимми.

В 1943 г. он был избран членкором Академии наук и полным академиком три года спустя. В 1956 году он получил звание Героя Социалистического Труда за решение проблем обороны и в следующем году получил Ленинскую премию. В 1961 году он снова стал Героем Социалистического Труда, на этот раз за его работу над ракетами и «Востоком», первым в мире пилотируемым космическим кораблем, на борту которого был Юрий Гагарин. Шесть раз он награждался орденом Ленина и несколько раз медалями.

Мировое признание

Наконец, он был избран в ЦК КПСС (1961) и депутатом Верховного Совета СССР (1962). Кроме того, в его честь был назван лунный кратер и открытая в 1973 году.

Его научная карьера напоминала стремительный взлет ракеты. В 27 лет защитил докторскую диссертацию, в 32 стал членом-корреспондентом Академии наук, а в 35 - одним из самых молодых академиков. Келдыш внес неоценимый вклад в развитие ракетной и космической техники, участвовал в создании "ядерного щита" страны. Был трижды удостоен звания Герой Социалистического Труда. В течение почти полутора десятилетий возглавлял Академию наук СССР.
Накануне 25-й годовщины со дня смерти Мстислава Келдыша о нем рассказывает руководитель научно-технического центра ЦНИИ машиностроения, лауреат Государственной премии Владимир ХОДАКОВ, более 40 лет проработавший в ракетно-космической отрасли, в том числе и секретарем, а позднее членом государственной комиссии по запускам пилотируемых кораблей и орбитальных станций.
- Владимир Николаевич, известно, что главным "мотором" развития отечественной космонавтики был легендарный Королев. Не сводилась ли роль Келдыша к формальному руководству, так сказать, к "визированию документов", подготовленных ракетчиками?
- Ни в коем случае. Мстислав Всеволодович был одной из ключевых фигур в отечественной космонавтике, подлинным генератором идей. Обладал не только энциклопедическими знаниями, но и колоссальной интуицией. По его инициативе начиналось практическое обсуждение многих принципиальных направлений. Например, Келдыш предложил программу исследования космического пространства на искусственных спутниках Земли, план изучения Луны с помощью автоматических станций - достижение ночного светила, облет и фотографирование обратной стороны, а также осуществление мягкой посадки и передачу фотопанорамы.
А что касается вашего предположения о "формальном визировании документов", то для Келдыша такой стиль вообще был неприемлем. Он никогда ничего не делал "механически". Получить его подпись было порой непросто.
В 1966-м я приехал к Мстиславу Всеволодовичу в Академию наук, чтобы он поставил свой автограф на проекте решения Военно-промышленной комиссии (ВПК при Совете министров) о летно-конструкторских испытаниях нового корабля "Союз". Прочитав документ, Келдыш спокойно сказал: "Нет, я это подписать не могу. Нашему институту поручается баллистическое обеспечение "Союза", а для этого необходимо дополнительно установить быстродействующую вычислительную технику. Без этого решить задачу не сможем".
Ответ академика был неожиданным. Руководимый им институт уже много лет занимался расчетами траектории полетов искусственных спутников, пилотируемых кораблей... Может быть, мой собеседник хотел получить дополнительные ассигнования, а, возможно, и в самом деле вычислительные мощности были загружены до предела, но согласованный "наверху" документ президент академии не подписал. Надо было быстро найти выход. Я поехал в Главное управление космической связи (ГУКОС) Минобороны, и там на удивление быстро согласились взяться за разработку баллистического обеспечения. Новый вариант проекта решения Келдыш прочитал очень внимательно и подписал, не сказав ни слова.
- Поддерживал ли Главный теоретик космонавтики идею создания российского корабля многоразового использования "Буран"?
- Не только поддерживал, но и выступал за строительство не маленького, как предлагали вначале представители ВВС, а большого корабля. В 1974-м, если мне память не изменяет, состоялось секретное совещание. "Шаттлы имеют возможность осуществлять боковой маневр, смещая орбиту на 2 тысячи километров, - негромко и спокойно говорил академик. - Это значит, что в зоне его охвата могут оказаться все наши промышленные центры и, конечно же, Москва. Следовательно, у нас должен быть корабль, имеющий аналогичные возможности".
Обошелся этот проект почти в 10 миллиардов долларов. От "Бурана" отказались не только из-за колоссальных денег, которые требовались на его доводку и эксплуатацию, но и потому, что по большому счету он не нужен стране. Может быть, позже Келдыш стал сомневаться в правильности принятого решения...
- Приходилось ли президенту Академии наук поступать вопреки своим принципам, поддаваться партийному диктату?
- Келдыш пользовался огромным авторитетом в ЦК КПСС, у генсека Брежнева, в правительстве. И он мог позволить себе не соглашаться, высказывать свое мнение, отстаивать принципиально важные для дела позиции.
- Каким был Келдыш на работе, в быту? Устраивал ли разносы подчиненным? Любил ли комфорт, вкусно поесть, хорошо отдохнуть?
- Он был очень скромным человеком, я бы сказал, совершенно безразличным ко всему, что мы называем бытом. Когда мы улетали на Байконур для запусков кораблей "Союз", Наталья Леонидовна, секретарь Келдыша в президиуме Академии наук, просила меня: "Поопекайте Мстислава Всеволодовича, он ведь может вообще забыть о еде". Ел он действительно очень мало. В так называемой генеральской столовой официантки предлагали много всего вкусного, но Келдыш на завтрак заказывал обычно только чай, а на обед - бутерброд с колбасой, кофе и пару долек шоколада. А после запуска мог выпить вместе со всеми по праздничному случаю рюмочку коньяку.
Спал он чрезвычайно мало. До 10 - 11 часов вечера засиживался на работе, однако в 9 утра всегда был в своем служебном кабинете. На Байконуре, помню, он поднимался в 6 утра и тихонько, никого не беспокоя, уходил гулять. Мне порой казалось, что он спал всего несколько часов.
Вспоминаю, как Келдыш приехал в командировку на Украину. Днем он встречался с академиком Патоном, поздним вечером уехал в Центр дальней космической связи, где ночью присутствовал на длительном сеансе, а утром вернулся в Киев и продолжил работу в украинской академии наук.
Я часто видел, как на различных заседаниях, да и на тех же сеансах космической связи Мстислав Всеволодович дремал, временами казалось, что он по-настоящему заснул, начинал клониться со стула вбок. Но в последний момент выпрямлялся и задавал очень точные вопросы по существу. Он умел мгновенно схватывать суть дела и видел такие глубокие пласты, которые нередко оказывались вне поля зрения специалистов, готовивших предложения или сложный проект.
Келдыш никогда не повышал голоса, всегда был невозмутим, предельно корректен. Но его тихую речь внимательно слушали и министры, и секретари ЦК КПСС. О "разносах" подчиненных, понятно, и речи быть не могло. Он был прост в общении, доступен. Ни к одному другому президенту Академии наук СССР нельзя было пройти с каким-то вопросом так же легко, как к Келдышу.
В быту академик отличался неприхотливостью. Отдыхал мало. В эти редкие часы любил погулять по лесу или послушать музыку.
- В свое время сообщалось, что от должности президента Академии наук Келдыш был освобожден по его личной просьбе. Это правда?
- Правда. В начале 70-х годов здоровье академика резко ухудшилось. Все чаще он прихрамывал, было видно, что ходить ему трудно. В своей книге бывший министр здравоохранения, руководитель кремлевской медицинской службы Евгений Чазов пишет, что у Келдыша был атеросклероз. Весной 1972-го у академика при ходьбе появлялись такие мучительные боли в ноге, что он не мог преодолеть и 80 метров, вынужден был останавливаться. Обследование показало, что поражены сосуды не только ног, но и нижнего отдела аорты. Чазов сообщил о тяжелой болезни президента Академии наук генсеку Брежневу. "Делайте, что хотите, но Келдыш нам нужен, он должен жить и работать", - необычно жестко отреагировал хозяин Кремля. В Москву был приглашен известный американский хирург Майкл Дебейки (в 1996-м он же присутствовал при операции на сердце тогдашнего президента России Бориса Ельцина). Келдыш лежал на операционном столе около шести часов. Врачи "отремонтировали" не только аорту, сосуды (в частности, был наложен тканевый дакроновый трансплантат), но и "внепланово" удалили желчный пузырь, который мог дать серьезные осложнения.
Операция прошла блестяще. Келдыш вернулся на работу. Но душевное состояние оставляло желать лучшего. Еще до хирургического вмешательства у него произошел, по словам Чазова, "психологический срыв, который позже перерос в тяжелейшую депрессию с элементами самообвинения. Не раз он говорил нам, врачам, что наделал много ошибок и в жизни, и в работе". Человек безукоризненной честности, Мстислав Всеволодович решил, что не может оставаться на посту президента Академии наук. Он сообщил о своем решении руководству страны. Но и Брежнев, и Косыгин были решительно против этого. Около полутора лет Келдыша уговаривали передумать, пытаясь убедить, что он нужен стране, науке. Но академик настаивал на своем. И в мае 1975-го его отставка была принята.
- Как умер Келдыш? Об этом разные ходили слухи...
- Здесь действительно много неясного. После того как он оставил пост президента Академии наук, настроение у него вроде бы заметно улучшилось. Мне приходилось встречаться с академиком и после отставки. Он производил впечатление спокойного, уверенного человека. Но, видно, что-то тщательно скрываемое Келдышем нарушало его душевное равновесие, подтачивало изнутри. Трагедия произошла в воскресенье, 24 июня 1978 года на даче Мстислава Всеволодовича. Он пошел в гараж, прикрыл ворота, сел в машину и включил двигатель, который стал работать на холостых оборотах. Через некоторое время от отравления угарным газом Келдыш скончался. Но даже в секретном сообщении, направленном в ЦК КПСС, говорилось, что академик отравился случайно -мол, почувствовал себя плохо и потерял сознание или просто готовился к поездке и не заметил, как угарный газ проник в кабину...
Однако многие из тех, кто хорошо знал Келдыша, считают, что он добровольно ушел из жизни. Я тоже думаю так. Академик мог забыть пообедать, но ворота в гараже открыл бы обязательно, если собирался завести машину. Он прекрасно понимал, какую опасность представляют выхлопные газы машины в замкнутом пространстве. В случайность верится с трудом, особенно если учесть его глубочайшую депрессию.
- Последний вопрос: если так, почему он решил уйти из жизни в 67 лет?
- Об этом можно только гадать. Келдыш был настоящим интеллигентом, человеком большой внутренней культуры. Уже будучи профессором МГУ, он часами выстаивал по ночам очередь к театральной кассе, чтобы утром купить дефицитные билеты в Консерваторию или Большой театр. Возможно, его натура, чуткая к неправде, лицемерию, идеологическому насилию, все тяжелее воспринимала окружающую действительность. Может быть, сыграл какую-то роль и моральный урок, преподанный нашим гражданам академиком Сахаровым. К себе Келдыш относился неоправданно сурово, считая, что не сумел избежать серьезных ошибок (хотя в любом случае его позитивный вклад неизмеримо весомее). Не исключаю и того, что сказались многолетние колоссальные перегрузки, нервное напряжение, хроническое недосыпание... Его уход стал по-настоящему тяжелой утратой для страны.

Из воспоминаний

Станислава Валерьяновна Келдыш,
жена Мстислава Всеволодовича

Эвакуация

В октябре 1941 г., когда в Москве уже было очень тревожно, Мстислав Всеволодович прибежал домой страшно взволнованный: "Ничего не бери, собирай ребят и поехали. Возьми коляску". Мы в коляску положили керосинку и еще кое-что необходимое. Он торопился, потому что состав вскоре отправлялся, и мы всю дорогу бежали, чтобы успеть на поезд. Уезжали мы из Жуковского от ЦАГИ то ли в Казань, то ли в Новосибирск... Только прибежали, поезд тронулся. Коляску нам поднять в вагон-теплушку не удалось, а Верочка (младшая сестра Славы) садилась в вагон уже на ходу с нашей помощью. Мы уехали всемером: моя мама, Верочка, мы со Славой и трое наших детей — маленькому Пете было 2,5 месяца, Светочке — 3 года и Бэлле (моей дочери от первого брака) — 13 лет.

Мстислав Всеволодович ужасно волновался, я никогда не видела его таким. У меня от волнения пропало молоко, и кормить Петю было нечем. Как мы доехали, я и не знаю. Не имея коляски, я малыша все время держала на руках, обычно сидела на полке возле окошечка. Однажды вдруг раздался сильный взрыв, поезд остановился. В вагоне началась паника, все кричали и, толкаясь, выскакивали на улицу. Слава мне говорит: "Никуда не беги, спустись вниз и залезай под лавку".

С нами в вагоне ехал Гроссман с семьей. Он так разволновался, что бросил жену и детей и убежал в лес. Вижу, Мстислав Всеволодович собрался, выскочил и строго крикнул: "Вернитесь все назад!" И люди, пихая друг друга, вернулись в вагон. Паника закончилась...

Мы оставались под лавкой, а Слава сидел на этой лавке. В какие-то вагоны и в наш тоже попали осколки... В Казани поезд остановился, и нам неожиданно говорят: "Выгружайтесь, приехали". Казань забита эвакуированными. Наверное, неделю все приехавшие цаговцы жили в огромном спортивном зале Казанского авиационного института. Перегородки делали, развешивая простыни и одеяла. Спали рядышком. Нам было очень тяжело с грудным ребенком. Мстислав с утра до вечера пропадал на работе. Через неделю нашу семью, как многодетную, переселили в Дом профессоров, в комнату квартиры, расположенной на 4‑м или 5‑м этаже. Стало легче: дом был хороший, отапливался, все-таки была кухня, чтобы готовить еду. Воду я носила из уличной колонки, и можно было постирать и помыться.

Помню, приходил к нам С.А. Чаплыгин (он был в Казани проездом в Новосибирск) и спрашивал у Мстислава Всеволодовича, как мы устроились и что нам нужно. Нам было тогда очень тяжело (как, впрочем, и многим), но вот сейчас я вспоминаю и думаю: я ведь особенно не волновалась и все успевала делать. Правда, мне очень помогала моя мама — одна я бы не выдержала. О, это белье..., я не отходила от корыта: тяжело таскала воду, кипятила, полоскала, вешала сушить. Однажды за этим занятием меня застала Надежда Матвеевна Семенова, референт С.А. Чаплыгина, которая по его поручению также пришла справиться, как живет семья Келдыша. Помню, мне стало неловко. Мы ведь очень нуждались, хлеб делили по кусочку (нас было много, и все, кроме Славы, иждивенцы), но не призналась, что живем впроголодь.

В какой-то момент тяжело заболел Петя. С подозрением на менингит мы с ним попали в больницу, где лечил детей известный профессор. На девятый день у Пети развилось двустороннее воспаление легких. Он почти не ел, был синюшным, а я круглые сутки через 5 минут по часам с трудом сцеживала ложечку грудного молока, силой раскрывала ему ротик и вливала молочко. Нянечки меня жалели: "Да, поспала бы ты, мама. Что ты его все кормишь?"... Когда дело пошло на поправку, профессор у меня спрашивает: "Мама, чем Вы вылечили сына?" — "Вы мне его вылечили", — отвечаю. "Мне нянечки говорят, что что-то такое мама делала?.." Не знаю, так это или нет, но профессор сказал мне, что именно грудное молочко Петю и спасло.

Станислава Валерьяновна Келдыш, 1964 г.

Мстислав Всеволодович очень много работал и бывал в Казани наездами на 2‑3‑4 дня, оставаться дольше он не имел возможности. В эти дни он старался, как мог, обеспечить семью продуктами, играл с детьми, читал им немногочисленные книжки и даже нарисовал и написал от руки книжечку "Русских народных сказок" (к сожалению, утерянную).

Однажды зимой Мстислава Всеволодовича срочно вызвали в Москву. Он заезжает на несколько минут домой и сразу же на аэродром. Проходит несколько дней — от Мстислава никаких вестей. Пытаюсь что-то выяснить на его работе. Чувствуется, там тоже в недоумении — все сроки прошли, а Келдыша нет. И вдруг открывается дверь — он стоит какой-то подавленный. Обнялись, я не стала лезть с расспросами.

Позднее узнала, что произошло. Он летел в Москву через Горький. А оттуда в Москву договорился лететь вместе со своим другом по ЦАГИ летчиком-испытателем Юрием Станкевичем, который должен был перегнать в Москву новый самолет. Мстислав уже стал садиться, а летчик сказал: "Не спеши... Дай-ка кружок на самолете сделаю, облетаю новую лошадку". Самолет, пробежав по взлетной полосе, поднялся в небо, совершил один круг, и вдруг машина, словно на что-то наткнувшись, ринулась вниз. Через несколько секунд раздался взрыв...

Мстислав Всеволодович не любил вспоминать об этой истории. Он очень любил Станкевича...

Вскоре ЦАГИ вернулся в Москву. Семьи пока оставались в Казани.

Летом 1942 г. мы узнали, что из Казани в ЦАГИ уходит товарный состав с оборудованием. Я решила тайно, не посоветовавшись со Славой, который уже работал в Москве, уехать из Казани. Ко мне присоединилась бывшая жена С.А. Христиановича Шура, очень энергичная, добрая и отзывчивая женщина (Иван Матвеевич Виноградов дал ей прозвище "Шурум-бурум", мы ее так и называли). Верочка к тому времени уже работала в Казани в филиале ЦАГИ, поэтому возвращались мы впятером. Дети, мама и я без всякого разрешения сели в вагон с оборудованием и спрятались там. На какой-то станции поезд остановился, и вагоны начали проверять. Было темно. Мама с девочками забрались за какую-то пушку, а мы с Петей залезли в трубу. Чтобы Петя молчал, я сунула ему в ротик пустую грудь, но он пискнул. Проверявший человек остановился, посветил фонариком и сказал: — "Кошка какая-то. Ну, бог с ней". — И ушел...

Так мы и доехали до станции Быково Казанской железной дороги. Помню, на станции были горы песка. Мы с мамой сначала опустили детей, а потом и сами выпрыгнули из вагона в песок. Довольно быстро дошли до Отдыха в город Жуковский и пришли домой. По дороге нас кто-то узнал и передал Мстиславу Всеволодовичу. Он пришел домой рассерженный: "Ты с ума сошла!" — Он готов был отправить нас назад. "Как хочешь, больше я никуда не поеду, буду здесь".

До войны у Мстислава Всеволодовича в Жуковском была небольшая комната, куда он часто приходил после ночной работы на аэродинамической трубе ЦАГИ. А в Москве семья наша занимала две комнаты в квартире на ул. Бакунина, д. 8. Уезжая летом 1941 г. в Кратово на дачу (там у меня 24 июля родился Петя), а перед эвакуацией переехав в комнату в Жуковском, мы закрыли наши две комнаты в Москве и ключи сдали домоуправу — шла война, такими были правила. В квартире этой жили еще муж с женой. Когда мы в 1942 г. вернулись, обе комнаты оказались пустыми — всё растащили. Часть наших вещей я случайно увидела у соседей, но Слава категорически запретил мне о них даже вспоминать. Поэтому первое время мы все вшестером жили в Жуковском в той маленькой комнатушке, откуда уехали и куда вернулись из Казани, пока не обзавелись необходимой мебелью, чтобы жить в Москве.

Через некоторое время Мстиславу Всеволодовичу дали очень хорошую квартиру на улице Кирова (ныне ул. Мясницкая), в доме № 40А. Туда мы и переехали из г. Жуковского. Примерно году в 1950-51 мы получили другую квартиру в новом высотном доме (№ 21) на Садово-Спасской улице, где прожили больше двадцати лет...

С.В. и М.В. Келдыши

Мстислав Всеволодович был счастливым человеком — природа одарила его необыкновенно широким духовным миром, ему многое было дано, что называется, от бога. Он был хорошо образован, свободно владел французским и немецким языками. Был увлечен наукой, увлечен работой, многие его мечты сбывались, дела реализовывались. Он любил природу, любил путешествовать, чтобы увидеть все своими глазами.

Серьезно увлекался живописью, музыкой и театром. В конце 40-х годов, когда дочери Светлане было уже лет десять, он вместе с ней пересмотрел все дневные спектакли Большого театра, многие по нескольку раз. Если воскресенье оказывалось свободным, они шли к театру, покупали билеты в кассе или с рук и наслаждались балетом или оперой. После спектакля часто заходили в кафе "Мороженое", а потом шли обедать домой. Эти детские счастливые мгновения знакомства с Большим театром дочь сохранила на всю жизнь.

В 1947 г. мы поехали смотреть дачу в Абрамцево, а начиная с 1948 г. жили там летом. В Абрамцево тогда построили 40 дач для академиков (это были однотипные финские дома), и мы одну из них получили.

Абрамцево Мстислав Всеволодович очень любил, несмотря на то, что туда было трудно ездить, потому что в те годы приходилось простаивать на переезде через Ярославскую железную дорогу минут по 40, иногда по часу и больше. Он приезжал нечасто, но любил там бывать.

Вместе с нами жила семья моей старшей сестры с двумя детьми, приезжали и другие родственники. Так что семья там была большая. Мы часто играли в пинг-понг и волейбол. Играли все, кто хотел, и даже маленькие дети. Мстислав Всеволодович играл с увлечением и подолгу. Азарт светился в его глазах, он получал удовольствие. Вечерами ставили на пинг-понговый стол большой самовар и всей компанией пили чай со свежесваренным клубничным вареньем.

Любил он уходить в лес один, именно один гулял часами. Когда с нами, то — только собирать грибы. Он бродил по лесу, отодвигая палочкой листву, и когда находил гриб, кричал: "Гриб нашел!" Детвора с криком "Не рви сам!.." прибегала и срывала его.

Еще любил Мстислав Всеволодович возиться с землей. Везде, где видел маленький участочек земли, тут же подходил и сеял травку. Он мечтал на даче в Абрамцеве всюду сделать английский газон. Но ему это не удавалось, потому что мы там кое-что сажали и клубника росла.

Увлекался разведением роз. Сделал себе специальную клумбу, сам розы посадил, сам за ними ухаживал, сам поливал, никому не разрешая это делать. Но со временем Слава становился все более занятым, и "розовое хозяйство" перешло под мою опеку...

Как-то в первые годы у Мстислава Всеволодовича было достаточно времени, чтобы и за столом позаниматься, и пойти погулять, и передохнуть, и поработать в саду (у нас там росли чудесные яблони!). Он не любил сидеть без дела, не мог долго отдыхать, — что-нибудь обязательно затевал: "Пойду, там нужно земли подсыпать". — Брал тачку, и они с сыном Петей шли в лес и приносили хорошей земли для клумбы с розами. Или же брали топор, лопату и с шумом корчевали в саду ненужные растения. Купались мы в небольшой ключевой речке с ледяной чистой водой. Но Слава не купался — слишком было холодно.

М.В. Келдыш с детьми Светланой и Петей
(Абрамцево, 1949 г.)

Мы дружили домами с Иваном Матвеевичем Виноградовым и его сестрой Надеждой Матвеевной. Часто проводили время вместе. Слава познакомил меня с Виноградовыми еще до войны, когда мы с ним только-только поженились. С тех пор мы оставались дружны многие годы.

В Абрамцево Виноградовы жили на другой стороне дачного поселка, но это недалеко. Дачи были расположены по кругу: малый — 1,5 км, а большой — 3 км. Казалось, что идти далеко, но на самом деле это близко. Как только мы появлялись, Иван Матвеевич кричал: "О, Келдыш пришел!" — Он прозвал Славу Келдыш (с ударением на "ы"). А Мстислав Всеволодович, который тоже любил давать прозвища, называл его Жан Матье.

Жан Матье был человеком очень необыкновенным и даже забавным. Правда, некоторые его забавы были страшноватыми. Однажды он усадил меня на стул и стал поднимать стул одной рукой за заднюю ножку. Я от страха кричала, а Слава смотрел и улыбался: "Не бойся, он все равно не поднимет". И что вы думаете? Вначале присев, Иван Матвеевич только оторвал стул от пола двумя руками, а потом поднял его вверх одной рукой и очень высоко. Я наверху зажмурилась — думала, сейчас буду лететь вниз головой. Но Слава подошел и сказал: "Ну-ка, ну-ка, так нельзя". Спас меня. Иван Матвеевич был очень сильный и любил свою силу показать.

С Виноградовыми мы ходили за грибами, иногда ездили на машине подальше, играли в волейбол, в лото, в карты. Мстислав Всеволодович предпочитал игру "в девятку". И в преферанс мы любили играть, Слава тоже. Когда они с дядей Ваней играли, то стоял невероятный хохот, потому что Иван Матвеевич втихую хитрил, плутовал. В компанию брали меня и Надежду Матвеевну. Расплачивались копеечками...

По грибы: М.В. Келдыш, М.А. Лаврентьев, Светлана, Петя — дети, С.В. Келдыш, Н.М. и И.М. Виноградовы, Г.В. и Л.И. Седовы, лето 1949 г.

Иван Матвеевич ругал Славу за то, что тот много курил. Бывало, подойдет и вырвет папиросу изо рта, да еще перечислит болячки, которые будут от курения. Но Слава бросить курение не мог и курил очень часто. Это ему, конечно, очень подорвало здоровье.

Виноградовы обожали нашу внучку Машеньку, дочку Светланы. Придешь к ним с Машкой, а Иван Матвеевич: "О! Маня пришла. Маня, иди-ка сюда ко мне. Банты-то у тебя какие!.." Это уже шли 60-е годы.

Мы все очень любили Абрамцево. Но ездить туда Мстиславу Всеволодовичу становилось все сложнее. И все-таки он долго не хотел эту дачу поменять, но позже сказал: "Я уже болен и не могу ездить так далеко. Давай менять. В Жуковке будет ближе". Мы переехали.

В Жуковке Мстислав Всеволодович уже не мог подолгу ходить по окрестностям, а на машине ездить любил (хотя и в ней у него очень уставали ноги). Но машину вел всегда на большой скорости. Я просила: "Только не надо так быстро...", — мне от скорости на переднем сидении было немного неприятно. Всегда собирал нас в свободный выходной и возил по разным своим любимым местам — полянам, лесочкам (он их запоминал), по памятным местам Подмосковья. И очень любил покупать на местных рынках соленые грибы и яблоки. Мы возвращались домой с полным багажником разных яблок...